От переизбытка эмоций по привычке взвизгнула, обняла парня и поцеловала в щеку. Но отстраниться он не дал. Прижал к себе и, глядя в глаза, медленно склонился к губам. Противиться даже и не думала. Поцелуй обжег губы, затуманил разум, заставил парить высоко в небе. Раньше я целовалась не один раз, но никогда не придавала этому никакого значения. А сейчас поняла, вот о чем писали в книгах: внутри душа переворачивалась, то сжималась, то разжималась. Голова кружилась, так было приятно и хорошо. Сердце ускорило бег.

Сколько бы мы еще целовались, неизвестно, но послышались голоса. Сюда еще кто-то шел тренироваться. Какие сознательные пошли студенты.

– Это только начало, надеюсь, в следующий раз мы продолжим с того места, где остановились, – прошептал Рич.

Кивнула, спрятав лицо у него на груди. Так мы и стояли несколько минут, обнявшись, а потом двинулись в общежитие.

Санья

Сколько находился в Академии, столько и не уставал радоваться встрече с той необычной девчонкой. Сбеги я тогда, не смог бы попасть сюда и учиться. А это оказалось интересно и познавательно. Здесь я увидел, насколько порой были не приспособлены аристократы к самостоятельной жизни. Без слуг совершенно не могли обходиться. Вот взять хотя бы хозяйку восемнадцатилетней Линлы – самой старшей из всех служанок. Ее хозяйка, леди из весьма богатого рода, понятия не имела, что форму не меняли на новую каждый день. Необходимо было ее чистить и стирать. Девушка даже самостоятельно воды в графин набрать не могла, так как не знала, как это вообще делалось. Я был в шоке, узнав об этом. Сначала вообще решил, что это шутка. Оказалось, неприглядная реальность.

Так и с остальными. За несколько месяцев успел сблизиться не только с Линлой, но и с Рилой, четырнадцатилетней служанкой, взятой в Академию спонтанно. Раньше в доме Присторов она выполняла черновую работу, а как пришла пора юной леди поступать, так и пал выбор на Рилу. Слугу брать разрешалось только несовершеннолетнего. А совершеннолетие здесь наступало в двадцать один, а не как у нас, в восемнадцать. Никто не знал причин, но таковы были правила. Так девушка и оказалась здесь.

Был ещё и Тони, парень-загадка. Лордик нашел его на постоялом дворе, где останавливался перед прибытием на учебу. Это все, что рассказал парень. Настаивать на ответах никто не собирался, как и лезть в душу. Хотя всем было интересно, кто же он. По повадкам сразу становилось ясно: Тони не простолюдин, его одежда, хоть и поношенная, но весьма добротная, в ней я уже успел разобраться. Речью паренек пытался подражать нам, но видно было, что практики маловато. Определенно, лорд. Но как тогда оказался в слугах?

Я надеялся, когда-нибудь мы сможем узнать историю парня. А пока все сосредоточились на учебе. Раз такой шанс выпал, надо было пользоваться. Мы часто, пока подопечные были на занятиях, собирались у меня и читали учебники Рича и Еллины. Так и выяснилось, что у всех моих новых знакомых имелась магия. Первое время ребята волновались.

– Санья, а тебя не отругают за то, что берешь хозяйские учебники? – беспокоилась Рила. – Могут же и наказать.

– А то и прогнать. У благородных с этим строго, – подхватила Линла. Пришлось всех спешно успокаивать.

– Нет, Рич и Еллина сами посоветовали изучать, а непонятное они оба, а теперь еще вместе с Альёной, рассказывают и показывают едва ли не на пальцах, – отмахнулся, хотя чужая тревога согрела душу.

Больше мы к этому вопросу не возвращались. А стоило подопечным вернуться, похвалить за усердие, еще и лично продемонстрировать несколько неясных формул, как друзья успокоились, перестав дергаться, когда кто-то заходил в комнату. Но на куколку теперь смотрели едва ли не с благоговением. А Рила и вовсе высказалась:

– Таких благородных не бывает, чтоб слугам дозволяли учиться, еще и сами брались объяснять чтось.

– Бывает. Пример перед тобой. И, повторюсь, я не слуга, а помощник, – терпеливо пояснил, хотя порой такие сравнения начинали раздражать.

Был ещё один приятный момент. Помимо занятий со мной, Рич исправно платил местный аналог зарплаты. Пытался отказаться, все же они с Ёлкой давали мне несравнимо больше, но темный только улыбался и тоном заговорщика сообщал:

– Я не обеднею, а тебе нужнее. Не всегда же ты будешь с нами, хотя я бы не отказался.

Больше к этой теме не возвращались. Каждый занимался своим делом. А через три месяца с радостью осознал, насколько увеличился мой резерв. Да и не только мой. Тони тоже уже мог самостоятельно вырастить любое семечко за несколько минут. У него оказался дар земли.

Новые друзья порой удивлялись, насколько легко и просто я общался с «хозяевами». И хоть не единожды пытался объяснить, что являлся не слугой, а помощником, мне не верили. Зато стоило им поприсутствовать на паре уроков, где не только Рич и Еллина объясняли непонятные моменты, но и Альёна с жаром рассказывала о любимой артефакторике, как Тони слегка сник, Рила перестала дёргаться и каждую минуту ожидать удара, а Линла с восторгом смотрела на моих подопечных.

Последние две недели выдались насыщенными. Соотечественница втянула и меня, и Рича в свои эксперименты. И, надо сказать, я пропал. Ведь в то самое мгновение отчётливо понял, насколько мне нравилась артефакторика, особенно когда самолично смог изготовить простенький амулет защиты от чужого влияния. Тогда-то темный и сообщил, что это и было моим даром, но, кажется, не единственным. Его слова обнадежили, а то я уже начал беспокоиться, что обладаю всего лишь стихией воздуха, а с такими способностями в Академию не брали. Одной стихии для поступления было мало. Да, я лелеял надежду поступить сюда, когда появится возможность.

Теперь мы с Альёной часто вместе придумывали то, что можно было перенести из нашего мира в этот. А ещё землянка загорелась идеей сотворить нечто многофункциональное, где бы сплелись сразу Свет, Тьма, Огонь и Воздух. Весьма необычно, но все были уверены, у нее получится. К тому же мы с Ричем готовы помочь в любой момент. Удивило, что темный тоже увлекся артефактами, хотя изначально говорил, что не имел к этому предрасположенности. А теперь у парня получалось весьма неплохо.

Первое время я мало понимал темного, который носился с Еллиной, как с писаной торбой, но и на Альёну поглядывал. Неужели никак определиться не мог, кто больше нравился? Позже научился распознавать внимание парня. К землянке Рич относился тепло и с интересом; видно было, девушка ему по-настоящему нравилась, а вот с Ёлкой обращался так, словно пытался уберечь, защитить. И тут явно присутствовало нечто другое, уж в симпатии я разбирался. Это была не она. Во всяком случае, не как у парня к девушке, так смотрели на родных и близких. И от этого становилось еще более непонятно. Наша куколка прибыла с другого конца мира, вряд ли они могли быть знакомы. Тогда с чего такое отношение? Задавать вопросы не стал, решил немного понаблюдать. Уверен, вскоре всему найдется объяснение.

Сегодня мы вчетвером намеревались испытать свои силы. После того как куколка объяснила и показала жест на пальцах, который у нас не получался, всем не терпелось его опробовать. Улучив время, когда никто в нас не нуждался, выбрали дальний полигон. Записки с заклинаниями я прихватил с собой. Тони тут же отыскал корни под землёй и поднял их на поверхность, создав забор, который скрыл нас от окружающих. Линла решила испытать первой.

Владея силой воды, она только и могла, что чистить одежду хозяйки. Сейчас, увеличив резерв, стремилась к большему, в планах девушки было научиться не только бытовым заклинаниям, но и боевым. В данный момент Линла испытывала собственную концентрацию. А для этого надо было с помощью нового заклинания по щелчку пальцев создать небольшую каплю и удерживать ее несколько минут. После чего тонкой струйкой вливать силу, увеличивая каплю и разделяя ее на две, потом на три и четыре. Но это позже. Самое сложное с одной.

Рядом с Линлой встали Тони и Рила. Парень решил потренироваться на семечке, которое должен был медленно прорастить. А Рила, обладательница силы воздуха, создала маленький тайфун и пыталась заставить его кружиться на месте. Я выбрал для себя задание посложнее. Поднял в воздух те же листы с записями, пытаясь удержать. Легко? Как бы не так. Одной концентрации мало, необходимы были усидчивость и умение удерживать воздушный поток, на котором и застыли записи.