Это напоминает мне арену для гладиаторских боев, только самих бойцов я пока не вижу. Спустя секунду туда кто-то выходит и публика, заполнившая зал, начинает громко скандировать:

– Шайтан! Шайтан!

Нет, это всего лишь совпадение. Так могут называть кого угодно.

Любопытство берет верх, но я не успеваю увидеть бойца. Выпускаю вопль из уст и снова оказываюсь в тугих силках. Меня грубо вырывают из комнаты, ослепляют плотным полотном и ведут в коридор. Чувство безнадеги разрастается во мне с трехкратной силой.

– Расул, она готова, – ухмыляется Адель. – Я ее через пять минут приведу.

– Какие пять минут?! – возмущается тот высокий, коренастый мужчина. – Если мы до его прихода не успеем – пиздец нам всем. Живо тащи ее!

Мне заламывают руки и игнорируя мои сдавленные вопли, выводят из гримерной комнаты. Уже в коридоре ощущаю спертый воздух: запах чего-то зловонного неприятно щекочет ноздри. Я ужасно боюсь. Мое сердце сжато, давно перестав качать кровь. Кажется, словно прежнюю жизнь затянуло темными, свинцовыми тучами.

Адель снова толкает меня в какое-то помещение. Бордовое изнутри, но не похожее на то, в котором меня переодевали. Здесь приятно пахнет чем-то древесным. В воздухе улавливается тонкий аромат жасмина, еще каких-то цветов. Окна завешаны плотными шторами, а за соседней перегородкой… Огромная кровать с полупрозрачным балдахином.

Боже мой, только не это. Когда моя догадка, которую я отбрасывала от себя до последнего, оказывается правдивой, я снова начинаю кричать. Во все горло. Сердце норовит выскочить из груди.

– Нет! – вырвавшись из оков Адель, я бегу в сторону двери, но властные руки мужчины хватают меня за талию. – Ни за что! Отпустите меня, сволочи!

И снова мне наносят пощечину, из-за которой я падаю на пол, прямо к изножью кровати. Тот мужчина подхватывает меня на руки, ругается матом, потому что в процессе я успеваю задеть ногтями его лицо.

– Эй, – рычит он нервно, швыряя меня на кровать. – Утихомирь эту прошманде, – и он хватает меня за горло. – Быстро! Мне проблемы не нужны.

Я слышу недовольство и тихую ругань со стороны Адель. Снова плачу, задыхаясь от приступа удушья. Потому что так не бывает. Это все не по-настоящему.

– Ах ты шалава, – рычит она многообещающе.

Она несколько секунд мерит шагами комнату, а затем, словно ее голову пронзает догадка, открывает шкафчик комода и достает оттуда… наручники.

В ужасе я замечаю, что по обе стороны от кровати, на столиках, располагаются различные приспособления для сексуальных утех. Какие-то цветные тюбики с жидкостью, средства контрацепции. Тело окутывает кусачий озноб, из глаз вытекают слезы. Я никогда не видела подобных предметов вживую.

– Отпустите меня, – молю я, когда женщина, заломив мне руки, щелкает замком.

Мои руки оказываются прибиты к изголовью кровати. Становится больно, когда сталь касается запястья.

– У меня никогда… этого не было, – мотаю головой, всхлипывая. Давя на больное, надеясь на благоразумие женщины. – Меня сюда отправили по ошибке…

– Нет никакой ошибки, – нависая надо мной, зловеще улыбается она уголком губ. – Тебя выбрал сам Шайтан, – она щурится, упиваясь своим триумфом.

А мне снова становится нечем дышать. Сердце ударятся о ребра при упоминании этого прозвища. Такого не может быть и я уже дважды твержу себе о том, что это – коварное совпадение.

– Кто?

– Дьявол, – смеется она. – Знаешь такого? Если бы не он, – добавляет она. – Я бы давно тебя прирезала. Не церемонилась бы с такой мандой. Ты мне не понравилась сразу.

Она сдавливает верхушки моих грудей, опускает ткань платья чуть ниже так, что немного оголяются соски. Оскаливается, будто гордится своей работой. Приподнимает шифоновый низ белого платья, обнажая мои ноги до бедер.

– Утром от твой щелки, – и она опускает руку мне на бедро, скользя под платье. Вздрагиваю от неприятных ощущений. – Ничего не останется. Шайтан раздерет ее в клочья.

– Умоляю, – жмурясь, отворачиваюсь от женщины. Руки затекают от кольца наручников. – Отпусти…

– Если ты останешься жива, – поучает она, не обращая внимания на мои страдания. – Так уж и быть, я тебя заберу в свой бордель мыть полы и ублажать нищих алкашей. Только им после сегодняшней ночи ты не будешь противна.

Она смеется, а я начинаю громко стонать, прикрывая глаза от обиды и жгучей боли.

– Расул, – возмущается женщина. – Может, вколоть ей дозу, чтоб успокоилась?

– Охренела? – рявкает он. – И вообще, зачем ты ее связала? Быстрее убери это, – наставляет он, показывая ей что-то жестом. – Вдруг он ее раком захочет поставить или же на колени. Мне что, потом опять кровать новую брать?!

Он говорит об этом так спокойно, как о покупке нового костюма, или же, безделушки на рынке. Будто моя жизнь – ничего не стоит.

– Я не хочу из-за очередной шмары штраф выплачивать.

– Она не успокаивается, – говорит Адель так, словно меня нет в этой комнате.

– Похуй, руки ей развяжи, – приказывает мужчина. – Ты что, этого отморозка не видела, что ли? Пусть орёт сколько влезет, он ее и такую разорвет. Давай, только, быстрее…

Я слышу, как в коридоре раздается какой-то шум. Адель с содроганием снимает с моих запястий наручники, и эти двое покидают комнату, закрывая ее на ключ.

– Помогите! – кричу я, слезая с кровати и тарабаня по двери. Захлебываюсь собственными слезами. – Выпустите меня!

Слышу звук связки ключей. Ручка дополнительной двери комнаты позади дёргается с характерным ей писком. Я мгновенно замираю, потому что даже с расстояния чувствую этот запах, который окутывает легкие. В мое тело вонзаются тысячи игл, а растущий, всепоглощающий страх разносится по сосудам. Наступает тяжелое дыхание, и дверь захлопывается.

Я осторожно оборачиваюсь, сталкиваясь глазами с… монстром. Нет, хуже. С дьяволом. С тем самым Дьяволом, из-за которого моя жизнь превратилась в ад.

Его лицо измазано кровью, нижняя губа разбита, черные, густые волосы взлохмачены. Бугристые мышцы, покрытые потом, грязью, запекшейся кровью, сверкают под светом одиноко свисающей с потолка, люстры с приглушенным свечением. Мужчина стал больше и мощнее. Опаснее.

– Мне кажется… – бархатистый, запыхавшийся голос поражает мои нервные окончания. – Или я попал в рай?

Мира

В день, когда Султана посадили в тюрьму, его родственники угрожали нам. До сих пор в голове отстукивают их слова.

«Его месть будет жестокой».

Но я и в страшном сне не могла представить, что жестокость – это почти синоним смерти.

Шайтан. Его давнее прозвище, которое переводится как «Дьявол». Им нарекли его друзья, потому что Султану не было равных в спорте. И не только в спорте. Сын депутата, самый популярный парень, гроза района, которого боялись в нашем городке абсолютно все. И, к сожалению, именно меня он выбрал в качестве своей будущей жены. Просто я оказалась не в то время и не в том месте.

И это его имя скандировали сегодня на арене. Ирония судьбы, но никаких совпадений в жизни не бывает. Это был он и он снова кого-то убил…

И снова выбрал меня.

– Я попал в рай, – шепчет он с хрипотцой, приближаясь ко мне. – К ангелу.

– Не подходи ко мне… – пятясь назад, прерывисто бормочу.

– Что? – он наступает, сокращая расстояние между нами.

Все происходит так медленно: мне кажется, словно ноги приклеиваются к полу. И стоит заметить хищный блеск в его глазах, как я дико начинаю метаться по комнате, подальше от мужчины

– Нет! – кричу гортанно, барабаня кулаками по двери.

Он хватает меня за плечи, тянет на себя. Россыпь ядовитых мурашек пробегает по телу от неприятных прикосновений монстра. Я едва не теряю сознание, держась изо всех сил за последние крупицы самообладания. Мне тяжело представить, что это чудовище должно было стать моим мужем.

– Не трогай меня! Убийца! – проговариваю неосознанно и он отступает на секунду.