Дорогой милиционер предложил ему знакомство.
— Можешь звать меня просто Володей, — сказал участковый.
— Игорь, — сухо сказал молодой человек.
Милиционер завел Игоря в здание РОВДе. На дверях они столкнулись с каким-то заинтересованным капитаном.
— Фу-у! Кого ты привел? — Скривил рожу капитан. — Он же еще совсем молодой!
— А кого я приведу? — Оправдывался «Просто Володя». — Все остальные давно уже на занятиях!
— Ладно. Веди его в комнату! — Машет рукою капитан. — Там уже давно все ждут!
В тесной комнате на стульях вдоль стены сидели разные обыватели. Молодого человека втиснули между ними. Сюда же, в сопровождении того же капитана, привели помятого мужика на вид лет под 35, в коричневом и дорогом по тем временам вельветовом костюме, — и тоже пристроили в ряду сидящих. Вошедшая за ними женщина без вариантов указала на вельветового мужичонку…
На этом проводимое опознание закончилось; все присутствующие начали шумно расходиться. Обыватели столпились у столика, где получали повестки, которыми нужно было отчитаться на работе.
Просто Володя остановил его такими словами:
— Ты остаешься в моем распоряжении до самого вечера. Побудешь у меня за понятого. Поедем проверять паспортный режим…
…Потом они ехали на троллейбусе на Казачью улицу; куда-то в сторону Голосеево.
В частном секторе, по съемным квартирам, обитали, так называемые, «лимитчики». Отметка в паспорте о прописке была самым уязвимым местом советских людей. Кто не выдерживал высокого темпа жизни в Киеве, — спивался, терял работу или вел аморальный образ жизни, с точки зрения властей, — те подлежали немедленному выселению за пределы города.
Армии лимитчиков были в Москве, Киеве и Ленинграде. Работая там — на заводах и фабриках по лимиту, — эти люди, как правило, выполняли самую тяжелую и малоквалифицированную работу.
В других городах было намного проще прописаться…
Здесь, перед глазами неискушенного юноши, жизнь предстала в самом худшем ее проявлении. Этот поход в народ, мог стать настоящим шоком для его романтических устремлений. Здесь, на Казачьей улице, душа прошла первое боевое крещение перед будущими битвами в вагончиках, казармах, палатках, которые придется ей пережить в кочевой жизни геолога. Да и не только…
Какой-то мужик живо гонялся за милиционером с единственным на всю комнату стулом, упрямо пытаясь усадить на него участкового. Милиционер ловко увертывался от его посильных услуг, в то же время предусмотрительно пятясь к дверям. На обильно усыпанном хлебными крошками столе, стояли пустые бутылки, пугая воображение количеством выпитого накануне спиртного. От запойного алкаша даже на расстоянии несло убойным запахом перегара. Просто Володя, плотно зажав свой нос пальцами, отворачивался, напрасно добиваясь ответа на один конкретно поставленный вопрос: «Когда же ты, наконец-то, устроишься на работу?»
Нижнего угла в этом странном жилище давно уже не было, и через дыру хорошо просматривался описанный только недавно выпавший снежок.
Так и не добившись от алкаша никакого ответа, — они покинули его грустное убежище. В темпе вальса пробежались еще по нескольким известным милиционеру адресам, где какие-то грустные женщины открывали им двери, давали посмотреть какие-то паспорта; при этом все они, заметно, волновались. Милиционер что-то говорил им, а они согласно кивали головами. На этот раз им, по-видимому, проносило. Что будет на следующий раз? Об этом никто не мог предвидеть…
Похоже, что перед Московской олимпиадой происходила какая-то обязательная профилактическая проверка, и пока никто не собирался отправлять их назад в родной колхоз «Большое дышло», откуда они удрали сюда, покорять этот большой город. В самом конце этого действа, парень спросил у милиционера:
— Кто эти люди?
— А, так, лимитчики, — как-то равнодушно, будто речь шла вовсе не о людях, ответил ему милиционер, и тут же поспешил перевести разговор в иное русло: — У тебя осталось на сегодня немного времени? — И получив утвердительный ответ, продолжал: — У меня там накопилось много разных дел. Ты б не помог мне разнести повестки?.. За эту услугу я смогу тебе прикрыть любые пропуски занятий…
— А в милиции можно научиться боевому самбо? — Неожиданно для самого себя, спросил Игорь в милиционера.
В этом возрасте, все молодые люди максималисты. Им хочется быть самыми, самыми…
Просто Володя на какое-то мгновение задумался.
— У меня есть знакомый тренер, — после небольшой паузы заговорил милиционер, — считай, что тебе очень сильно повезло… Я охотно помогу тебе. Только ты мне на первых порах будешь помогать разносить повестки. Ладно? — Получив знак согласия, продолжал уже смелее: — Потом мы выпишем тебе удостоверение внештатного сотрудника милиции…
Доехав до остановки «Ульяновых», они вышли с троллейбуса и под аркой через дом пошли на улицу.
— Зайдем ко мне, — сказал милиционер. — Возьмешь у меня повестки, которые нужно будет разнести.
В Лабораторном переулке, милиционер провел Игоря в какую-то комнату на первом этаже.
Оказавшись в небольшой комнатке, с наносом казенной опрятности, — со столом и стульями вдоль стены, — Володя взялся звонить по телефону. Звонил он, по всему, какой-то знакомой девице, поскольку разговор велся в очень игривом тоне. Смех ее свободно проникал через трубку даже в эту небольшую комнату.
— Что не говори девушке, а она все смеется. Только не молчи, этого они не любят, — Начав с одной, и распространив свой вывод на всех, говорил Володя, ложа трубку на рычажки аппарата. — Теперь будешь всегда приходить сюда, брать повестки, и разносить их по адресам указанным внизу под фамилией, — закончил говорить милиционер.
…Две недели после занятий Игорь регулярно являлся в эту комнату, брал повестки и добросовестно разносил их по обозначенным в повестках адресам. Он не спрашивал у Володи: зачем этих несчастных вызывают в милицию? Что они сделали такого плохого для советского режима? В этом деле Игорем руководило только естественное стремление каждого молодого человека выглядеть как можно сильнее. Это не эгоистическое желание посредством драк завоевать себе место под солнцем, а всего лишь жгучее желание научиться защищать себя от Кабаевых…
По каждому адресу Игоря встречали разные за своими характерами люди. Все они вначале очень доброжелательно были расположены к нему; встречали дежурною улыбкою… Но вот получали от него небольшой клочок казенной бумажки, быстро пробежав по ней глазами, их лица тут же искажались страхом…
Выйдя на свежий, морозный воздух всякий раз Игорь старался стряхнуть с себя эти тяжелые впечатления. Он хотел только достигнуть поставленной цели, изучив свое самбо, а потом перестанет ходить по этим адресам. Совесть настойчиво подсказывала ему, что он делает что-то не так. Его настораживало, что Володя не торопился знакомить его с тренером. Однажды Игорь, поборов робость, напомнил Володе о своей просьбе.
— Ах да! — спохватился милиционер. — Тренер ненадолго отправился в командировку. Ты походи так. А пока мы сделаем тебе документы внештатного сотрудника милиции. А к тому времени и тренер подъедет…
Игорь понял, что Володя обманывает.
…Его впустила еще молодая женщина, с каким-то уставшим лицом. Получив на руки повестку, она позвала на кухню:
— Лелик — это, кажется, к тебе!
В дверях появился Лелик. Выпуклое, запухшее от беспробудной пьянки лицо…Осовёлый взгляд застигших водянистых глазёнок не сулили ничего хорошего. За ним появилась какая-то приблизительная копия, выглядевшая намного помоложе. Наверное, сын…
— Мент, поганый! — произнес Лелик, и пошел навстречу к нему, придерживаясь за стену.
— Мент поганый! — пискнул сын, и отправился в путь по другой стенке.
Они брали его в клещи так, словно Москву пытались взять панцирные дивизии Гудериана. От неожиданности, Игорь попятился назад, нащупал пальцами за спиной дверной замок, крутанул защелку и стремглав выскочил на лестничную клетку….
