– Пожалуйста, не заставляйте меня! Я не смогу! Он просто огромный, он же разорвет меня на части! – Истерика с новой силой накрывает, хотя я и пытаюсь держать себя в руках, удается слабо. Мира тянет меня за плечи, вынуждая встать, и отводит к кровати, помогая усесться на нее. Я не могу подавить всхлипы. – Я все сделаю, что только попросите, но прошу не заставляйте меня ложиться под него!

– Под Сеймура? – она спрашивает, будто не понимает, о ком речь. Я указываю на окно, все еще надеясь, что Мира подойдет к нему, рассмеется и скажет, что я все не так поняла. Но она лишь хмурится и вздыхает.

– Если ты будешь послушной, он не причинит тебе боли, – поворачивается ко мне и делает голос мягче. – Да Сеймур крепкий мужчина, но я ни разу не слышала о его жестокости. Если бы он был таким, слухи обязательно дошли бы до нашей фамилии.

Мира подходит к кровати и опускается на нее рядом со мной. Берет меня за руку. Мои ледяные пальцы дрожат в ее теплой ладони.

– Не бойся его. Просто представь, что это происходит не с тобой.

– Я не смогу, – мотаю головой, понимаю, что все советы сейчас просто смехотворны. Они кажутся мелкими стрелами, летящими в каменную стену, и отскакивающими от нее как брызги. – Я не могу.

– Так, послушай меня! – Она настойчиво обхватывает мои плечи, заставляя посмотреть в ее красивые решительные глаза. – Тебе надо привести себя в порядок и идти к гостям. И улыбаться. Понимаешь? Никому не интересно, что у тебя в душе в этот момент. Ты можешь продолжать плакать и злить Германа, который итак на волоске от того, чтобы кого-нибудь убить. А можешь сыграть свою роль и обернуть все себе на пользу.

– Но как? – я искренне не понимаю, как мне справиться с истерикой.

– Понравься Сеймуру. Сделай так, чтобы он забрал тебя с собой.

Я теряю дар речи. В прямом смысле открываю и закрываю рот как рыба, выброшенная из воды.

– Как только он уедет и увезет тебя, дождись подходящего момента и беги. А если же ты останешься тут, никогда уже не получишь такого шанса, поверь мне.

До меня наконец доходит вся серьезность происходящего, и теперь я кажется услышала суть того, что говорит мне Мира. Если Сеймур не такой больной на голову самодур, как хозяин этого поместья, возможно от него мне удастся сбежать. А ведь она права. Права!

– Мне пора, Герман хватится меня, – Мира торопливо поднимается с места и идет к дверям. Но у самого выхода медлит. – Твоя судьба в твоих руках, Лилия. Не упусти свой шанс.

И как только за ней закрывается дверь, я будто человек, выпавший из гипнотического сна, подскакиваю с постели и иду к туалетному столику.

Открываю палетки теней и решительно оглядываю свое отражение в зеркале.

Понравиться Сеймуру.

Сделать всё, чтобы он забрал меня отсюда.

Попытаться сбежать от него.

Этот план так прост и гениален, что поначалу кажется абсурдом.

То, что я до одури напугана, можно опустить. И тот факт, что я могу не понравиться гостю тоже. Ни к чему сейчас вновь впадать в панику.

Моя рука уверенно цепляет ватный диск, и я подношу его к следам растекшейся по лицу туши. Стираю.

Понравиться.

Сбежать.

Понравиться.

Сбежать.

Повторяю это как мантру.

Я сделаю все, чтобы этот план осуществился.

Время тянется как жвачка. Я напряженно смотрю на дверь и спустя примерно полчаса, на пороге появляется Мира. Она взволнована и напряжена.

– Идем… – натянуто приглашает меня, и я подчиняюсь.

Я уже исправила потекший макияж, привела в порядок свой вид и теперь мне не стыдно показаться на публике. Мира это отмечает, и я вижу в ее взгляде удовлетворение.

Мы спускается по лестнице на первый этаж. Тут шумно, число гостей исчисляется несколькими десятками, и я только теперь понимаю размах этого приема. И понимаю, что у этого самодура оказывается гораздо больше друзей, которые очевидно поощряют его занятие.

Цепляюсь за руку Миры, стараясь не отставать. Она ведет меня сквозь толпу к ответвлению – маленькому коридору, в стене которого две высоченные в потолок двери. Остановившись у них, она поворачивается ко мне и наклоняется, чтобы произнести на ухо.

– Думай о дядюшке, и все будет хорошо.

И от ее слов меня вновь топит до краев. Я пытаюсь сглотнуть ком в горле, но не получается. Мира толкает высокую дверь и встает на пороге. Я понимаю, что мир поплыл, но стоически смаргиваю слезы, вскидываю глаза к потолку.

Но Мирослава не дает мне справиться с собой и взяв за руку затягивает в кабинет. Мы замираем на пороге.

Я слышу голос того самого самодура, что вчера обещал мне райскую жизнь в этом аду, и сглатываю вязкий ком в горле, полная решимости придерживаться плана.

– Ты пришел ко мне с подарком, дорогой брат, и я в долгу не останусь, – самодур великодушно улыбается, ведя рукой в сторону, как бы демонстрируя свой дар. Я замираю на пороге, понимая, что сейчас взгляды всех присутствующих обращены ко мне, прижимаю подбородок к груди, только бы никто не увидел скатившуюся по лицу слезинку страха. – Можешь забрать ее с собой.

Воцаряется тишина. Я чувствую как крепло сжимает мои пальцы Мира, и покорно поднимаю голову, как человек, идущий на гильотину.

– Которая? – густой твердый бас заставляет мои нервы затрепетать от страха. Он такой тяжелый и давящий, пришибает как каменной плитой своим тоном.

– Блондинка, – раздраженно поясняет самодур. И я ощущаю, как мое лицо начинает гореть. Кожа покрывается мурашками, воздух будто наэлектризовывается и начинает потрескивать. Слышу шорох, и понимаю, что Сеймур с ловкостью и грацией хищника поднимается с кресла и в два шага пересекает кабинет.

И не выдерживаю.

Поднимаю взгляд в тот момент, когда он оказывается прямо надо мной.

Вблизи он гораздо крупнее и опаснее, чем показался сперва. Высокий – почти на полторы головы меня выше. Крепкий – его смокинг едва не лопается на широких плечах, заслонивших сейчас свет абажуров как грозовая туча. Пугающий – нагло вторгается в мое личное пространство и давит своей аурой. От него веет горячим и сухим жаром как от солнца. Он будто огонь, пылающий в очаге. Его едва удается подчинить, кажется что он сейчас же поглотит всю окружающую обстановку и превратит в пепел. И я, как бабочка, подлетевшая слишком близко, ощущаю, как мои крылышки сворачиваются под его натиском, и я теряю высоту. Падаю. Падаю куда-то сквозь землю, хотя и продолжаю стоять и не двигаться рядом с ним.

В легких будто иглы рассыпали, я не могу вдохнуть, становится больно от недостатка кислорода. Делаю маленький его глоток, только бы не упасть в обморок, и меня наполняет терпкий аромат мужского одеколона. Крепкий, как выдержанный виски. Свежий, как океанский шторм. Пряный, как дурманящие травы, собранные старым колдуном.

Эта смесь кружит голову, но еще сильнее кружит голову его близость.

Сердце заходится в ритме, который резко обрывается, когда Сеймур грубо цепляет мой подбородок, заставляя запрокинуть голову назад. И взглянуть в его лицо.

Его пальцы горячие и властные. Взгляд прямой и изучающий. Бесстрастный. Пустой и холодный.

Его глаза чернее порочной ночи, темные брови хмуро сходятся у переносицы, когда он изучает меня в упор. В меру полные губы склеиваются в пренебрежительную полоску, он недоволен.

Мой план проваливается. Я ему не нравлюсь. Что же делать? Что делать?

От волнения облизываю губу и внутренне сжимаюсь. И меня будто громом поражает, когда замечаю в глубине пустых глаз всполох чего-то пугающего и притягательного одновременно.

Сеймур раздраженно скалит верхнюю губу как опасный хищник, обнажая ряд белых зубов, и медленно выдает.

– Жаль.

А потом разворачивается и уходит обратно к креслу.

И я обмираю и едва не падаю от облегчения, когда он отходит, а я все еще остаюсь жива. Еще секунду назад мне казалось, что я умру прямо здесь. Не выдержу нервного напряжения и упаду к его ногам без чувств.