Впрочем, Ангелине советы по-прежнему требовались. Высылать фото получалось далеко не каждый день. После выматывающей работы, соскучившись по откровенным образам желанной девчонки, Василий испытывал невообразимое удовольствие от созерцания. Ангелина интуитивно ли, а может и с пониманием, высылала большие и яркие сеты, чтобы не прерываться на едва разыгравшемся аппетите. И это только сближало их.

Однажды спустя больше недели с последней прогулки в дверь Василия позвонили.

— Basil!!! — набросилась на него Ангелина, едва он открыл. — Съешь меня скорее, а то я умру от тоски!

— Привет, привет, — тепло отозвался Василий, обнимая соседку. — Дай я дверь закрою. Что случилось?

— Я безумно скучала и устала. Мне так плохо. Хнык!

— Бедняжка, — произнёс он, глядя в небесные глаза.

— Да-да, ещё какая.

— И молодец.

— Наверное.

— И умничка!

— Ой, спасибочки, — снова прижалась она.

— Есть уже не надо?

— Ещё не знаю, — капризно отозвалась Ангелина.

— А то я могу…

— Хи-хи, — больше ощутил грудью, чем услышал Василий. — Ты зомби, что ли?

— Я же не сразу съем.

— А как? — чуть отстранилась она и заглянула в лицо.

— Ну, тебе прям по пунктам?

— Мгу! — кивнула она.

— Это только для взрослых девочек.

— Я уже большая!

— Что-то незаметно.

— Ну ты, так нечестно, — стала вырываться она.

— Так! У тебя разве нет сегодня занятий с репетитором?

— Э-э… — замялась вдруг она. — Знаешь, я как раз хотела это обсудить.

— Не понимаешь, что говорит? — догадался Василий.

— Ой, нет, хе-хе, — нервно рассмеялась она, отводя взгляд, — с этим всё наоборот получается. Даже странно. Преподаватель он хороший, всё прям предельно ясно. Но в остальном…

— А что там ещё? — нахмурился Василий, потом спохватился и поманил на кухню. — Садись. Кофе, чай?

— Кофе.

Девушка собралась с мыслями, пока ароматный напиток разливался по чашкам, поэтому начала рассказ после первого глотка:

— Знаешь, Basil, с самого первого раза, ещё когда мама договариваться со мной ходила, Григорий Антонович смотрел на меня. Разглядывал, ну словно ощупывал, бр-р… — передёрнула она плечами. — Наверное, звучит по-дурацки, всё же мне нравится внимание, но тут немного иначе.

Василий нахмурился пуще прежнего. Пожилого репетитора можно понять — Ангелина настоящая красавица, взгляд так и притягивает. Возможно, он видит в ней внучку, ну или просто слаб на юных стрекозок. Будет не справедливо отказывать ему в эстетическом наслаждении, учитывая, что сам приник к цветку, как захмелевший шмель. Ревность, конечно, есть, да только что — завалиться вместе с Ангелиной и начать выяснять отношения? Он ей ни брат, ни родственник. Разве что сосед…

— И ладно бы это, — поджала она губки. — Я быстро привыкла и уже не замечала. Тем более он такой обходительный, просто капец. Ты даже не представляешь. В последние дни прям, ну… вился вокруг меня. Хе-хе, — опять нервный смех, — так смешно было. Но вчера он взял меня за руку, стал гладить… фе-а!

Ангелину снова передёрнуло.

— Я же не могу ему ничего сказать, Basil, — подняла она взгляд. — Григория Антоновича очень уважают. Мама тоже прониклась его подходом. Он нам скидку сделал. Да и по учёбе я намного успешней стала… Как мне быть, Basil?

Она бросилась к нему на грудь. Василий постарался мягче принять этот сумбурный порыв, усадил на колени, прижал.

— Всё будет хорошо, я решу эту проблему, — пообещал он. — Родителям не говори.

— Да, мне так не хочется выставлять его извращенцем, — пожаловалась она. — Я не знаю.

— Сколько ещё осталось до экзаменов?

— Почти две недели.

— Ясно. А сегодня ты просто не пошла на занятия?

— Да, — уткнулась она в рубашку.

— Тогда давай вместе. Я поговорю с ним.

— Basil? — встревожено вгляделась она. — Ты же просто поговоришь, да?

— Да, — улыбнулся он, умиляясь. В мыслях промелькнуло, что какой же всё-таки она хороший ангелок.

— Тогда пошли, — с воодушевлением воскликнула она. — Только можно я съем что-нибудь. I’m starving! — прорычала девушка.

— Конечно.

Пока Ангелина кушала, пока ехали на такси к репетитору, головой Василия овладели мысли. Всё говорит о том, что Григорий Антонович всё же любитель юной красоты. Обнаружив такую манию у себя, Василий стал подмечать и у других, поэтому догадки насчёт репетитора не вызвали какого-то откровения. В некотором смысле ситуация рядовая, но вот что он смел приставать к ученице — это не позволительно. Это нужно пресечь на корню. Не отказом от занятий, коль уж его педагогические навыки так нравятся Ангелине, а соблюдением дистанции. Василию показалось уместным сравнение, что его милая соседка похожа на уникальный драгоценный камень, за обладание которым постоянно вспыхивают конфликты. Впрочем — это не её вина. Наверняка многие из тех, кому досаждают вниманием из-за их красоты, отказались бы от неё в пользу спокойной жизни.

Живёт Григорий Антонович в свежей новостройке на пятом этаже. Входная дверь тоже намекнула о достатке владельца — широкая, массивная, с отличной отделкой деревом.

— Анжелочка, ну что же ты… кхм! А вы кто⁈ — встретил Василий требовательный чуть скрипучий голос.

— Григорий Антонович, это Василий, — смущаясь, представила девушка. — Вам с ним нужно поговорить.

— О чём же? — с подозрением посмотрел он.

— Давайте мы уже войдём, — вступил в разговор Василий, — и там уже обсудим?

— Что же, раз Анжелочка просит… Входите!

В просторной прихожей мужчины оглядели друг друга. Пожилой педагог оказался невысокого роста, лысеющий и практически седой. Голова большая, круглая, лицо гладко выбрито, несмотря на многочисленные складки кожи на шее и вокруг рта. Глаза на фоне размеров головы выглядят маленькими. Полноватый, он одет в брюки, майку и свитер.

— Может, вы пока дадите Ангелине задание, а мы в это время поговорим?

— Ладно, — противно согласился он. — Анжелочка, пойдём. Я покажу, что нужно будет сделать.

Вскоре Григорий вернулся и пригласил Василия на кухню. Квартира просторная, с отличной новой мебелью, но уже со шлейфом обжитости. Сели за длинный с расчётом на гостей стол. Пожилой мужчина принёс чайник, заварник и кружки.

— Чай травяной, успокаивающий. Давление, знаете ли.

— Понимаю, — кивнул Василий, наливая себе.

— Таки понимаете?

— Учитывая ваши вкусы и род деятельности, — твёрдо проговорил Василий, посмотрев Григорию в глаза.

— Хм… как интересно, — хозяин квартиры аккуратно сел, держась за стол и спинку стула. — Что вы имеете в виду?

— Георгий, — поиграл желваками Василий, — тема скользкая, а мне очень не хочется ходить вокруг да около. Хочу попросить вас прекратить знаки внимания в сторону Ангелины.

Пожилой педагог продолжительно посмотрел на молодого гостя.

— Без потери качества вашего преподавания, — добавил Василий.

Ещё одна молчаливая пауза. Затем Георгий Антонович показал на кружку и взялся за свою. Василий тоже сделал глоток.

— Нравится вкус?

— Неплохой, — оценил он. — Я бы даже хотел узнать состав.

— Любите чай?

— Да, намного больше, чем всё остальное.

— Я вот тоже, — с натужным выдохом проговорил репетитор и посмотрел в окно, что кутается в плотный и красивый тюль. — Что же, товарищ защитник чести моей юной ученицы, я вас понял. Обещаю поползновения, — тут он закашлялся, — тьфу! Всё никак от курева этого не отойду. Года два как бросил, а ещё выходит. Так вот, обещаю поползновения исключить из программы обучения.

— Благодарю. Буду признателен, — кивнул Василий и сделал глоток.

— А не утолите ли вы моё любопытство, Василий… Как бы выразиться корректней?..

— Я друг семьи Триптих и по совместительству приглядываю за Ангелиной. Довольно тесно приглядываю.

— А-а! — взметнулись его брови, а губы разошлись в улыбке. — Всё понятно. Это многое объясняет. Что ж, весьма похвально. Давайте поднимем эти чашечки за успешную сдачу экзаменов, не скажу нашей, драгоценной Ангелины.