Внезапный снег На траву зелёную снег упал, словно обнажённую душу сжал, и застыла, ломкая, полегла… Заклубилась колкая злая мгла. Зимнее небо севера
Как чёрная ворона ночь темна и держит в клюве сыр луны дырявой. Снег падает неслышной тенью сна на ветви старые сосны корявой. Лисою рыжей в небе промелькнёт в венце морозном солнечное блюдце, и сыр из клюва с неба упадёт, чтоб часом позже вновь назад вернуться. Стужа Белей стволов вершины у берёз, над солнцем – льдистый круг короной царской, и цепенеет сладостно мороз, сжимая землю ласкою январской. Утро после вьюги Метались мысли. Голова моталась в пролежне подушьем, всю ночь бредовые слова давили тягостным удушьем. Крутило, вьюжило, мело всю ночь. А утром – всё нормально. Улёгся снег. Кругом крахмально, и в мыслях чисто и светло. Графика зимнего утра Февраля чёрно-белое чудо завиднелось картиной в окне. Безупречная графика всюду, неподвижны деревья во сне. Только крупная тёмная птица нарушает картины покой — на графитные ветви садится, снег ссыпается лёгкой мукой. Наконец-то она улетела, неуклюже махая крылом — унеслось чужеродное тело. Спят деревья предутренним сном, и застыли в недвижности ветви, тени снежные нежно лежат… Создаёт эту графику светлый Божий гений все зимы подряд. Предвесеннее Холод и снег истомили людей, льдины плывут стаей белых ладей, солнце, заковано туч пеленой, Но всё-таки остро пахнет Весной, и звонче смеются дети. Апрель Весна настала. Вновь апрель сияет солнцем, хмурит тучи, и зелень пробивает прель, и предвкушенье лета мучит непредсказуемостью сроков желанного тепла прихода, и своевольная погода даёт нам множество уроков для усмиренья нетерпенья… Азартные игры весны Подули ветры вешние, весёлые, беспутные. Все карты нынче спутаны — чины и масти смешаны, и врут часы и сонники, и в полдень совы ухнули, и предсказанья рухнули, как карточные домики. Северное лето Несмелое солнце июня едва пригревает сирень, дождя штрих-пунктирные струи наносят графитную тень… А где-то – кораллы, лагуны, дремотная знойная лень, томятся гитарные струны весь долгий пылающий день. Монолог дерева (Молодость и Старость) Упругий прутик я, пропитан соком. Чуть прислоняясь тонкокожим боком к соседской, в тёмных трещинах, коре, мечтаю я о будущей поре, когда окрепну и оденусь в ветви. Расту… Летают птицы в небе светлом. Всё крепче ствол, и ветви всё пышней, и пенье птиц всё ближе и слышней. Достиг их высоты, и снова – ввысь, с чужими ветви нижние сплелись, а верхние ветвятся на просторе! Познал я страсть, и радости, и горе, и вот пришла последняя пора — вся в тёмных трещинах усталая кора, на смертной плахе падает корона — моих ветвей могущественных крона… Остались корни, словно щупальца, у пня — меня питают… Но ведь нет меня! Лишь прислонился тонкокожим боком к моей коре, насквозь пропитан соком, упругий прутик жизни молодой. Лилии Математическая строгость плавных линий, немного золота, изгибы лепестков изысканных, чуть вычурных цветков надменно-неприступных белых лилий… Тончайшего фарфора изваянья хранят они бесстрастно облик свой. Лишь запах сладковатого дыханья тому свидетель, что фарфор живой. |
