Теперь выходя на балкон и разглядывая вечно суетливых и спешащих куда-то крестьян, он насмешливо усмехался. Они же теперь как белки в вечном колесе и даже об этом не подозревают. Смерть не избавит их от барщины и мытарств… Индианов всегда с улыбкой вспоминал день, когда он приказал провести поминальную церемонию по погибшим в поездке в Самарканд. Как крестьяне с подозрением передавали из рук в руки чашу с самогоном, но всё-таки каждый отпил из неё и обрёл все прелести вечной жизни. И Юлия тоже выпила… Дмитрию Иванычу огромных трудов стоило убедить свою дочь не говорить никому о бароне Герритамме. Непроверенный человек был этот жених Лев. Взялся из ниоткуда в Саратове, и также удачно попался на глаза Юле здесь, в Евкакиевке. Нельзя было трубить на всю вселенную о том, что намечается помолвка. Во всяком случае, ПОКА ЧТО. Даже своему любовнику, к которому она сразу же потеряла интерес. Воспоминание об этом каждый раз снимало усмешку с его лица. Даже такого опытного человека женская психология не переставала ужасать с годами. Сегодня любит – завтра нет. Он отлично знал, как заставить людей делать то, что они не хотят, но применять данные методы на своей любимой дочке не хотелось: слишком хорошо знаком взгляд, которым смотрят преданные дети на своих родных. Она не должна повторять его судьбу… Слава Богу, она хотя бы никогда не узнает, что не родная ему дочь, а приёмная. Знание того, что она всего лишь крестьянская дочь без капли благородной крови, родителей которой он убил, разгоняя очередное восстание крестьян, наверное, морально расстроило бы её.

Познаний барина в химии хватило, чтобы из маленького кусочка, который он незаметно для красноармейцев филигранно отрезал от чаши, воссоздать её точную копию. Крики, причитания умирающих, суета солдат и маленький лазер из мира будущего, недальновидно подаренный Федунтьевым, сделали свое дело. Химический состав металла оказался неизвестен науки – пришлось подключать связи на уральских заводах, чтобы воссоздать такое, но это стоило затраченного времени. Анализы крови нынче бессмертного Исая тоже пригодились…

Ох уж этот Дурёхов… Давно столько проблем Индианов не испытывал. Каждый привал на обратном пути в Евкакиевку, под покровом ночи приходилось незаметно прокрадываться к труповозке, чтобы закинуть туда еды и питья. Сердце билось с невероятной силой. Когда наконец красноармейцы покинули их, Индианов приказал вырыть яму и захоронить тела убитых. Протестов от мужиков не последовало. Никто из погибших не был им дорог, как и никому в деревне. Убогие, что с них взять… Пусть благодарят, что будут похоронены на родной земле. Когда Вахнов и Петька Борзов потащили тело Фильки к яме, ругаясь, что этот кусок сала слишком упитанный, Филька внезапно зашевелился и замычал. Ещё никогда в жизни Индианов так не смеялся – мужики с криком «Чур меня» бросили Исая и побежали наутёк в деревню. Даже фирменное «СТОЯТЬ, ПРИДУРКИ» не помогло. Ещё пару дней в половине изб были закрыты двери и окна, а обитатели их крестились перед иконами. Ходили слухи, что злой дух воскресил Фильку, чтобы отомстить Вахнову и барыне за незаслуженное наказание, и собиралась группа крепостных для потрошения пришедшего с того света вилами. Только время и крепкая розга помогли барину поставить крестьян на место.

Филька же некоторое время жил у Индианова в усадьбе. Для него нашлась хилая комнатушка в подвале, где компанию ему составили тараканы да муравьи, но он был явно счастлив. Каждый день его кормили щами, курицей, печеньками, даже сто грамм водки на ночь! Вероятно, так сытно и качественно он никогда не ел. Модест Карлович так же баловал счастливого крепостного книгами из библиотеки. По утрам Индианов вызывал Исая в лабораторию брать все возможные анализы.

- Барин, значит, мы с вами теперь будем жить вечно?

- Да, Филя, но мы не бессмертны, любое оружие всё равно может нас убить. Особенно, вилы Андрея Вахнова. Так что не зазнавайся, и будь осторожен. Скоро я их успокою, воссоздам чашу Грааля, и вся деревня будет такой же, как мы с тобой.

- Спасибо вам, барин! Я рад был исполнять такую важную роль в вашем Плане! Вы придали смысл моей никчёмной жизни, я вечно буду вам благодарен.

Индианов про себя усмехался. Рабский менталитет во всей своей красе.

- Тебе спасибо Филя! Я всегда говорил и буду говорить, что мне нужны не рабы, а соратники. И ты для меня теперь навсегда самый важный соратник.

Единственное, что портило счастье Исая, это смерть товарищей в Самарканде, особенно Александра Яковлевича, его единственного друга, но Индианов убедил его, что это Федунтьев заставил его отдать крестьян на смерть, теперь Филька – его новый друг, тела погибших обязательно перезахоронят и проведут поминальную церемонию, а жене Александра Яковлевича возместят потерю кормильца. Про себя он отметил, что жена наверняка счастлива, что судьба избавила её от такого муженька.

Когда крепостные утихомирились, а все важные данные были собраны, Индианов пожал руку Исаю на крыльце и подарил пару бутылок водки, красную праздничную рубаху и новые лапти. Наивный дурачок возвращался жить в свою халупу с протекающей крышей. Смотря ему вслед, барин усмехнулся. Необычный крестьянин, пытается что-то думать, искать смысл в жизни, читает какие-то книги: очень плохо, что родился не в барской семье. Хорошее воспитание ещё могло сделать из него человека – поднять уверенность, самооценку, направить на верный путь. Но теперь уже всё упущено…

*********************************************

Индианов сладко посапывал на диване. Он и так редко спал, а тем более плодотворно и безмятежно. Но, увы, и в этот раз сон его был испорчен…

- Дмитрий Иваныч-с, барин-с, просыпайтэс!

Управляющий был сам на себя не похож. Обычно угодливый и аккуратный, сейчас же он с бешеными глазами забежал в кабинет барина, даже не сняв полушубок и валенки, и дерзко толкал барина в бок. Индианов вспомнил, что ещё идет зима, которую он, на самом деле, до глубины души ненавидел – один из минусов жизни в России.

- Мммм… Модест, you are fucking… Ты издеваешься надо мной! Дай поспать!!!

- Барин, у нас, как это.. по-рюски, ЧП!

- Что случилось?

- Не знаю, как вам, барин-с, это объяснить… Вы будеть думать, что я пьянэй…

- Говори, чёрт тебя подери, или я ударю в твои немецкие щи с вертушки!

Модест Карлович угрюмо вздохнул.

- Как вы мне приказывать, моя должен был приглэдавать за паном Дурехэв, и я выполнэть it. Ichgowith пан Дурехэв to библиотэка. И… И…

Голос управляющего дрожал. Он мямлил, втыкая в речь то английские, то немецкие слова. Индианов вспомнил про графин с вином и налил стакан Модесту Карловичу. Тот осушил залпом и продолжил уверенней:

- На улице из ниотькудэ возникнуть странное окно синеватого цвэта. Оно было словьно… воронка. Из него шли какие-то молнии, а синэватая материя извиваться как вода, словьно повариха Булка размешивать пюрэ. Мы не успеть раськрыть рты, как из окна выбежать человек, такой плешивый, он носить очки. Белькин.. Он был в свите Артемия Ибрагимовича…

Индианов мигом изменился в лице. От «Красного террора» последние полгода ничего не было слышно, никаких писем из Саратова. Он схватил управляющего за руку.

- Где он? Почему ты его не привёл ко мне? Он передал послание?

- Он… Мёртв.

Индианов подавился вином и раскашлялся. Модест Карлович постучал по его спине.

- Барин, он быть умирающэй, в его спина был этот меч…

Управляющий поднял с пола свёрток. Он развернул его, и подал барину. Индианов увидел окровавленный средневековый меч отличнейшей работы. Он внимательно осмотрел – вероятно, меч английский. На ручке была выгравирована коронованная белка. Какая ирония. Меч с белкой убил Белкина. Походу Иван перешёл в наше время из своего не напрямую, а через средневековую Англию. Что же этого презренного сумасшедшего туда понесло?

- Он, когда увидел Исай, побежать к нему. Белкин схватить крэпостной за руки и сказать ему…

Модест Карлович схватился за карманы полушубка.