– Повернулась к окну, – командую.

Малышка замерла, даже дышать перестала. Глаза испуганные.

– Зачем? – уже тихо, почти шепотом, спрашивает.

– Повернулась, живо! – рычу, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться.

Девочка медленно поворачивается ко мне спиной. Обхватываю ее бедра, сжимая их, не давая вырваться. Несмотря на ее протест и резкие движения, фиксирую тело, она замирает. Скольжу рукой по платью, сжимаю талию.

– Нравится сад? – спрашиваю осипшим голосом, дурея от ее запаха. Меня ведет и ломает, я почти за гранью, а ведь это всего лишь маленькая девочка.

Зарываюсь пальцами в шелковые волосы, сжимаю, заставляя наклонить голову на бок.

– Чего молчишь, м? – мой голос звучит хрипло, будто я только что скурил пачку сигарет. – Смотри!

В голове клубится черный туман, он застилает разум, нашептывает мне самые развратные фантазии. Наклоняюсь к открытой шее, веду по ней носом. Снова вдыхаю ее запах. Член наливается и больно упирается в ширинку. Хочу сожрать ее. Нагнуть и трахнуть. А потом снова трахнуть. Пока мне не надоест, буду ее иметь.

Она рвано дышит, на шее истошно пульсирует венка. Впиваюсь в нее губами, провожу языком по гладкой коже. Малышка шумно выдыхает, плавится в моих руках. А меня сносит, будто ураганом. Мозг вырубает напрочь. Хватаю край ее платья, тяну вверх.

– Не надо, – хнычет, обхватывая мои запястья, не давая довести до конца начатое.

Ее голос врывается в сознание, возвращая в реальность. Всего на мгновение. Но этого хватило, чтобы я смог услышать стук в двери.

Ужин! Черт!

– Войдите! – рявкаю, отпуская девчонку. Она облегченно выдыхает, а мне хочется крушить все вокруг.

Домработница заходит в кабинет с подносом в руках. Я никогда не ем в кабинете, так уж повелось. И Валентина Степановна вопросительно смотрит на меня, спрашивая взглядом, куда ставить. Машу в сторону небольшого стола возле дивана, и она расставляет на журнальном столике тарелки, раскладывает приборы. Выметается из комнаты со скоростью звука, знает, что я не люблю неловких расшаркиваний.

Сажусь на диван, подавляя в себе раздражение. Сам же хотел ужинать, а теперь уже и не знаю.

– Иди сюда! – говорю, не поворачивая головы.

Девчонка так и стоит у окна, боясь пошевелиться.

– Или ты струсила? – подначиваю ее.

И это работает. Девочка не хочет показывать мне свою слабость, отрывается от подоконника, подходит и опускается на диван, закидывая ногу на ногу. В голове мелькает картинка, как я закидываю эти ножки себе на плечи. Сжимаю зубы и сглатываю.

В платье и туфлях на каблуках она выглядит по-другому, совсем не так, как простых штанах и футболке. От нее веет деньгами и внутренним достоинством. Моя помощница не подвела, выбрала для этой принцессы гардероб ей под стать. И в моем вкусе. Удобно иметь рядом выдрессированных людей, которым не нужно долго объяснять, что нужно делать.

Девчонка разглядывает еду на тарелке, берет вилку, пробует. Она не скулит, что на диете, не старается выглядеть сексуальной, изысканно отправляя в рот каждый кусочек. Нет в ней пока всей этой пошлости. Девочка совсем еще. Маленькая, вкусная девочка.

Пожираю ее глазами, сам забывая поесть. Сейчас я уверен в том, что вкуснее этой малышки блюда не придумаешь.

Вероника в какой-то момент замирает, отрывает взгляд от тарелки, смотрит мне в глаза. Без страха смотрит, что, само по себе, странно. Я не привык есть таких малышек на ужин, особенно, когда они бросают мне вызов.

– Ты не будешь есть? – спрашивает она, чуть меняя положение тела, закидывая ногу на ногу.

Ее платье немного задралось, обнажая красивую линию бедра. Ножки, упакованные в брендовые туфли, выглядят изящными, зазывающими и, пиздец, какими сексуальными. Захотелось облизать ее щиколотки, а потом закинуть их себе на плечи. А платье… нахрен это платье!

– Я не голоден, – отвечаю.

Вру! Чудовищно голоден, аж скулы сводит от напряжения. Но этот голод содержимым тарелки не утолить.

Девчонка хмыкает, опускает взгляд, берет в руку стакан с соком. Я вижу, чувствую, что она совсем не хочет привлечь мое внимание, девочка совсем не старается выглядеть изящно и привлекательно. Пьет большими глотками, как школьница во время большой перемены. С громким стуком ставит стакан на место.

Мне нравится наблюдать за ней. Все, что она делает, как бы не старалась, выглядит грациозно и величественно. А дерзость, вместо желаемого эффекта, делает ее неповторимой. До нее ни одна женщина не решалась вести себя со мной так нагло, и в этом есть некая прелесть. Я почти ликую внутри, представляя, как сладко будет ломать эту строптивую принцессу.

Дерзкая малышка. Видно, папаша тебя совсем не воспитывал. Неужели, тебя не учили, что таким поведением ты только распаляешь хищника, подогревая в нем азарт?

– Спасибо за одежду, – вдруг говорит она, глядя мне прямо в глаза. Не ожидал от нее. Совсем. – Это ты ее купил?

– Нет, – отвечаю сухо, – для этого есть специально нанятые люди.

Ее глаза чуть заметно сверкнули. Но она тут же опустила взгляд. Что-то задумала? Наверняка. Судя по тому, что скрыть эмоции у нее так и не получилось.

– Можешь сказать специально нанятым людям, чтобы привезли мне удобную обувь и брюки? У меня нет ни одних!

И так трепетно ресницами хлопает. Охренеть, актриса!

– Нет! – заключаю.

Тянусь к бокалу, делаю глоток вина. Приятный вкус, он растекается во рту сладковатым послевкусием.

– Почему? – наивно спрашивает принцесса. – Тебе жалко, что ли?!

С грохотом ставлю бокал на стол.

– Я предпочитаю женщин в платьях и на каблуках, – закрываю тему.

– Я не твоя женщина, – тут же парирует она.

И глазами в меня сверкает. Дерзкая, вкусная. Обязательно ее попробую.

– Ошибаешься, – делаю резкий выпад в ее сторону, – ты принадлежишь мне.

Она дергается, пытается встать. Но я сильнее и быстрее. Перехватываю ее за руку, дергаю на себя, заставляя упасть на диван. Не давая девчонке опомниться, подминаю ее под себя, наваливаясь сверху. Она пытается сопротивляться, но все бесполезно. Осталось только дождаться, пока птичка перестанет метаться и отдастся на милость победителя.

– Пусти, – шипит словно кошка мне в лицо.

Вот наивная!

– Я буду кричать! – пытается мне угрожать.

Угрожать?!? Мне?!? Совсем охренела мелкая!

– Будешь, – шиплю ей в лицо, – обязательно будешь.

В ее глазах мелькает испуг. Но девочка не из пугливых, и все еще пытается вырываться. Точно дикая! Вкусная до боли в паху, пиздец, просто! Наклоняюсь к ее шее, пробую на вкус. Помню, какая она. Но меня, все равно, прошибает. Будто жаркой волной окатывает.

И ты говоришь, что не моя?

Ты только моя. Никому не отдам эту прелесть.

Подхватываю край ее платья, тяну ткань вверх, пока вещица не оказывается скомканной гармошкой на уровне талии. Девчонка еще дергается, но это бесполезно. Я намного сильнее ее, ей не вырваться. А мне хочется поиграть с ней перед тем, как сделать своей.

Протискиваю колено ей между ног, не давая девчонке сжать бедра.

– Тихо, – шепчу ей в ухо, сжимая ее волосы в кулак, – ты все равно будешь моей, ни к чему сопротивляться. Только хуже себе сделаешь.

– Да пошел ты! – шипит она в ответ, распаляя интерес еще сильнее.

Глупенькая малышка, не играй с хищником, – это плохо кончится.

Обхватываю ртом мочку ее ушка, всасываю. Она снова вздрагивает, дергается. Рвано дышит. Сама не понимает, как сексуальна сейчас. Ее сердце судорожно бьется в груди.

Веду языком по ее скуле, перемещаюсь к губам и провожу по ним языком. Рана от ее укуса еще не зажила на моей губе, но сдерживать себя невероятно сложно. Обхватываю ее скулы, заставляя открыть рот и впиваюсь поцелуем, сразу проникая глубоко языком.

Девчонка что-то невнятно мычит мне в губы. Но все это меркнет на фоне захлестывающей все тело горячей волны. Она слишком яркая и вкусная, чтобы я мог остановиться.