– Весь бизнес мой, – тихо, но очень довольно произносит Антон. – Ты не работала ни дня. И у меня есть доказательства твоей измены, – он дергает подбородком. – Не хочешь остаться на улице с голой задницей – привела себя в порядок и приготовила мне ужин! Я весь день ни хера не ел, все думал, где шляется моя женушка!

– Хочу! – выкрикиваю я.

Спасибо Яру, вчера научил.

– Что? – Антон реально не понимает.

– Хочу на улицу с голой задницей! – у меня текут слезы по щекам, но плевать, пусть видит.

Лечу в спальню, достаю с антресолей чемодан, открываю комод со своим бельем.

– Э, нет! – Антон отшвыривает ногой кожаный кофр. – С голой так с голой!

– Мерзавец! – шиплю я и швыряю ему в лицо охапку своих трусиков. – Подавись!

Пока он отряхивается от кружавчиков, несусь в коридор, подхватываю сумку и выбегаю из квартиры. У меня лишь мои документы и ключи от машины. Понятия не имею, что буду делать дальше, но оставаться с любимым мужем наедине не могу больше ни секунды.

– Куда ты в ночь собралась? – Яр чуть не рвет на себе волосы. – Ну что изменят двенадцать часов?

Он мечется по своей крохотной комнатке, меряя шагами почти пустое пространство. Вся обстановка его квартиры – это здоровенный стол у окна, на котором стоит компьютер, маленький ноут, валяются какие-то мигающие коробочки, провода, бумажки, пара коробок из-под пиццы и здоровенный угловой диван, который сейчас, впрочем, сложен. На нем я и сижу, поджав ноги. Глаза не поднимаю, но твердо стою на своем. Я уеду. И прямо сейчас.

– Я не могу тут оставаться, Яр, – качаю головой. – У меня ощущение, что я на пожаре и выход только один – сбежать. Я вообще не понимаю, как это все могло произойти. Как я до этого докатилась?

– Да никак, Ташка! – выкрикивает он и плюхается на диван рядом со мной. – Нет тут твоей вины, – он запускает руки в волосы, кажется, ругается. – Ташка, – смотрит почти жалобно, – хоть переночуй.

– Яр, я поеду, – шепчу. – Я не пропаду. Городок я немного знаю, квартира там есть.

Не всем повезло так, как Яру, не у всех бабушки – москвички. Моя жила в области. Районный городок почти в ста километрах отсюда. Генеральная уборка после похорон легла на мои плечи, так что и ключи у меня.

– Что ты будешь там делать? – вскидывает Яр руки, хотя уже не так энергично, как час назад.

– Что-нибудь придумаю, – вздыхаю я. – Деньги на первое время у меня есть. Потом такой же фриланс найду… Что-нибудь.

Я рассказала Яру о своих наивных накоплениях и о том, как и для чего я зарабатывала эти деньги. Собственно, заехала я к нему старый ноут поклянчить. Свой же взять не смогла.

Ярик шумно вздыхает и просто сжимает меня в объятиях.

– Слышь, Сатко, – встряхивает он меня, назвав девичьей фамилией, – ты же всегда была крутая! Ты старостой на курсе была, училась классно! Твой диплом в институтском сборнике напечатали! – он заглядывает мне в глаза. – Ну ты ж крутая!

– Сатко была крутая, – шепчу я, чтобы не выдать слезы в голосе. – А вот Егорова…

– Егорова ничуть не хуже, – улыбается мой лучший друг. – Даже лучше! – он щурится. – Она опытнее, умнее, красивее и четко знает, чего хочет.

– Точнее, чего не хочет, – усмехаюсь я. – Слыш, Яр, почему мы с тобой никогда не были вместе, если ты так хорошо меня понимаешь?

– Не знаю, – тянет он. – Может, потому, что ты никогда не любила меня, а я никогда не любил тебя?

– Потрясающее признание, – я не выдерживаю и смеюсь. Нас действительно всегда подозревали в том, что мы пара. Но ведь никогда ничего не было. – Ладно, Яр… – встаю, провожу рукой по волосам. – Поехала я, а то слишком поздно будет.

– Позвони, как доберешься, – он встает вместе со мной и берет меня за руки.

– Позвоню.

Новый аппарат я уже купила. И новую симку. И у мужа нет моего нового номера телефона. И адреса моей покойной бабушки у него тоже нет. Хотя я и не надеюсь, что он будет меня искать.

Пятница. 16 мая 9.00

Как? Как вообще люди живут в этих маленьких городках? Если честно, я офигеваю! Первым делом я решила пройтись по магазинам. Молоко, сыр, хлеб, зубная щетка, трусики, колготки… Присмотрела себе футболку с шортами – спать и по дому ходить, купила средство для мытья посуды, упаковку мочалок, курицу – сварить на обед и… И все! И та сумма, которую я себе отвела для недельного максимума, закончилась.

Захожу домой со своим весьма скромным пакетом, разуваюсь, бреду к холодильнику… Он еще выключен из сети. С трудом втискиваюсь между ним и стенкой, чтобы достать розетку, включаю… Старинный агрегат вздрагивает, издает громкое “р-р-р”, подпрыгивает и… И во всей квартире гаснет свет!

______

– Яр! – я, кажется, опять реву. Хорошо, хоть мобильник заряжен. – Что мне делать, Яр?

– Холодильник выдерни из розетки, – четким голосом дает мне инструкции друг. – Теперь щиток открой.

– Какой щиток? – я даже не знаю, что это такое, не говоря уже о том, как его открывать.

– Это такая железная хрень на стене у тебя перед дверью квартиры. Скорее всего, зеленая!

– А! – выползаю на лестничную клетку. – Вижу, ага…

– Какой из трех не крутится? Под ним рычажки вверх подними. Заработало?

– Да! – я аж подпрыгиваю от радости. – Яр! Я тебя обожаю!

– Так, – обрывает мои восторги друг. – Холодильник больше не включать!

– А… А что же мне делать? – я реально теряюсь.

– Этот выкинуть, купить новый!

– У меня денег нет совсем.

– Купи с рук. Найди объявления. Можно нормальный маленький тысяч за пять взять.

– Да? – у меня брови ползут на лоб. – Че, реально можно?

– Эх ты, – вздыхает Ярик. – Балованная столичная фифа. Можно. Перед тем как покупать, пришли мне объявление. Я посмотрю… И вот еще, Таш, – он вдруг замолкает.

– Что?

– Антон тебя искал.

У меня холодеют руки.

– Зачем? Ты сказал ему?

– Нет, не сказал, – чувствуется, что Яр раздражен. Видимо, разговор был непростым. – Но, Таш… Поговорила бы ты с ним.

– Знаешь, нет! – почти выкрикиваю. – Вот что-что, а говорить с ним я сейчас вообще не в состоянии!

– Ладно, – вздыхает Яр. – Пусть пройдет время, успокоишься.

– Ты мне друг или где? – тут уж я натурально ору. – Что значит успокоишься? Человек мне в душу плюнул! Выгнал на улицу в чем была! Ты предлагаешь мириться?

– Хотя бы поговорить, – с нажимом произносит Яр. – Но ты права, лучше попозже.

– Да иди ты! – я готова сбрасывать звонок и вообще вносить Яра в черный список, но он притормаживает меня:

– Слышь, Сатко, не ори, а? Сбавь обороты! С деньгами что делать будешь?

Я успела Яру нажаловаться, что мои Парижские запасы разлетаются втрое быстрее, чем я планировала.

– Не знаю, – сильно тише отзываюсь я. – Сейчас сяду заказы искать.

– Если что, пиши-звони, – обеспокоенно отзывается Яр. – До твоего Антона по доходам мне далеко, но на хлеб с маслом подкину.

– Спасибо! – хочу быть сильной и независимой и послать его куда подальше, но вовремя прикусываю себе язык. Взрослая жизнь оказалась чуть сложнее, чем в фильмах и сериалах. Может, придется и обратиться к Ярику. Родителям же я ничего не сказала.

– Пожалуйста, – миролюбиво отзывается друг. – Не пропадай, ладно? А то я волнуюсь за тебя. Че там у тебя следующее сгорит.

– Да иди ты! – все таки ругаюсь на него я.

– Иду, иду, – ворчит, смеясь. – Все, давай, мне реально надо идти. Целую, обнимаю, все такое…

– Ага, – отзываюсь искренне. – Я тебя тоже.

Отключаю звонок, бросаю телефон на кухонный стол, задумчиво смотрю на холодильник. Ну ладно, подумаю о тебе позже. Сейчас хоть чайку бы попить. Берусь за чайник, открываю старенький кухонный кран. Он чихает, фыркает и с мелодичным звоном подлетает вверх, превращаясь в красивый фонтан! Да твою ж!..

Вторник. 20 мая 9.00

Сижу в приемной у главреда местного журнала. Искренне была уверена, что выгляжу сироткой в своих летних палаццо и тонкой рубашонке, однако… Судя по взглядом секретарши, меня принимают за какую-то расфуфыренную штучку. Впервые думаю, что, может, и хорошо, что не получилось свой гардероб забрать. Я бы на собеседование надела деловое платье с жакетом. Или очень красивый костюм с капри у меня есть. Итальянский. Еще сумочка под него голубенькая. Антон мне тогда купил у Валентино. Блин! Ну что за хрень, почему все время Антон?