В первое мгновение магу стало страшно, что он сам себя убил, но оказалось, не все так страшно. Душа, невидимая ни для кого, облетела все вражеские лагеря, проверила боевое снаряжение, ловушки и слабые места. Вернувшись в тело, Артам зафиксировал необходимое, быстро набросал беспроигрышный план, после чего вручил суорту. Так малочисленный народ выиграл войну у трех сильных существ. А Артам внес разделение души в список особых заклятий.

— Как интересно, — потрясенно выдохнула, решив обязательно проверить, как оно действует.

— Все книги перечитала? — передо мной завис дух. И я не стала лукавить:

— Простите, уважаемый хранитель, но здесь столько всего, что невозможно оторваться, а книги я обязательно пронумерую и запишу по названиям, честно-честно, — пообещала, сверкая глазами на следующий талмуд.

Ругать меня не стали, более того, дух остался очень доволен, хотя и ворчал для порядка. К тому же в библиотеке мы провели не два часа, а намного больше, может и еще бы столько же пробыли, но нас едва не взашей вытолкали на ужин, чтобы мы не остались голодными.

— Всем бы быть такими любознательными, — по-отечески тихо прошептал библиотекарь.

***

Полгода пролетело так, будто их и не было. Мы с Лиетой пока решили немного приостановить свои эксперименты, так как нашлись другие дела. Никогда не думала, что пакостить настолько интересно, но мы втянулись. А началось все с того, что ведьмы — пакостницы еще те — решили опробовать какое-то зелье на Мирше, она первая им под руку попалась. Ну как попалась? Всего лишь дала отпор одной наглой ведьме, когда та попыталась отточить искусство сарказма на нашей подруге, понятное дело, та была против. Ведьмы и решили отомстить. Две недели наша подруга ходила с изумрудными волосами и такого же оттенка кожей. Естественно, мстить пакостницам отправились все вместе, но действовать пришлось не магическим способом.

Дождавшись, пока наглые девицы покинут комнату, мы осторожно проскользнули к двери, запустили через замочную скважину обычную трубочку из листа бумаги, через нее ловко влили раствор, сваренный в лаборатории и вынесенный украдкой. Он навевает кошмары. Попутно, через ту же трубочку влили зелье скольжения. Теперь пол для девиц станет катком. А при падении еще и кожа станет окрашиваться в черный цвет.

Спрятавшись за углом, стали ждать прихода ведьм. Дождались. На грохот и кучу матерных выражений сбежались все ведьмы. Ох, какой хохот стоял, а когда виновницы торжества стали хныкать и шугаться от самих себя, бросаться на подруг, рычать, мы по-тихому ушли, так как услышали, что ведьмы собираются звать магистров.

А на следующий день все виновницы сверкали черной, как смола, кожей. Шипели на всех, злились, особенно на нас, но доказать ничего не могли. Магистры, вызванные к пакостницам, только разводили руками. Да, первое, чему мы научились во время экспериментов, зачищать следы. Теперь никто бы не смог отследить наши шалости. А мы все совершенствовались.

После этого случая мы еще несколько раз развлекались подобным способом. Одного из парней вообще оставили без его шикарной шевелюры, обрив налысо, помимо этого еще и напустили на него магический огонь, сжегший одежду, а парня заточили в ледяную и прозрачную стену. Нет, замерзнуть ему там не грозило, а жаль. Я бы его вообще кастрировала, настолько оказалась зла. И не только я.

Но он сам виноват. Поспорил с друзьями, что не только сможет поцеловать одну из нас, но и потом передаст эстафету друзьям. Еще и хвастался, что было бы желание, еще и соблазнил бы, но отвечать не хотел за последствия. И это нам повезло, что в тот момент Сантош проходил мимо и услышал это бахвальство, потому мы были готовы. Обнаженный спорщик три часа простоял на всеобщем обозрении, пока не примчался злой, как тысяча вурдалаков, Лимар.

— Лиена, Лиета, ко мне в кабинет! Быстро! — рык декана слышал, наверное, весь Университет.

Ох, какой разгром нам тогда устроили, но и мы на этот раз не стояли невинными овечками, а сходу ринулись в атаку, особенно я:

— То есть, надо было спорщику позволить сперва нас поцеловать, а потом, как падших девочек, передать эстафету другим? А вы знаете, что нас якобы пожалели, не обесчестили, не желая последствий. Или надо было соглашаться? А что такого? Вы, мужчины, считаете это в порядке вещей, — меня несло и трясло от гнева. Мужская солидарность, будь она неладна. — Я, например, не желаю целоваться с кем попало, у него изо рта воняет.

— Это единственное, что тебя беспокоит? — В тот момент я не обратила внимания на вкрадчивый голос Лимара. Более того, меня еще больше переполнило возмущение. Я ему тут о выскочке и наглеце говорю, а он вопросы глупые задает.

— Чтобы с кем-то целоваться, этот человек должен быть хотя бы немного мне приятен, и это я не говорю о большем, — рявкнула и тут же оказалась в захвате магистра.

Не давая мне опомниться, он меня поцеловал. Ух ты! Это ж какая практика у него должна быть, чтобы так целоваться. Я опешила и машинально ответила. Только смешок Лиеты привел меня в чувство. Оттолкнув Лимара, дышала так, словно несколько километров пробежала.

— И что теперь? Меня тоже в статую превратите? — спокойно поинтересовался декан.

— Нет, вам мы придумаем более изощренную месть, — зашипела, схватила сестру за руку и быстро телепортировалась. До меня донесся удивленный возглас Лимара:

— Я вас еще не отпускал!

— Мы сами ушли, — выдала я, выходя в наших покоях злая-презлая.

Зато Лиета вдруг повеселела. Она хитро поглядывала на меня, пытаясь что-то сказать, но каждый раз, открывая рот, тут же его закрывала, сталкиваясь с моим наверняка полыхающим взглядом. Обернувшись к сестре потребовала:

— Ни слова! Все, забыли, эта тема закрыта. Да, целуется он изумительно, на этом больше не будем вспоминать.

— Как скажешь, дорогая, — покладисто согласилась принцесса, но чертенята продолжали плясать в ее горящих глазах. — Вы отлично смотрелись вместе.

Запущенная в сестру ложка полетела прямиком в дверь, в этот момент открывшуюся, сестричка усмела уклониться и уйти с траектории полета. В проем первым заглянул Сантош, за что и получил по лбу. Лиета расхохоталась, парень насупился, я принялась извиняться:

— Сантош, прости, я в Лиету целилась, эта язва смогла-таки пробить мое феноменальное спокойствие.

— Сильно у магистра досталось, да? — с долей участия осведомился Ханш.

— Близняшка, как оказалось, может достать сильнее, — буркнула я, но меня, кажется, никто не услышал.

— Очень, он так зверствовал, как самый настоящий хищник, — пафосно изрекла сестра, за что получила-таки воздушную подножку и свалилась на руки Ейриту. У меня получилось ее достать.

— Девочки, хватит, вы не забыли, что завтра у нас практикум у Нарижа? Он и так после того раза на вас взъелся, — напомнила Мирша. Пришлось забыть о магистре и о том, что произошло в его кабинете. Подруге же я была благодарна за смену темы.

— Да уж, такое забудешь, — недовольно буркнула я, вспомнив, как прямо на занятие заявился Лимар и сообщил Нарижу, что мы-таки доказали свою правоту, после чего прямо в аудитории, поставив непроницаемый купол, потребовал воспроизвести наш эксперимент, но без учета направленности.

Ехидный декан тогда беспокоился, как бы мы ему чего-нибудь не подпалили. А у нас появилось кардинально противоположное желание, например, язык магистру поджечь, чтобы меньше язвил.

Нариж скептически отнесся к словам декана, ведь он был уверен в своей правоте. Когда же мы создали уже знакомый нам шар, выражение лица бедолаги надо было видеть. Вот только вместо похвалы за прорыв в науке, на посмотрели та-а-аким взглядом, что мы поняли: попали по полной программе, теперь у нас есть враг, да какой. Магистр не гнушался снижать баллы, критиковал все, что бы мы ни сотворили, придирался по каждой мелочи. Страдали не только мы с сестрой, но и вся наша уже сплоченная команда. Мы пока терпели, не желая ввязываться в неприятности. Но и наше терпение подходило к концу.