– Пожарники! – закричал я с порога. Сквозь голубую табачную мглу было видно, как дернулись и замерли в нелепых позах две фигуры.

– Думаете, шучу? – на всякий случай добавил я, открывая створки одежного шкафа. – Они уже в семьсот третьей!

Не успел я закончить эту фразу, как до меня начал доноситься топот, звон посуды и возгласы: «Под стол его суй! Под стол! Пепельницу в мусорное ведро! Скорей! Давай тряпку! Окно! Окно!»

После третьего «Окно!» я услышал, как заклеенная на зиму рама с грохотом распахнулась. Бах! – последовало сразу за этим.

Кактус, – догадался я, – последний.

Я снял куртку, повесил её на плечики, опять задумался над тем, что можно, а что не стоит писать в отчете. Удар в плечо дверцей не дал мне решить этот вопрос. По мощному ускорению, которое приобрело мое тело, я понял, что это Валя. Заметив меня, он протянул мне одну руку, чтобы помочь встать. В другой осторожно держал крышку от коробки из-под сахара, заполненную «бычками», пеплом и трупиком кактуса. Валентин всегда очень активно выполнял «мусорную функцию». Сегодня его миссия, как обычно, удалась. Когда дверь перед комиссией распахнулась, он успел не только сунуть «пепельницу» в мусорное ведро, но и стыдливо прикрыть его содержимое бумажкой «на всякий случай», не только поднять меня и извиниться, но и даже отряхнуть.

– Здравствуйте, кого не видел, – без выражения и ни к кому не обращаясь, сказал завлаб, который возглавлял шествие. Он обернулся назад и уже совсем по-другому, ласково и певуче: «Вот здесь и работает группа, которой вы интересовались». Один из четырех визитеров, выделявшийся военной выправкой и волевым лицом, кивнул.

– Основной профиль у ребят – интерферометрия, но по договору они оказывают вам помощь по работе с письмами от очевидцев аномальных явлений и разрабатывают систему фиксации объектов с микроволновым излучением, – продолжил Судаков и пригладил рукой отсутствующие волосы на макушке.

– Здравствуйте, – одновременно сказали мы с Валентином. Захлопнули шкаф и посторонились, пропуская людей в черном. Они сделали несколько шагов вглубь и остановились пробкой в самом узком месте, между кульманом и сейфом, в котором хранится спирт, разом обернулись и посмотрели вверх: пять этажей металлических корпусов старых осциллоскопов на одежном шкафу угрожающе позвенькивали.

Но всё и на этот раз обошлось.

– Спасибо, товарищи, за помощь, – говорит «военный», обращаясь к нам. – В этом году огромное количество обращений граждан по данному поводу…

– А нельзя ли нас хотя бы на квартал освободить от овощной базы? Зашиваемся! – встревает Маэстро.

– Какая еще овощная база? – удивляется «военный».

– Мы это обязательно обсудим потом, Сергей Викторович, – подает голос Судаков, – а теперь прошу вас дальше.

Делегация прощается с нами и уходит.

Месяц назад Маэстро и Жеку завлаб с пожарной инспекцией застукали за курением и «использованием электрического чайника на рабочем месте». Маэстро пытался объяснить, что в комнате есть мощная вытяжка, на хождение в «курилку» уходит очень много времени, а до буфета так вообще шесть этажей, но это не помогло. Получили строгий выговор. Теперь прятаться от пожарных и прочих обходов стало главной местной забавой.

За «диссертационным» шкафом скрывается чайный стол. Он заставлен грязными чашками. Еще на нем обитает экспериментальное растение – восковое деревце. В его горшок стряхивают пепел с окурков и сливают остатки чая. Самое интересное, что с начала этих ботанических опытов оно заметно подросло и вообще похоже чувствует себя прекрасно.

У стен с двух сторон лаборатории стоят столы, заваленные папками, схемами и печатными платами, паяльники дымят и маскируют табачный дух ароматом канифоли. Над столами стеллажи, заставленные гудящими и мигающими измерительными приборами и пустыми пачками от сигарет. Весь этот хаос украшают карты звездного неба и несколько плакатов с изображением радиотелескопов.

Включил силовой щит. На моем столе вспыхнула настольная лампа. Загудел трансформатор блока питания паяльника. Еще вчера мог закончить плату, не будь этого дурацкого звонка…

Сегодня среда. Значит, я дежурный. Складываю грязные чашки в приспособленную вместо подноса крышку от кассеты накопителя на магнитной ленте, туда же ставлю чайники заварной и электрический и направляюсь с этим импровизированным подносом в туалет мыть посуду и набирать воду. А сам все терзаюсь: «Что написать в отчете?»

В Президиуме есть несколько человек, которые изучают все письма, приходящие от очевидцев НЛО. Те, что покажутся им стоящими внимания, пересылают в несколько институтов, где созданы «группы содействия», в том числе и нам. Мы едем на место. Потом пишем отчет. В этот раз письма не было. Вместо него – звонок из Орехово-Зуева. Женский голос просил приехать. «Откуда у вас наш телефон?» – удивился я, он был закрытым и не значился ни в каких справочниках. «Мне его дали в Президиуме. Сказали, что если у вас найдется время, вы приедете». Записал адрес.

На Курский вокзал я приехал как раз за несколько минут до отправления электрички Москва – Петушки. В вагоне было пусто – час пик еще не наступил. Я достал статью, мне ее выдал Маэстро для ознакомления и написания «рецензии» еще неделю назад, но никак не доходили руки. Читаю я обычно по дороге в транспорте, в Центре не хватает времени, а если занимаюсь «пришельцами» дома, то плохо сплю. Сейчас можно попробовать ознакомиться, все равно делать нечего, а до Орехово-Зуева два часа езды.

Работа отпечатана на машинке и размножена с помощью ксерокса. Это довольно солидный труд толщиной с палец. Красным фломастером на обложке выведено: «Иванов И. Моя связь с цивилизацией планеты Труфо». Раскрыл на первой странице.

«Результаты, полученные от моей связи с внеземной цивилизацией, неоднократно предоставлялись мной в редакции различных научно-популярных журналов для опубликования и ознакомления с ними широкой общественности. Все редакции, без исключения, по тем или иным причинам отклонили мой отчет.

Привожу мои письма в редакции с их ответами».

Далее напечатаны письма автора, их не менее десяти, и ответы на них. Вот, например, ответ журнала «Техника молодежи»:

«Уважаемый тов. Иванов! Нам очень понравилась завязка вашего научно-фантастического рассказа, к сожалению, он не дописан, что же произошло дальше? Просим Вас закончить работу и прислать рассказ нам». И. о. заведующего отдела писем, подпись неразборчивая.

Другие ответы менее доброжелательные и более лаконичные, я перелистал этот глас вопиющего в пустыне неверия, который занимал несколько страниц, и добрался до основной части.

«Связь была установлена мной 16 декабря 1980 года, вечером ко мне пришел человек (вернее, так я вначале полагал) и предложил мне наладить постоянную связь с внеземной цивилизацией. Я, разумеется, предложил моему гостю «проваливать» вон. Когда тот в буквальном смысле испарился, я понял, что меня не разыгрывают.

Следующим вечером гость прибыл снова и каким-то неведомым образом перенес меня в лес. На поляне я увидел «летающую тарелку». От нее исходил странный голубой цвет, от которого я вначале ослеп, но потом глаза привыкли. Ко мне вышли еще три инопланетянина. Все они выглядели совсем как люди. Но в связи с тем, что мысли передавали телепатическим способом, их лица были постоянно неподвижны, словно маски. По этому признаку легко отличить пришельцев от землян. Они объяснили мне, что являются членами группы, постоянно ведущей наблюдения за нашей планетой. На мой вопрос, почему для контакта выбрали именно меня, они сказали, что отбор кандидатов очень строг, но я подошел по всем параметрам. По каким именно, они не уточнили.

Мне предложили зайти в «летающую тарелку». Когда я оказался внутри, я увидел, что космический корабль гораздо крупнее, чем выглядит снаружи. Изнутри нет ощущения, что он чем-то ограничен. Я видел всё снаружи, как будто это открытое пространство. Сначала внутри ничего не было, мне предложили сесть, и появились кресла и стол. Они объяснили, что всё, что я вижу, лишь сгенерировано кораблем, чтобы я мог воспринимать их как привычные реальные объекты, а не видения в моем мозгу. Они сказали, что их тоже здесь нет, а реально существует лишь корабль, который построен по особым, неизвестным у нас принципам и потому может переноситься на гигантские расстояния за секунды. Сами они находятся в настоящее время дома на своей планете, и корабль создает их внешность лишь для моего восприятия, на самом деле они совсем другие, и они не хотят меня пугать. Внешне корабль для нас невидим, когда люди видят НЛО, это значит, что он поврежден либо, как в моем случае, они его специально для меня показывают именно в таком виде, как мне бы хотелось. Мне потом, когда я вышел, показали несколько совершенно невероятных форм, которые принимал корабль, размеры его тоже менялись в десятки раз.