– Правильно, барин, правильно, – с ухмылкой в голосе проговорил управляющий, – бухгалтерский баланс, сметы. Всё в моих отчётах подробно, даже неподготовленный человек, как вы, разберётся.

– Ну да, вы хороший управленец, думаю отчёты меня обрадуют. – улыбнулся в ответ. – Ведь так? Спрос растёт, предприятие постепенно отстраивается и вот-вот встаёт на старые рельсы?

– Всё так. Нас ждёт перспективное будущее, – едва заметно хихикнул, – я думаю, вы обратили внимание на чистоту цеха. У честного человека чистота начинается с его рабочего места, не так ли? Мне от вас нечего скрывать, вы всё видите сами. Когда-то здесь было всё в грязи и саже, но мы не сдались и подняли буквально с нуля.

– Я в сами совершенно согласен, – фальшивые любезности. Противно, но играем дальше, – чисты как снаружи, так и внутри, – сморозил какую-то околесицу. Пора заканчивать и выводить мерзавца на чистую воду, я же всё-таки глава рода, а не погулять вышел.

– Конечно, дорогой мой барон. – надменная улыбка не сходила с его лица. Пора исправить. – Заказов много, прибыль растёт, но все вырученные средства инвестируем обратно в производство. Нам же надо расширяться, не правда ли? Помимо меня процесс лично курирует Кирилл Евгеньевич. Небось слышали о таком?

– Конечно мой друг, слышал. И собственнолично планирую его изгнать из рода ближайшее время. – широко улыбаюсь. – Только ответь мне на единственный вопрос, почему единственный целых цех полупустой, если всё настолько радужно? Неси кассу, наличку посчитаем! – натянув покер-фейс, пробасил я.

Смена настроения на лице управляющего отразилась ярко. Придурошная улыбка с лица спала, а глаза нервно задёргались. Ну что это такое? Мы ещё даже допрос не начали, а он уже контроль над собой теряет. Даже потом запахло, как в маршрутке. Хотя, постойте… Это не запах пота… Он что обделался? М-да, с таким самообладанием лучше в покер не играть не садиться.

– Т-т-так, м-мы только н-начали, – дрожащим голосом начал оправдываться Овнюк.

А ну возьми себя в руки, тряпка! Я хочу полноценный допрос. Желательно с пытками и иглами под ногтями!

– На следующей недели начнётся строительство нового цеха, вернее утверждение проекта, – продолжил оправдываться тот, – и вся выручка ушла в стройматериалы… – как стелет то. На ходу сочиняет, молодец какой. Был бы на моём месте Колька интроверт – прокатило бы. Но не со мной, лапша на уши не вешается, слишком уж дешёвая. – Вы, барон, не переживайте. Всё под моим личным строгим контролем. У меня никто не забалует.

– Да ты шшшто? – покачал головой. – Вот так прямо и проект готов? Покажешь?

– П-показать, – морщины на лице управляющего ринулись в нервный пляс, – так всё в папках было, а вы их унесли. Вот незадача то. Получается, что только в следующий раз. Да и большая часть документов хранится у Кирилла Евгеньевича. – начал тот переводить стрелки.

В папках значит. И Степан негодник такой всё в одну кучу сгрёб и в машину унёс.

– Так папка в машине, пройдёмся или попросить Степани принести, пока такси не уехало?

Никогда не мог подумать, что кожа лица может быть настолько пунцовой. Но зато не бледный, так ему даже лучше, более здоровым выглядит.

– Что вы, Николай Александрович, – тот смахнул пот с лица. Неужели он думает, что я не вижу, как его руки трясутся. Хотя по сути я его ни в чем не уличил, пока не уличил. И даже не обвинял. Просто пару неудобных вопросов задал. – Не стоит человека гонять. У Степана и без нас хлопот хватает, да и мне бежать пора, поставщики ждать не будут. – резко встаёт с креста и устремляется в сторону выхода.

Но сбежать ему было не суждено. Перехватил его руку и одним ловким движением усадил обратно в кресло.

– Здесь я решаю, когда, кому и куда бежать! – возвышаясь над управляющим рявкнул я. – Сейчас команда сидеть!

– Да как вы смеете, немедленно дайте встать! – истерично завопил Овнюк. – Своим вопиющим поведением вы не оставляете мне выбора. Как уважающий себя человек, я не намерен это терпеть! Я увольняюсь и буду требовать компенсацию в размере шести заработных плат. И Волчаре всё расскажу, ох он вам всыпет! – сквасив самодовольное лицо уже бывший управляющий начал напирать. – Да без меня весь этот гадюшник сразу же пойдёт на дно и вы вместе с ним. Вы допустили ошибку, барон, крупную… Возможно ценой в жизнь!

А вот и Степан вернулся. И где его только носило столько времени. Встал в проёме и с открытым ртом смотрит на разразившееся представление.

– Николай Александрович, а что здесь происходит, – с тревогой в голосе задал вопрос Степан, – может нужна помощь?

– А у нас тут стандартная процедура, – ухмыльнулся я, – расчищаем рабочие места от троглодитов, воров и взяточников. Ну и долбоящеров в том числе! Такому дерьму не место на нашей фабрике. Ты со мной согласен, товарищ Овнюк?

– Да как ты смеешь, выродок, – выругался резко осмелевший уже бывший управляющий. – У меня связи, я сотру тебя в порошок, как твоего тупого папашу. Отправитесь вслед за ним!

Сотрёт он. Про отца он зря сказал, не планировал применять силу, но вы сами слышали, он меня спровоцировал и получил заслуженного крепкого леща. Да такого, что голова покачнулась и по инерции затылком влетела в стену. А это он уже сам, надо было больше каши кушать и шею качать.

Кстати, не зря леща отвесил. Сразу утихомирился, теперь сидит, молчит и затылок растирает.

Расстегнул ворот рубахи и жадно глотает воздух. Сколько драмы… Я его легонько приложил, буквально на пол шишечки, а он строит из себя жертву насилия, видите ли ему больно.

– Я просто так это не оставлю, – бормотал он, – вы заплатите! Волчара вам всем башку свернёт! Ты, Колька, зря стараешься! Ты уже и так и так не живец!

Забавно, конечно, он Волчарой прикрывается. Как будто он какой-то дофига мощный авторитет. По-хорошему, ему молчать надо было, а он всех своих подельников сливает.

– Да заплачу-заплачу. Потом догоню и снова заплачу!

А Степану надо отдать должное. Постоял с выпученными глазами, посмотрел, вероятно подумал и накинулся с благим матом на Овнюка. И про мати шлю… и про сестру шала… и про отца долб… не забыл. По всей Г.Овнюковской родне прошёлся в общем.

Я слов то таких не знал, в Бранвелле мат не был так распространён да и не был настолько красочным и разнообразным. Тут же всё по иному, мат неотъемлемая составляющая жизни каждого гражданина империи.

Мат струился долго, пожалуй пару минут. Наконец Степан выдохся, вероятно устал или матерные слова кончились, а на второй круг он не пожелал идти.

Из содержательного монолога я уяснил, что Овнюк — та еще скотина. Еще покойный барон гнал его санными тряпками, но, увы, не выгнал. Как оказалось, предприятие плотно сотрудничает с Министерством обороны, вот они его и поставили следить за процессом. В штабе он не числился и был своего рода неприкасаемой личностью министерства, что-то по типу военного представительства, иными словами ВП. Со смертью барона должность управленца освободилась, и Волчара, сблизившись с Овнюком, усадил его в кресло управляющего.

Немного отдохнув, Степан всё-таки пошел на второй круг. Но в какой-то момент, видимо понял, что повторяется и замолчал. Выслушав оскорбления, бывший управляющий, активировав слабенький покров маны и вооружившись крупнокалиберным снарядом, ринулся с атакой на Степана. Ну точно больной!

Но Степан не промах, ловко увёл удар в сторону и резко контратаковал. Один удар усадил Овнюка обратно в кресло. Ну а я в перепалку вступать не стал, всё-таки у Степана свои счёты.

– Я тебя, сучонка такого, до смерти заеб… кхм… забью. Иш чо удумал, фабрику разорил, барону угрожаешь, паскуда! – вопил дед и наносил несильные пощечины. Ну кто ж так бьёт? Избиение больше походит на разборки молодожен. Однако и этого хватило, чтобы лицо Овнюка стало выглядеть, как пельмень, тот самый, про который забыли и он варился целый час. Ну а я снова стою, как истукан, и наблюдаю картину возмездия. Разнимать смысла не вижу, Степан – умный мужик, отдавший всю свою жизнь службе роду, и просто так бы махать кулаками не стал бы, да и Овнюк пытался ударить первым.