Веселые нотки в его голосе заставили меня слегка улыбнуться.

– Нет, просто не хотела быть некрасивой перед тобой.

– Ты всегда красива для меня, Мэри, – спокойно сказал Мэтью. – И никогда не прячься от меня, что бы не случилось. Твои проблемы – это и мои проблемы и так будет всегда.

Я слабо кивнула и, наконец, позволила Мэтью увести себя в спальню.

«А твои проблемы – это и мои проблемы», – добавила я про себя, но вслух ничего не сказала.

Я не была слабой девушкой, которую нужно было защищать от всего на свете. Скорее я была воином, которому нужно было безопасное место, чтобы отдохнуть между битвами. И я нашла это место рядом с Мэтью.

Следующие два месяца прошли примерно так же, как и эта ночь. В «хорошие» дни я ловила всего лишь с десяток приступов тошноты, а в плохие не вставала с постели из-за слабости. Я почти не могла есть, не выносила резких запахов и все время мерзла. Мне на хватало сил, чтобы продолжать работать с Мэтью, я перестала выходить из дома и мне с трудом удавалось давать поручения миссис Бинс, чтобы поместье хотя бы как-то держалось на плаву. Несколько раз ко мне заходила Вайолет и с едва скрываемым ехидством предлагала свою помощь, но я решительно отклонила ее предложение. Пока мое тело не откажет, я буду сама заниматься своим домом. Я принимала помощь только от Гвен и Мэтью, но видела, как сейчас сложно моему мужу. Разрываясь между обязанностями графа, больницей и мной, он, кажется, вовсе перестал спать. Глядя на Мэтью, я ощущала себя еще более бесполезной. Я никогда не говорила этого вслух, но с каждым днем мои мысли становились все мрачнее. Разумеется, из-за своего состояния я не попала на учебу и это тоже не добавило мне оптимизма. Казалось, что мир вокруг разваливается и я разрушаюсь вместе с ним.

Мне стало легче лишь за пару дней до Рождества. Я проснулась, удивленная, что впервые за многие недели не ощущаю утренней тошноты, и попросила Гвен помочь мне одеться и причесать меня покрасивее. Гвен улыбалась, глядя на меня.

– Я рада, что вы вернулись, миледи.

«Кажется, я и вправду вернулась к себе», – мысленно ответила ей я, критически рассматривая свое отражение в зеркале. М-да, землистый цвет лица и огромные мешки под глазами определенно мне не идут, но пока я не могу ничего с этим сделать.

– Принести вам завтрак, миледи?

– Нет, Гвен, я спущусь в столовую. Нужно выбираться из своей норы и что-то делать.

Спустившись вниз, я с удивлением обнаружила, что слуги уже начали украшать дом к Рождеству, а в гостиную принесли огромную ель. Я прошлась по комнатам и тяжело вздохнула: все украшения выглядели так, словно им было минимум пару столетий.

– Миссис Бинс! – я столкнулась с экономкой у входа в библиотеку и была очень рада ее видеть.

– Добрый день, миледи. Вы прекрасно выглядите, – миссис Бинс улыбнулась, и я впервые подумала о том, что в этом доме ко мне теперь относятся как к «своей». Конечно, не с такой любовью, как к Мэтью, но по крайней мере с симпатией.

– Спасибо, – я слегка смутилась, но затем откашлялась и вернула твердость своему голосу. – Мне будет нужна ваша помощь. Дело в том, что я хотела бы немного изменить декор дома.

– В каком плане, миледи? – не поняла экономка.

– Хочу переделать тут все, – честно ответила я. – Эти украшения выглядят… немного старомодно.

– Я понимаю, но у нас нет других и уже поздно их заказывать.

– Думаю, это не проблема… – протянула я, жестом подзывая к себе Гвен. – Как насчет поездки в Лондон и рождественских покупок?

Глаза Гвен расширились от изумления.

– Но миледи, вы так давно не выходили из дома… Вы уверены, что выдержите дорогу?

– Я сильнее, чем кажусь, – беззаботно отозвалась я. – Ну так что? Поедем вдвоем и возьмем с собой кого-то из слуг-мужчин, чтобы было кому таскать покупки.

Гвен все еще выглядела нерешительной.

– Милорд убьет меня, если узнает об этой поездке.

– Милорда я возьму на себя, – я улыбалась, как ребенок, задумавший шалость. – Тем более, мне нужно подыскать подарки на Рождество и его день рождения.

– Куда вы, туда и я, миледи, – со вздохом сказала Гвен, и я просияла. Я давно считаю ее своей лучшей подругой.

Поездка прошла на удивление гладко. Лондон перед Рождеством был особенно прекрасен. Я купила все, что планировала, чтобы украсить замок по своему вкусу, а также нашла подарки на Рождество для семьи и даже купила кое-что к дню рождения Мэтью. Оставив Гвен ждать на улице, я вошла в ювелирную лавку, собираясь купить ей браслет или сережки, и вздрогнула от неожиданности, услышав громкое:

– Мэри!

Я резко обернулась и застыла в изумлении: в дальнем конце магазина стоял Мэтью. Я никогда не видела своего мужа настолько удивленным.

– Мэтью?

– Боже, Мэри, как тебя занесло в Лондон? Ты не выходила из комнаты пару недель.

Наверное, момент был неподходящим, но я улыбалась, глядя на растерянное выражение лица Мэтью и его широко распахнутые глаза.

– Нуууу, так получилось, – не говорить же мужу, что украшения в его замке навевали тоску, а не рождественское настроение? – А ты что тут делаешь? Ты говорил, что задержишься в больнице до ночи…

– Не мог же я сказать, что еду покупать тебе подарок, – Мэтью закрыл лицо руками, но в следующую секунду мы оба рассмеялись.

– Мы такие дураки.

– И не говори.

Мы вернулись в замок еще до чая и вскоре Мэтью ушел в больницу, а я, заручившись поддержкой Гвен, миссис Бинс, нескольких служанок и пары лакеев взялась за украшение замка. Мы проработали около трех часов и, когда все было закончено, я устало опустилась в кресло в гостиной, рассматривая результаты наших трудов.

– Как же красиво у нас получилось! – я еще раз оглядела комнату, стремясь убедиться, что мы ничего не упустили.

Никто не успел ответить, потому что в этот момент в гостиную вошел наш дворецкий Мэлон и доложил:

– Миледи, милорд вернулся домой.

– Отлично, спасибо, – с этими словами я вскочила на ноги и поспешила к главному входу. Наверное, беременная графиня не должна бегать по замку, но мне не терпелось увидеть реакцию Мэтью на все изменения в нашем доме. А еще мне понравилось нарушать правила, и этому я тоже научилась у него.

– Пойдем скорее, – я едва позволила мужу снять пальто и отряхнуть волосы от снега, а затем потянула его за собой, спеша показать наше убранство. На окнах были развешены снежинки, двери украшены венками и омелой, а огромная ель в гостиной богата усыпана красными и белыми шарами.

– Ну как тебе? – я внимательно следила за реакцией Мэтью, пока он с любопытством вертел головой из стороны в сторону.

– Стало определенно намного лучше, – Мэтью улыбнулся. – За всю мою жизнь мне ни разу не пришло в голову купить новые рождественские украшения, Мэри. Ты умница.

От его похвалы я слегка покраснела и почувствовала гордость.

– Я старалась.

– Скажи, пожалуйста, а где старые украшения? – как бы между прочим спросил Мэтью, когда мы садились ужинать.

– Я приказала выбросить их на помойку, они такие страшные…

К моему огромному удивлению Мэтью расхохотался и едва не разлил вино.

– Что такое? – я ничего не понимала.

– Этим украшениям было больше ста лет, их привез в замок мой прадед, – Мэтью едва выговорил это сквозь смех, а я не поверила своим ушам и ощутила жуткий стыд.

– То есть я выбросила семейную реликвию? – упавшим голосом сказала я.

– Ну в некотором роде да, – отозвался Мэтью и, заметив выражение моего лица, добавил. – Не переживай, Мэри, это всего лишь вещи.

Я покачала головой.

– Мэтью, прости, я должна была подумать. И миссис Бинс спрашивала уверена ли я, а я не стала ее слушать…

– Эй, все нормально. Ты хозяйка этого дома и можешь делать тут все, что хочешь, – Мэтью подвинулся ко мне и по его глазам я поняла, что он действительно не злится. – Главное, не рассказывай этого Вайолет, а не то ее хватит удар.

Я постаралась улыбнуться, но на самом деле все еще была расстроена. Впрочем, мне стало немного легче после того, как Гвен по секрету шепнула мне, что миссис Бинс все же ослушалась моего приказа и спрятала старые игрушки в дальней кладовой. Я сто раз мысленно поблагодарила экономку за ее дальновидность.