– Сама поражаюсь: высокие технологии. А вы думаете как? Мы не можем отправить человека на Марс, а они носятся сквозь галактики…

– У вас невероятного цвета глаза, или это вы тоже знаете? – Не смог я не спросить, снова залюбовавшись ей. – Один раз в жизни видел похожий оттенок.

– А у вас?

Она подошла ко мне вплотную. Долго вглядывалась в мои глаза. Я старался не моргать. Ее дыхание щекотало мой подбородок.

– Цвета болота… Уже чувствую как меня туда затягивает…

Она прижалась ко мне. Я нервно засмеялся не то от щекотки, не то от неожиданности.

– Давайте сядем и продолжим. Зачем он к вам приходил?

– Предлагал улететь к ним…

– Значит, вы «ангел»? Мы так про себя называем тех, кто уже летал к инопланетянам или собирается… Впрочем, продолжайте. Дело в том, что вы действительно… похожи… Вам хочется верить…

– Спасибо. – Она улыбнулась. – Сказал, что мне нужна для этого пара. Пары у меня нет. Он обещал найти.

– Ага! Понял! Это я!

– Теперь я тоже в этом уверена.

– Как часто он приходил?

– Сначала раз-два в неделю, потом чаще.

– Сколько времени это продолжалось?

– Около месяца…

Я прочитал несколько книжек про язык телодвижений, всегда использовал некоторые из этих методик для определения когда мой собеседник, скажем так, не совсем искренен со мной. Вот и сейчас я внимательно следил за жестами и мимикой хозяйки.

– Что он делал, когда приходил?

Мария села, упершись подбородком в ладонь. Ее губ не было видно, но мне показалось, что она улыбается. Если следовать моим книжкам, она что-то скрывает… Не успел я об этом подумать – Мария откинулась на спинку стула и покраснела. Опустила глаза в стол.

– Мы разговаривали.

– О чем?

– О разном. Пришельцы – они очень осведомлены о нашей жизни, поэтому с ними легко говорить на любую тему. Конечно, рассказывал, как там у них.

– Почему для «контакта» были выбраны именно вы?

Мария неопределенно пожала плечами. Если в начале нашей встречи она прямо смотрела мне в глаза, то теперь либо смотрела в стол, либо в сторону…

– Ой, чайник давно, наверное, вскипел. Она вскочила и исчезла на кухне. Через минуту появилась с подносом, уставленным чашками, тарелками со всякой всячиной…

Я посмотрел на часы. Обедал я семь часов назад.

– Спасибо. Еще пара вопросов, и мне надо отправляться: поздно уже.

– Ну хоть немного поешьте, – было видно, что она обиделась.

– Хотел показаться воспитанным, но чувствую, не получится, – сказал я, взял пирожок и начал его есть. Он был с мясом. – М-м-м, как вкусно! – произнес я, насколько это возможно, внятно с набитым ртом, и прихлебнул из чашки с большими яркими цветами на боку. Чай мне показался не горячим. Я привстал и потянулся рукой за чайником, чтобы долить кипятка. – Секундочку, – быстро сказала она и подхватила чайник.

– Дайте, пожалуйста, чашку.

Теперь чай был горячий. Для пробы я взял пирожок из другой тарелки. Он был с вишневым вареньем. Голод, о котором я старался не вспоминать, заявил о себе сейчас во весь голос… Я начал есть всё подряд.

– А пришелец тоже ел?

– Нет. Он приходил ненадолго.

– Скажите, почему вы решили сообщить нам о «контакте»?

– Он дал мне ваш номер телефона и…

– То есть сейчас я общаюсь с вами, потому что внеземной разум захотел этого?

– Он сказал, что знает, как мне помочь. – Мария посмотрела мне в глаза.

– Вам действительно нужна помощь?

– Да. Психологическая, как минимум. Он предложил больше: смену города, страны, планеты, галактики. Вы ведь знаете, путешествия успокаивают нервы.

Глаза она не отводит, что это, правда? Или точнее, она так думает на самом деле? Не успела моя мысль сформироваться, Мария отвела взгляд и улыбнулась.

– Зачем же вам туда тащить с собой еще одного землянина?

– Люди там живут отдельной колонией, мне нужна пара, я же уже сказала. – Это она произнесла с некоторым раздражением, видимо, почувствовала, что я пытаюсь поймать ее. Буду аккуратнее. Она снова улыбнулась. А ведь повода вроде не было.

– Понятно! Вы плохо расстались с мужем…

– Очень плохо, – подтвердила она.

– У вас скучная работа. Нет перспектив. Всё осточертело. Хочется повеситься…

– Хотелось отравиться, – уточнила она, улыбнулась и пропела опять очень похоже на оригинал, даже по-русски: «За день до того как ты пришел» – теперь уже нет… Больше не хочу.

– И тут… – продолжил я мысль, – почему бы не поверить в сказку?

– Вы думаете, что это бред – всё, что я вам говорю. Правильно? Полагаете, у меня крыша поехала… – Она заговорила очень эмоционально, глядя прямо мне в глаза. Даже агрессивно. Не успел я сформулировать слово «агрессивно», она улыбнулась и отвела глаза.

– Да, но я хотел сказать это повежливее… Вы должны меня понять, вы говорите совершенно невероятные вещи, да, я слышу их не в первый раз, но я же должен получить какое-то подтверждение. Вы привыкли к своему знанию. Мне же…

– Не подбирайте слова. А если бы вам стало, как мне, плохо тогда? Вы бы приняли наше предложение?

«Наше предложение» – я обратил на это внимание. «Может, это расстройство множественной личности»?

– Если считать, что это физически возможно? – уточнил я.

Она кивнула и заулыбалась с чувством превосходства. Сумасшедшие живут в своем мире, и они в нем разбираются лучше остальных. Я никогда раньше не спорил с «очевидцами», лишь фиксировал их бред. Почему не подискутировать разок с красивой женщиной?

– Конечно, я принял бы ваше предложение.

Она долго смотрела мне в глаза, и я заметил, как цвет её глаз изменился: от ярко-голубого до стального серого. Мне стало не по себе.

– Значит, договорились…

– Договорились, – я не смог сдержать нервной улыбки. – Мне это надо будет оформить как командировку или сразу уволиться? – решил я свести всё к шутке.

– Просто сообщите мне, когда будете готовы, – совершенно серьезно ответила она. – Я жду. Никому не говорите о деталях нашей встречи.

– Конечно. Кстати, вы одна здесь живете? А где ваши родители? – решил я подтвердить или опровергнуть диагноз.

– Раньше у нас была трехкомнатная. Но Саша не захотел жить с моими родителями. Они не ладили. Разъехались. Как он хотел. А всё равно ушел. Несколько раз возвращался… Потом опять. Теперь и мама, и папа живут тоже в однокомнатной, в трех остановках от меня…

Я взял очередной пирожок.

– А на чем ваш бывший муж играл в группе? – спросил, чувствуя, что мой диагноз не выдерживает проверки: у Марии прекрасная память, она ничего не путает… Ну и хорошо, да и я не доктор Фрейд.

– На всем. Но лучше всего на бас-гитаре.

– В самом деле хорошо? – словно и здесь не доверяя ей, переспросил я, приступая к следующему пирожку.

– Как бог. Он всё делал хорошо. Единственное, если что и было плохо, я его очень любила. Очень… Всё ему прощала… А он, – на минуту она замолчала. – Сколько это могло продолжаться?

На ее прекрасных глазах появились слезы…

Опять у меня в голове заиграла ее любимая мелодия из последнего диска «АББА».

– Не хочу вспоминать, – тихо сказала, почти прошептала она. – Давно расстались, а все равно больно… и обидно…

Мне стало неудобно, что мои вопросы привели к таким неприятным воспоминаниям, а я даже из вежливости не перестаю в бешеном темпе пожирать пирожки. Но как же вкусно! Не доев последний, он был с рисом и яйцом, положил его на блюдце.

– Да ешьте, ешьте на здоровье, не обращайте внимания на мое нытье, все уже в прошлом, – она улыбнулась.

Кинул взгляд на часы. Было слышно, как соседи за стеной смотрели по телевизору хоккей, кто-то этажом выше мыл посуду, позвякивали тарелки, шумела вода. Эти такие домашние звуки снова напомнили мне о том, как далеко мне еще предстоит ехать, и я почувствовал смертельную усталость. И от чего это только? Вроде ничего особенно трудного не было… Наверное, дело в биоритмах или переменах погоды, лениво и медленно, словно в забытьи, подумал я. «Ой, что это на стене слева?!» – попытался я сформулировать мысль в голове… Получилось! Получилось! – Мария резко повернулась направо. Потом уже медленно ко мне и сердито, с осуждением долго смотрела мне в глаза. Я же улыбался. Я получил подтверждение. При этом то, которое она явно не должна была давать.