Простое перемещение в костюме оказалось на редкость сложным для освоения, ибо даже простой толчок мог пробить бетонный пол. Если, конечно, это делала не Элизабет. Без видимого труда превосходя все мыслимые пределы скорости, она двигалась в 200 килограммовом костюме, словно просто слегка массивный человек, каждым движением подтверждая статус номера 1.

Хотя объяснять она не умела совершенно, к концу обучения София и Кира смогли кое-как выудить секреты мастерства, когда уже знали достаточно, чтобы хоть что-то понять.

Элизабет разделяла движения, поддерживавшие высоту тела и придающие ускорения. По сути, она ловила момент невесомости и тогда отталкивалась по горизонтали, ускоряясь с каждым шагом. Однако, для таких скоростей сказать было проще, чем сделать, и повторить приём не удалось никому.

Ключевыми уроками стал контроль над кинетическим полем, которое требовалось активировать в нужные моменты с соразмерной мощностью. Впрочем, благодаря множеству сканеров костюма, выполнявших основную работу, это свелось к простой выработке привычки управлять прежде отсутствующим чувством, словно внезапно выросшим шестым пальцем.

Наконец научившись отклонять снаряды, они могли приступить к исполнению долга, ибо внутри плотной застройки гигантских городов, ставших основным типом поселений, даже страж с минимальной подготовкой без труда мог уничтожить любое количество вооружённых людей.

Кайла ужаснула пропасть, оставшаяся между ними и Элизабет, но не менее поразила и пропасть, отделявшая от собственных способностей квартальной давности. И хотя обучение подошло к концу, он поклялся себе не останавливаться на достигнутом и продолжить совершенствовать навыки. Однако сейчас пришла пора отправиться в ожидавшую его новую жизнь.

Город напоминал детский рисунок горы, аккуратным треугольником расходясь на сотни километров от высоченных шпилей ко всё более мелким строениям и трущобам. Небоскрёбы в центре обрамляли превосходившее даже их строение ядерного реактора, в одиночку снабжавшего энергией весь мегаполис. Домом стража был настоящий дворец, занимавший почти треть одной из таких многоэтажек.

Новая жизнь стала настоящим раем, предоставив к услугам Кайла всё: спортзалы, бассейны, библиотеки, системы виртуальной реальности для кино и игр, любые блюда и даже куртизанок, на которых юнец сразу набросился, лишь к концу первого месяца начав себя ограничивать, чтобы удовольствие не приелось.

Но самым приятным было отношение: никто не смел приказывать ему. Даже избранное народом правительство города, стражем которого стал Кайл, очень вежливо просило, а не приказывало, и консультировалось по поводу проводимой политики. Выше стояла только сама система стражей, бывшая частью правительства империи.

Подобная забота заставила Кайла изо всех сил улучшать свои навыки бесконечными тренировками: империя дала ему столько, что не пытаться стать лучшим было бы преступлением.

Спустя пару месяцев ему, наконец, пришлось вступить в бой, и этого хватило, чтобы понять причины такой любезности. Не то культисты, не то террористы вступили в бой с силами полиции, отступив в крайне укреплённый штаб, куда попросили прибыть стража.

Истомившийся предвкушением боя, Кайл внимательно выслушал тактическую сводку операции, с неудовлетворением поняв, что может войти в здание и истребить противников без малейших усилий. Однако он решил проверить свои способности и сделать всё идеально.

Страж перестрелял из сверхтяжёлой винтовки дозорных, загнав врага вглубь здания. Запрыгнув на каркас, он разнёс дюжину стен и после швырнул туда дымовые гранаты. Дождавшись, пока паникующие защитники разбегутся по местам предполагаемых атак, Кайл пробил стену и ворвался прямо в центр обороны, где окопались 30 вооружённых до зубов преступников.

Враги распределились по периметру на несколько групп: четыре в углах, одна у ближней стены и одна в центре. Опередив взгляд, нейронный интерфейс мгновенно собрал информацию о вооружении, предупредив о паре бронебойных ружей и одной ракетной установке, представлявших небольшую угрозу. Кайл угадал со стратегией: останавливать прорыв отправились те, кто прежде готовился чуть что убить заложников. План боя был готов. Он атаковал.

Из пыли пробитой стены вылетели три свето-шумовых снаряда, продлив ошеломление. За ними последовала очередь из встроенного в перчатку ружья. Избыточная мощь. Сверхмассивные снаряды пролетали тела людей почти не замедляясь. Тела не успели упасть, когда из дыма прыгнул уже сам Кайл, оттолкнувшись от несущей балки здания.

Системы костюма скорректировали траекторию удара, и длинный меча рассёк сразу четверых людей на первой позиции. И снова избыточная мощь. На такой скорости меч стража массой более 10 килограмм проходил бы сквозь людей почти без задержки. Но лезвие ещё и резонировало на немыслимой скорости, превращаясь в скальпель для металла. Этот меч явно создавали против стражей. Даже не прервав удар, Кайл оттолкнулся от пятого, превратив тело в месиво, выстрелил из второй перчатки, зачистив опорник в дальнем конце зала, и бросился к следующей группе, издав из динамиков скрежет, сводивший нервную систему.

Он пролетел вдоль стены, на ходу разрубив ещё шестерых, по пути ногой, словно мяч, послал в полёт куски баррикады, которые по прилёте убьют двоих в центре зала.

Ещё одна свето-шумовая граната.

Третий опорный пункт. Два взмаха. Вопль из динамиков. Швырнул меч – рассёк двоих.

Последняя группа. Удар по баррикаде – первый. Взмах локтевыми клинками – ещё двое. Удар ноги – четвёртый. Череда ударов – конец.

Никто не успел даже выстрелить. В углу интерфейса загорелось время: 6,7 секунды.

Разбрёдшиеся группы были не интересны и потребовали по одному взмаху меча. Он даже спас всех заложников, хотя этого и не просили.

Едва оказавшись дома, Кайл ощутил, как в разум закрался коварный вопрос: к чему столь избыточная мощь оружия? Желая отвлечься от него, он потребовал построить копию зала и, в ожидании нового задания, пробовал улучшить результат. Отсутствие азарта и боевой обстановки замедляли. Но, даже так… Меньше лишних ударов, убить двоих одним выстрелом, не тратить лишнюю гранату, выбрать другую последовательность целей – множество вещей можно было сделать лучше. И он сделает.

Вынужденный давать телу отдых, Кайл коротал время в беседах со слугами. Проведя всю жизнь в академии, он мало знал об обычной жизни и хотел утолить любопытство. Куртизанки явно получали инструкции не болтать лишнего, но, потратив месяц на подбор подхода, он научился развязать их языки и в этом смысле.

Ответы не порадовали. Даже то немногое, что решились рассказать слуги, говорило об одном: люди живут в нищете, а некоторые и вовсе голодают. В академии прививали умеренный аскетизм, хоть и часто балуя. Однако, как понял Кайл, главным отличием аскетизма от нищеты являлась уверенность в завтрашнем дне, которой не было у бедняков.

Климат островов Индонезии был жарким, гидроэлектростанции и реакторы обеспечивали дешёвой энергией, а налоги для империи всё ещё минимальны. Поэтому он не понимал, как так может быть, тем более, если люди сами выбирали правительство, однако захотел разобраться и, если понадобится, потребовать от городского совета изменений.

Кайл начал покидать дворец, отходя всё дальше от шпилей в менее многоэтажную, но более плотную застройку. Даже выросший в изоляции академии юноша быстро увидел проблемы и подозревал, что вдали от городского центра дела обстояли ещё хуже.

Он не испытывал каких-то особых эмоций к незнакомцам, просто считал, что правильно должно быть по-другому, а потому вызвал правительство на беседу. Подобная субординация казалась странной, но, впрочем, была весьма прагматичной, ибо чисто физически противостоять стражу было невозможно.

Как ни странно, лгать ему не стали, описав все увиденные проблемы. По заверению правительства источником такого неравенства и бедности служили справедливая свобода и ядерный реактор.