— Османы по-прежнему нам кровные враги, несмотря на последние события с этим странным появлением в секторе, — сказал Павел Петрович в беседе с государем и дивизионными адмиралами обоих флотов, проходившей на флагманском линкоре «Москва». — Или я чего-то не знаю, ваше величество? — командующий внимательно посмотрел на императора.
— Да я и сам запутался, если честно, — пожал плечами Константин Александрович, растерянно взглянув на своего собеседника. — После этого неожиданного появления объединенного русско-османского космофлота, я как и вы нахожусь в сомнениях…
— Тем не менее, атаковать сейчас польские хоругви, оставляя при этому у себя в «тылу» почти сотню османских кораблей — это истинное безумие, ваше величество, — отрицательно покачал головой Павел Петрович, давая понять, что он категорически против подобной авантюры. — Лучше достанем поляков Вишневского и отомстим за все, когда для этого сложатся условия. Не думаю, что господину коронному адмиралу долго придется этого ждать, слишком уж много у нас к нему вопросов накопилось…
— Согласен, к черту поляков! — отмахнулся Константин Александрович. — Сейчас не до них… Командующий и вы, господа, — император посмотрел на своих адмиралов, собравшихся вокруг него и ожидающих, что он им скажет. — В результате этого чудесного появления, а после этого еще более чудесных действий криптотурецкого космофлота, у нас снова появляется шанс удержать «Тавриду»! Да-да, битва за Херсонес-9, оказывается, еще совсем не проиграна! И пусть прославленный в новостях шестизвездный адмирал Коннор Дэвис уже приписал себе очередную победу и даже посмел переидентифицировать нашу «суверенную» звездную систему на свой лад, но мы-то еще живы и полны желания драться!
— Что вы задумали, государь? — напрягся адмирал Дессе, перебивая бурные эмоции стоящих вокруг адмиралов.
— Я желаю вернуться и доиграть это последний раунд сражения за столичную планету, адмирал, — уверенно сказал император, видя вокруг себя взгляды поддержки и от великого князя Михаила — своего брата, и адмиралов Гуля и Красовского, а также сына Артемия…
Не все, правда, в аудиенц-зале были столь же оптимистично настроены на продолжение разборок с Коннором Дэвисом и коммандерами его космофлота. Например, Агриппина Ивановна Хромцова не сильно обрадовалась такой новости, как впрочем, и сам командующий Северным космофлотом Павел Петрович Дессе, который по привычке быстро в уме подсчитал количество кораблей, у него имеющихся, и сравнил их с количеством вымпелов, что остались у американского командующего на орбите Херсонеса-9…
— Ваше величество, позвольте пару слов, — осторожно начал Павел Петрович. — Даже если мы учитываем те корабли адмиралов Белова и Хиляева, что присоединились к нам час тому назад, мы все равно не набираем достаточного числа боеспособных вымпелов для успешной контратаки врага у Херсонеса. Если даже мы отминусуем от космофлота Коннора Дэвиса эскадры только что ушедшие из сектора, а именно, 4-ый «вспомогательный» и 6-ой «ударный» космофлоты, а также польские хоругви адмирала Вишневского-старшего, то даже в этом случае нам просто нечего ловить на орбите центральной планеты… У «Мясника» там осталось более двухсот дредноутов с лучшими боевыми характеристиками, какие только можно желать. Мы же с горем пополам набираем восемьдесят пять кораблей, треть из которых еле-еле идут своим ходом, я уже не говорю, чтобы — сражаться!
— Все это так, но есть два существенных «но», — перебил командующего, Константин Александрович, поднимая палец вверх. — Первое, очень существенное лично для меня, и вы это прекрасно знаете, адмирал… — император многозначительно посмотрел при этом на Дессе, тот же в ответ, молча, понимающе кивнул, опустив глаза в пол.
— Я не могу всем вам рассказать о том, что имеется в виду, — несколько смутился государь, поворачиваясь к остальным адмиралам, — но поверьте, господа, вернуться к Херсонесу мне просто необходимо… Ну и второе, — воскликнул он уже более радостным тоном, — мы же сейчас оказывается не одни… Или вы забыли, что за огромный космический флот стоит сейчас рядом с нашими дивизиями? Стоит и при этом даже не пытается нас атаковать. А что это значит? Вот что…
Император подошел к столу и указал пальцем на голограмму ближнего космоса, на которой сейчас в высоком разрешении были четко видны две эскадры — русская и османская…
— Вы ничего не замечаете? — усмехнулся государь-император, ловя на себе непонимающие взгляды своих адмиралов. — Обратите внимание на цвета идентификационных карточек данных флотов, а также на их статус в названиях… Ну, что вы теперь скажете? Правильно, общий цвет, и нашей эскадры, и турецкой — голубой, а статус у обоих космофлотов «союзники». Вот вам и ответ, он же наш главный козырь… Я не просто расцелую Кондратия Белова с вице-адмиралом Хиляевым, когда они прибудут на «Москву», я их награжу самым щедрым образом и повышу в должностях, хотя судя по тому, что на дипломатическом поприще у этих двух получается куда лучше, чем в секторе сражений, ждет их карьера не адмиралов императорского флота, а поверенных при министерстве иностранных дел!
— Безусловно, союзный статус кораблей султана Селима не может не радовать глаз, — с сомнением в голосе ответил на это командующий Дессе, несколько поморщившись. — Однако статус на идентификационных карточках так же легко исчезает, как и появляется. Тут нужно серьезно все продумать, ваше величество, прежде чем опираться в военной кампании на космический флот, который еще менее суток тому назад считался для нас вражеским…
— Что касаемо Белова и Хиляевым, — со своей стороны вставила слово Агриппина Ивановна Хромцова, до этого молчавшая и стоявшая в стороне, в то время как императора окружили его верноподданные: вице-адмирал Красовский и контр-адмирал Гуль, а также великий князь Михаил Александрович, которые поддерживали и поддакивали каждому слову государя, как верные миньоны. — Так это не их надо министрами иностранных дел ставить, а господина Василькова… Ведь судя по тому какой статус имеет на этой самой карте, — Хромцова вновь кивнула на горящую над столом голограмму с изображениями наших и турецких кораблей, — тяжелый крейсер «Одинокий» — а именно — статус флагмана сводной русской эскадры, то я могу предположить, что именно Александр Иванович Васильков явился инициатором и идейным вдохновителем союзного договора с султаном Селимом…
— Ах, оставьте, вице-адмирал, — пренебрежительно отмахнулся от Хромцовой, Константин Александрович, — Васильков может все только испортить… Не смешите меня, чином и должностью он ниже вице-адмирала Хиляева, и уж тем более адмирала флота — Кондратия Витальевича Белова, поэтому переговоры с султаном точно вели именно эти двое, а не ваш Васильков…
…Уже примерно через стандартный час, когда мы с Беловым и Хиляевым, наконец, прибыли на флагманский линкор «Москва», император почему-то заметно загрустил, видимо, узнал правду, что именно я замутил все эти договоры и соглашения со стариком Селимом. В итоге, даже банального «спасибо» от Константина Александровича я тогда не дождался. Честно признаюсь, и не сильно-то желал услышать именно от него слова благодарности, прекрасно понимая, что эти самые слова будут насильно вырваны и уж точно не искренними. Хотя сейчас меня, после того, как от Павла Петровича Дессе я узнал о грандиозных планах нашего государя-императора снова вернуться к Херсонесу-9 и разбить-таки в пух и прах 1-ый «ударный» космофлот Коннора Дэвиса, я совершенно забыл обо всяких там благодарностях и остальных милостях сильных мира сего.
— Нельзя туда идти, я вас умоляю, — замотал я головой прямо на аудиенции у императора, когда тот расхваливал Белова и Хиляева, не давая тем вставить слова и объясниться, что они к заключению ситуативного договора с султаном никакого отношения не имеют. — Я просмотрел записи только что оконченной битвы, там на орбите… И сделал вывод, что никаких сил у нас в данный момент не хватит, чтобы победить адмирала Дэвиса, слишком много у того под рукой боевых кораблей и истребителей…
