- Вижу, достойное воспитание тебе всё же привили, юнец. Вопрос - что делать теперь будем?
…
Собравшись, Пёс всё же разговорил лесника, вместо того чтобы стоять столбом. И, спустя тяжёлую беседу, не отступив даже под дулом ружья и оказавшись снова под медведем - сумел убедить дедка. Тот лишь плюнул да махнул рукой, уйдя в дом. Но спустя десяток минут вышел, захватив чай и чего покрепче. На том же столе всё и разложил, заведя разговор уже о совершенно другом - деталях выздоровлении курьера, истории его появления в избушке и, главное, о его дальнейших планах - какие они?
Впрочем, это они выяснили ещё в споре за груз и то, как следует с ним поступить…
После пары чашек да чарок вернувшись в беседку, лесник и курьер, будто две далёкие, но родственные души, говорили до самого вечера. Всё меньше о делах, всё больше о том, как каждого из них угораздило докатиться до жизни такой. Жизнь одинокого старика посреди леса ожидаемо оказалась полна историй о надежде, любви, расставании и предательстве. Друзья и деньги, любимая и власть…
Умолкнув на минуту в честь заката, оба допили залпом чашки, и вернулись в избушку.
И уже утром, когда самочувствие доставщика перестало быть совсем паршивым, сместившись к рамкам приемлемого для вождения, лесник с тяжёлым вздохом и покачиванием головы отвёл Пса к пристройке-сараю. Амбарный замок и добротные ворота скрывали за собой целую мастерскую. В углу, за потёртым брезентом, нашлось и главное сокровище - мотоцикл с коляской.
С тоской погладив верного коня по кузову, дедок выкатил его во двор, буквально всучив Псу ключи:
- Мы с ним немало исколесили в своё время. Ни разу меня не подвёл, из какой западни только не выбирались. Но годы, здоровье уже не то… Раз оставил, другой. Накрыл, от мороси-то, потом один ящик временно поставил, затем инструменты туда же убрал. Забыл совсем о старом друге… Уже ржаветь начал, да и я моложе не становлюсь… Прокати за меня в последний раз. Уважь стариков.
Курьеру оставалось лишь потрясённо кивнуть головой, благодаря. Сборы не заняли много времени, как и прощание.
- И, это… Аккуратнее, на ямах-то. Не дрова везёшь…
Бросив хмурый взгляд на упакованную в люльке посылку, доставщик задумчиво кивнул. Предстояло многое обдумать, даже если решение уже принято. Да и ехать неблизко… Ресурсов почти не осталось, еды с собой пара пачек обычной снеди, что может и испортиться, даже воды лишь полторы бутыли, инструменты тоже…
Решительно мотнув головой, курьер дёрнул ручку газа, срываясь с места.
Ответвление 1
Море.
Пытаться описать его - затея, обречённая на провал. Не найдётся такого сочетания слов, чтобы чтец стал подобен наблюдателю. Слепец запомнит концепт цветов, зазубрит оттенки и тона́, пройдя любые тесты и проверки, но добиться от него не видения, а ощущения радуги? Абсурдно…
Меж тем люди, от природы не склонные к смиренному принятию невозможного, всё равно пытались. Пытаются и до сих пор, как будут пытаться и после. Каких только имён они не подарили водному простору, являющемуся ничтожной каплей в рамках вселенной:
Воля Бога, богов… Воплощение стихии… Власть Природы…
Творцы едины мнением лишь в том, что подобное явление безусловно достойно множества эпитетов - оттого и привлекает оно человеческое внимание многие тысячелетия, когда, казалось бы, все слова уже сказаны и написаны. Но в новой эре, замкнутых в крохотные участки стен людей, для моря вновь нашлось место в людском сердце.
Невероятные объёмы, бесконечно далёкие от известных большинству крохотных улочек - потому бескрайнее и бездонное. Бросающее на скалистый утёс волну за волной день ото дня, словно сражаясь со своим альтер эго, олицетворяющим «несокрушимость» - и будто безрезультатно. Но глубокая вода не обращает внимания на видимую непоколебимость соперника - по песчинке, по камешку море преодолеет преграду, в иное время со смехом посылая в атаку ужасающий вал, что перелетит через сам утёс, снося всё напускное в щепки - оттого грозное и мощное. Страшное. Могучее! И, конечно же, цвет. Целая палитра оттенков, подсказывающих настроение стихии - от ласковой лазури штиля до предрекающего погибель свинцового шторма.
Но больше прочего море - завораживающее. Ища покоя и единения с мыслями от вечно шумного лагеря, совершенно случайно он оказался на этой скале, и синяя гладь тотчас украла всё его внимание. С того дня прошла целая неделя наблюдений за проявлением природы - и ни мгновения скуки. Как снежинки не способны повториться, вынужденные с рождения быть уникальными, так и волны, танцующие на водном холсте, оставляли неповторимые узоры, причудливо сменяющие друг друга. Нет и намёка на скудную фантазию художника, можно наблюдать хоть вечность…
- Епископ? Мне крайне жаль вас отвлекать…
Ещё бы ему позволили.
- Но, п-понимаете, истекли полные сутки с вашего ухода, - Промямлил визитёр. - Н-не подумайте! Мы, конечно же, решили б-большинство возникших проблем! Н-но накопилось и некоторая критическая доля задач, разрешить которые без пристального внимания любимого слуги Света… Без вашего участия, н-не осведомив вас - мы бы не посмели так поступить! Так не могли бы вы, естественно только в случаи если вы освободились…
Когда всё закончится, он построит дом на берегу этого моря. На этой, соседней, или любой другой скале с настолько же прекрасным видом. И на заслуженной пенсии проведёт весь оставшийся ему век за любованием этим чарующим видом, смакуя каждый миг спокойствия, этого нового и непривычного ему чувства. А пока - дела.
- Доклад. - Отвернувшись от буйствующих вод, высокий человек в белой робе и раскрашенном синими полосами колпаке, выдернув из камня тяжёлый и властный скипетр на который опирался все эти часы, неторопливо направился обратно, к виднеющемуся вдалеке палаточному лагерю, словно зажатому меж лесов двух разных культур.
Мощным, в несколько десятков обхватов дубам не хватало здешней прослойки скудной земли, почти полностью сдутой морскими ветрами, чтобы прорасти на свободной полосе, а кристаллистым кустарникам, широко известным паразитам рода растений, настоящим бичом современной эры, растущие напротив гиганты были не по зубам. Вот пространство и пустовало, до недавнего времени. И на замену явился хищник стократ хуже обоих конкурентов. Пусть и от царства животных.
Дубы пострадали меньше, будучи в стороне от цели прибывших. Зато среди розоватых кристаллов, вымахавших в редком случаи аж до десятка метров и развесивших свои полупрозрачные клинья не менее широко, уже виднелся рукотворный проход, по которому разойдутся и два грузовика, а сейчас активно сновали в обе стороны рабочие и тяжёлая техника, изредка прерываясь на срубку стеклянных кустов, растущих быстрее бамбука, что вкупе с несвойственной кровожадностью доставляло проблем. В перевалочном пункте веселились не меньше - беготня с оружием и лёгкий хаос создавали впечатление муравейника, который хорошо поворошили палкой.
Секретарь - один из трёх приближенных помощников, которым дали шанс проявить себя став настоящими адъютантами - наконец догнал начальство, на ходу перебирая и показываю бумажки с различными подписями, цифрами и отчётами, словно Епископу было дело:
- Несмотря на перенос и общий срыв сроков из-за опаздывающего курьера, прочие пункты плана соблюдаются неукоснительно! Тропа удерживается в постоянной доступности и активно облагораживается, обмен отработанных материалов на новые поставки происходит без задержек, проволочек и, главное, брака, процент вскрытых и зачищенных комнат комплекса почти достиг планируемого, правда, количество предполагаемых потерь несколько, буквально самую малость превышено, но и тварей было добыто и передано штабу соответственно в разы, и можно даже заявить в десятки раз…
Резко вставший Епископ стал преградой, в которую секретарь не влетел лишь чудом, затормозив в самый последний момент. А после церковник обернулся и у помощника взмокла спина. Не от избытка эмоций начальства - наоборот от полного безразличия по поводу дальнейшей судьбы подчинённого. Ведь на испытательном сроке трое, а должность лишь одна. И запинающийся кандидат далеко на не лучшей позиции.
