– Вполне себе. Всё, – брюнетка откинула за плечо темные волосы, и в гостиной включился свет, ослепляя на пару секунд, – собрание окончено.

Я поджала губы, натыкаясь на лица сестёр, на которых было изображено сожаление, но я знала, что на самом деле они в тайне радовались такому исходу, ведь никто из них не хотел сидеть на вечеринке под дверью дома и трезвой наблюдать за сумасшествием внутри. Эта умопомрачительная роль досталась мне вместе со званием неудачницы.

Грёбанный Карлайл.

– Нет! – Ирма остановила всех девушек, собирающихся разойтись по своим комнатам, и взметнулась над диваном. – Ежемесячный сбор для общего сестринского фонда!

Помещение заполнилось стонами недовольства, но Хансен откуда-то достала злосчастную коробку, уже потрепавшуюся от количества пройденных через неё мероприятий, и потрясла ею в воздухе, улыбаясь. Все принялись копаться в своих карманах, выискивая мелочь, и по очереди закидывать деньги внутрь.

– Напомни, – Аннет, сидящая рядом со мной, достала из кармана пять долларов, – на что мы проводим эти сборы?

Ирма ухмыльнулась.

– На экстренную контрацепцию, подруга, – Хансен прошлась по каждой девушке.

– Они мне вряд ли понадобятся, – буркнула под нос Аннет, поднимаясь с места и направляясь к лестнице вместе с остальными.

– Посмотрим, что ты скажешь, когда забеременеешь от Мэддокса или ещё какого-нибудь футболиста.

Я захихикала, вместе с Хилл собираясь забраться в свою комнату. Мысль о беременной Аннет, у которой всё всегда шло по четко спланированному графику, была до предела абсурдной, но шутки Ирмы всё равно находили отдельное место в моем сердце.

На телефон, находящийся в руках, пришло новое сообщение.

Карлайл: «Послушной ты мне нравишься гораздо больше»

Что…

Остановившись перед первой ступенью, я раскрыла диалог с Шервудом и чуть не закричала, увидев полную переписку. В спешке я перелистнула на последнее сообщение брату, отмеченное уже прочитанным, и накрыла лицо ладонью, захныкав.

Может быть, в этой романтической комедии я действительно была той самой наивной глупышкой, попадающей во все передряги, потому что я перепутала сообщение и послала в задницу своего собственного брата, а также согласилась на встречу в братстве Гамма Фи Бета с Шервудом.

Пиф-паф – так звучал выстрел из дробовика мне в висок.

Карлайл

Через восемь месяцев я окончу Сейбрук. Через семь начнется драфт НФЛ. У меня было ровно полгода, чтобы добиться двух основных целей, поставленных на каникулах, – взять Кубок в сезоне и заполучить самую желанную девушку университета.

Поправка, для меня желанную. Бэмби Харпер имела свойство сливаться с элементами декора Сейбрука, не давая знать и замечать себя, но, Боги, я заметил. Если бы не та вечеринка год назад, я бы продолжил жить той беспечной жизнью, которой был обложен со всех сторон, привыкший к тому, что практически все подавалось мне на блюдечке с голубой каемочкой.

Спорт? Я – лучший квотербек, активно повышающий свои навыки даже на каникулах. Отсюда вытекал приятный бонус в виде отличной физической подготовки и мускулистого телосложения.

Отличная учеба? В школе я был задротом, запрограммировавшим себя вовремя сдавать все, даже незначительные проекты, и эта дисциплина закрепилась за мной и в университете, не влияя на общую оценку в плохом ключе.

Девушки? Примечание: смотри первый и второй пункт.

С таким фундаментом я был лакомым кусочком, среди женского населения, и бесстыдно пользовался тем, что мне давали. Никто из них не обременял меня своей компанией, собираясь окольцевать квотербека в тот же момент, как только переступал порог моей спальни. Моя спальня была тем же проходным двором, что и улица, по которой мы каждый день волочились на учебу, и всех все устраивало.

До определенного момента.

Та ерунда, о которой говорили в сопливых романах, оказалась жестокой правдой. Я влюбился и закодировал свой член. Не намеренно. В тот самый момент, когда я понял, что единственная девушка, вызывающая спазмы не только ниже пояса, но и в моем сердце, это Бэмби Харпер, я тотчас решил – она будет моей. О том, чтобы спать с другими девушками, речи даже не шло – никто из них не мог обогнать девчонку с радиостанции, которая по каким-то причинам притягивала к себе все внимание. На фоне её другие казались назойливым шумом, в то время, как она сама являлась птичьим пением, хором ангелов и церковной молитвой.

Я должен быть с ней. Должен был хотя бы попытаться урвать кусочек рая.

Вопрос состоял только в том, чтобы идти по четкому плану и не забивать постоянно ею мысли.

Однажды я уже попытался выбить её из головы, но получил обратный эффект – я стал ею одержим.

Я прокручивал момент с сегодняшней тренировки весь оставшийся день, возвращаясь каждые полчаса к той минуте, когда в шумную раздевалку вошел хмурый тренер Серрано, а за ним улыбающийся блондин со спортивной сумкой на плече. Гогот мужского смеха и перекидываний тупых фразочек моментально прекратились, сконцентрировавшись на том месте, где Айзек, человек, каждый день готовящий нас к звёздному часу в НФЛ, положил руку на плечо парня. Я знал, кто он такой, как минимум потому, что две спортивные гвардии нашего университета частенько пересекались на мероприятиях по типу благотворительности. Это был Тиан Уолок. Капитан команды лакросса. Дерьмовый капитан, если что, потому что ни разу за все эти годы я не видел, чтобы их команда хотя бы чуть-чуть приблизилась к победе. У сборной дома престарелых было больше шансов, чем у лакроссцев Сейбрука.

– Парни, знакомьтесь, – грубый голос тренера отразился от стен, заставив заткнуться последних ребят, шепотом обсуждающих появление новенького, – это Тиан. Наш новый игрок. Не успел попасть на сборы, поэтому принимаем позднее обычного. С этого дня он футболист. Карлайл, – карие глаза Айзека встретились с моими, и его голова чуть склонилась вперед, – объясни ему здесь все. Жду всех через пять минут на поле.

С этими словами фигура тренера Серрано исчезла за дверью, оставив четыре дюжины футболистов наедине с новеньким, которого все, и в том числе я, разглядывали, как музейный экспонат, а тот, в свою очередь, продолжал улыбаться так, будто попал на шоколадную фабрику, а не в сборную американского футбола.

Я не был в восторге от перестановки позиций и, возможно, замены некоторых игроков, как минимум, потому что не был знаком с силовой характеристикой Уолока. Но тренер практически сразу же сделал блондина игроком основного состава защиты.

Что я о нем мог знать? Что этот придурок не был способен с клюшкой в руках пронестись по полю и забить ничтожно маленький мяч в ворота размером во все поле? Да. Это я точно знал. Поэтому, я был настроен скептично к его появлению в нашей команде, как и все остальные.

Бэмби ушла пару часов назад, и я наконец вышел из своей комнаты, поговорив с отцом по телефону и передав привет только пришедшей с работы матери. Они все находились в родном городе, в Маунтин-Вью, и готовились отдать своего младшего сына, Криса, в университет, в котором учился я – в Сейбрук.

Митчелл, Робин и Трент, мои сожители, сидели в общей гостиной перед телевизором, прокручивая последний матч их любимой команды – Грин-Бей Пэкерс с Викингами Миннесоты. Митчелл отдавался эмоциям на все двести двадцать процентов, хлопая в ладони и выкрикивая в воздух обезьяньи вопли каждый раз, когда Джордан Лав появлялся на экране.

– Этот мужик – это просто нечто, – заправляя длинные волосы назад, выдал Эммерс, – я бы ему отсосал.

– За бесплатно? – Трент, сидящий рядом и пьющий свой овощной фреш или какую-то подобную херню, которую никто из нас даже понюхать не осмеливался, поднял голову.

Митчелл прыснул.

– Естественно! Чуваку двадцать пять лет, а он уже играет в стартовом составе НФЛ. Если бы я умудрился прославиться также, я бы и себе отсосал…