Я лежал на каком-то раздавленном старом ящике. Вокруг царил полумрак.

Под голову кто-то подложил свернутую в рулон грязную тряпку, от которой ощутимо несло чем-то противным. Боли я почти не чувствовал, лишь в области левой икры что-то тянуло и чесалось.

Несмотря на осознание собственной беспомощности, меня почему-то раздражало ощущение того, что мой рваный и изношенный комбинезон словно набит жидким дерьмом. Он неприятно прилип к телу, тем самым добавив полноты ощущений.

Жутко хотелось пить. Язык с трудом ворочался, то и дело прилипая к зубам. Я хотел окликнуть Костолома, но не смог выдавить из себя ни звука. Голова гудела, а в глазах иногда вспыхивали разноцветные огоньки.

Медленно, через силу я повернул голову вправо и увидел Костолома.

Гигант в разорванном комбинезоне сидел метрах в четырех от меня и обрабатывал рану на ноге. На грязном полу лежали пустые обертки от индивидуальных перевязочных пакетов и бинтов.

Рядом с ним горел небольшой костер, от которого веяло теплом. Отблески света скакали по мрачным ободранным стенам, а в помещении слегка ощущался неприятный запах дыма. Впрочем, почти весь он вытягивался из помещения через вентиляционную решетку, расположенную почти под самым потолком. Я поискал глазами лестницу, которая привиделась мне в бреду, но таковой здесь не оказалось.

Бывший наёмник практически закончил перевязывать свою рану на бедре, хотя это несильно ему помогло – на бинтах сразу же проступили обширные кровавые пятна. Он тяжело вздохнул, после чего, подтащив к себе разорванный грязный рюкзак, бесцеремонно вытряхнул из него небогатое содержимое и коротко выругался.

Попробовав пошевелиться, я сморщился от прострелившей в ноге боли, а тело скрутило сразу несколько острых спазмов. Я не сдержался и громко простонал.

– О! Макс, очнулся? Ну, ты как? – здоровяк устало поднялся с места и, прихрамывая, подошёл ко мне. У него на правом боку, от ребер до таза, отчетливо была видна глубокая рваная царапина. Обработать её было уже нечем – аптечка бывшего наёмника была пуста.

Я устало кивнул.

– Воды? – спросил он и, не дожидаясь ответа, протянул мне алюминиевую фляжку, на которой красовалась небольшая вмятина. Однако сообразив, что сейчас я даже воспользоваться ею не сумею, быстро открутил крышку и приложил горлышко к моему рту. Живительная прохладная вода потекла внутрь, оказывая облегчающее действие. На втором глотке я подавился и закашлялся. Часть воды пролилась мне на грудь.

– Спокойно, не торопись. Воды у нас немного. Сделай ещё пару глотков, остальное позже, ок?

Я, кое-как прокашлявшись, снова кивнул.

Дальше дело пошло немного лучше. Горло всё ещё отзывалось затихающей болью, а язык наконец-то перестал прилипать к зубам и деснам. Я смог выдавить из себя нечто похожее на «спасибо».

Костолом кивнул и убрал флягу на пояс.

– Так, давай-ка я тебя посажу. А то, смотрю, ты совсем обессилел. Хорошо же тебя приложило при крушении.

Он помог мне приподняться и опереться спиной на холодную бетонную стену.

Краем глаза я заметил, что моя рана на ноге тоже была перебинтована. Не иначе как бывший наёмник сначала оказал первую помощь мне, а уже после занялся собой.

– Что случилось? – едва не снова закашлявшись, спросил я.

При этих словах великан помрачнел и устало опустил голову. На лице застыло прискорбное выражение, а в глазах отчетливо читалось практически полное отчаяние. Затем он произнёс:

– Мы попали в засаду. Почти все погибли.

Нечто подобное я и ожидал услышать. Значит, мне не показалось – я действительно видел труп Ската, а немногим позднее мне попалось и тело подполковника.

– А Андрей? – осторожно спросил я.

– Его я не видел.

– Но к-кто устроил засаду? – пробормотал я, подавляя боль в горле и стараясь держать рвущиеся наружу эмоции под контролем.

– Не знаю. Когда мы мчались вперед… я увидел впереди большой деревянный щит, сколоченный из старых досок. На нём висели отрубленные крысиные головы. А на рельсах что-то лежало… Я не разобрал что. Оно-то и сбросило транспорт с рельсов. Затем под дрезиной что-то взорвалось. Думаю, это была кустарная мина.

Костолом на время умолк.

– Что было дальше?

– Когда дрезина взлетела на воздух, я выпрыгнул из неё на насыпь – благо она была песчаная. Остальные не успели. Кажется, дрезина накрыла собой Катю и Андрея. Бедняга Скат угодил на торчавшую из стены арматуру. А подполковник при неудачном падении что-то себе сломал. Сверху на него упал тяжелый оружейный ящик. Проверить его состояние я не успел. Но, по-моему, он был ещё жив и просил о помощи.

– Почему не успел?

– Появились какие-то люди. Странные, страшные люди. Одеты в рваные обноски, вооружены трубами, ржавыми цепями. Лица грязные, уродливые и заросшие бородой. Все в каких-то ранах и ссадинах. Они вытащили Катю из-под завалов. Она пыталась отбиваться.

– Почему ты им не помешал?

– Помешал бы, – угрюмо хмыкнул тот. – Но мой пулемет разбился о рельсы. А пистолета хватило только на троих. Я бросился в рукопашную. Один проткнул меня куском ржавой арматуры в бедро, а другой швырнул камень в голову. Свернув первому попавшемуся шею и размозжив обломком голову другому, я бросился бежать, когда наткнулся на тебя. Какая-то волосатая тварь уже собиралась оторвать тебе ногу, но я не дал ей этого сделать. Получив ножом в бок, она рывком откинула меня в сторону и с воем сбежала. Успела, правда, зацепить бок когтями.

Я ещё раз посмотрел на его длинную рваную рану. Майка под расстегнутым комбинезоном пропиталась кровью.

– Их было много?

– Не знаю. Я насчитал семерых, но теней на стенах было больше. Гораздо больше.

– А тебя никто не преследовал?

– Я попытался отступить, но они ринулись в погоню. Бросил им пару гостинцев. РГД-5 называется. – Костолом рассказывал, а лицо перекосило от злости и бессилия. – Рвануло прилично. Сверху рухнула какая-то огромная ржавая хрень, перегородив туннель. Я схватил тебя и, взвалив на плечи, протащил, сколько смог. Нашёл какой-то отводной туннель, за ним ещё один. Сколько бежал – не помню. Позже нашёл это место.

Он сжал кулаки так, что хрустнули суставы.

Я опустил голову и тяжко вздохнул.

Ситуация в корне изменилась. Хуже уже и быть не могло. И раньше-то мы были на грани отчаяния, а теперь… В такой момент, когда накатывает смертельная усталость и полное нежелание сделать хоть что-то для своего спасения, только и приходит на ум мысль – пустить себе пулю в лоб. Но разве это выход?

Нас осталось всего двое. Два израненных и смертельно уставших, физически и морально выдохшихся человека. Обессиленных, практически отчаявшихся. Без оружия. А вокруг нас всё те же пустые тёмные туннели, пропитанные злом, жестокостью и страхом. И теперь, помимо ужасных мутантов, появились какие-то странные люди, утащившие с собой Катю. Живую Катю. А возможно, и Андрея.

– Что мы можем сделать? – негромко спросил я.

Костолом не ответил. Он сидел на обломке бетона и, обхватив голову грязными ручищами, тупо смотрел в пол.

– Костолом?

– Ничего. Мы ничего не можем. Ты и ходить-то с трудом можешь. Какое там сражаться?! А я либо сдохну от заражения крови в течение суток, либо потеряю её столько, что уже и ползти никуда не нужно будет.

– Мы всё ещё живы! – я попытался сказать это как можно более уверенно, но получилось не ахти как.

Он поднял голову, посмотрел на меня покрасневшими глазами и горько усмехнулся.

– Живы, да. Надолго ли? У нас ни оружия, ни еды. В пистолете всего одна пуля. Даже аптечка и та почти бесполезная. Да даже не это главное! Я потерял всех боевых товарищей, понимаешь?! Сначала Гидрос, потом Док, Мрак. За ними Тишина и Скат. Мы в жопе, слышишь? В самой глубокой жопе, – он повысил голос, даже не побоявшись того, что нас могут услышать. – В подобных ситуациях я еще не бывал. Мы – наёмники, в тяжелых ситуациях либо погибали все, либо делали все, чтобы спасти всех, кого только можно. Но сейчас… Сейчас я не могу ничего, понимаешь?