Мне предложили сделать операцию, чтобы я мог быть с ними на связи постоянно, а они через меня могли наблюдать за землянами. Я согласился, и конференц-зал мгновенно преобразовался в операционную. Мне в правое ухо и в правый глаз были вмонтированы приемо-передающие устройства, с того момента я мог иметь постоянную связь с пришельцами, а в любое время дня и ночи я стал получать информацию по всем интересующим меня вопросам о жизни на Труфо. Я затрудняюсь сказать, откуда шла ко мне информация с борта «тарелки» или с самой их планеты. Мне не довелось больше ни разу увидеть инопланетян».

На рисунке была приведена принципиальная схема приемо-передающего устройства. Но копия рукописи, которая попала ко мне, была слишком плохого качества, чтобы в ней разобраться. За окном смеркалось, а свет в поезде не включали. Я отложил статью и закрыл глаза…

Сколько же подобных отчетов пришлось перечитать за последний год… Вначале от всего этого голова шла кругом. Корабли инопланетян, космические леди, маленькие большеголовые гуманоиды… А потом привыкаешь, и пришельцы кажутся реальными, как жители соседней страны… Если бы мне привелось увидеть гуманоидов в лифте, когда я возвращался домой после рабочего дня, я бы просто спросил, какой им нужен этаж.

Потом ты понимаешь, что тебя просто водят за нос. Нет никаких доказательств. Болтовня и всё. Максимум – покажут тебе где-нибудь в Сибири после бессонной ночи в аэропорту и четырех часов полета какой-нибудь сомнительный отпечаток шестипалой ноги и представят старушку, которая будто бы видела «его». Ничего сколько-нибудь существенного от бабуси, разумеется, получить не удается. Злой на весь свет едешь назад, проклиная чертовых очевидцев… А там уже новый маршрут в Среднюю Азию… Потом опять месяцы бестолковых поездок, экспертиз фотографий, многие из которых просто откровенные подделки, на иных запечатлены световые блики. Часто их не видят в момент съемки и обнаруживают лишь потом. Очень легко, например, получить такие «НЛО», если фотографировать через оконное стекло.

Моя станция то ли эта, то ли следующая… Скорее всё-таки следующая… Поезд начал тормозить. На всякий случай я вышел в тамбур. Сизая вонючая дымка с примесью специфического железнодорожного запаха ударила мне в нос. Двое мужчин курили и неспешно вели беседу. На секунду они умолкли, посмотрели на меня и снова продолжили свой разговор. Вагон дернулся и остановился. Двери разъехались в стороны. Я выглянул на платформу, глубоко вдохнул свежий морозный воздух. Увидел табличку с названием платформы. Очень неудобно, когда окна в вагоне обледенели, а названия станций не объявляются. Да, моя следующая. Уперся спиной в стенку, продолжая смотреть наружу.

Внимание мое привлек человек, который был еще далеко, за переходным мостом, он быстро бежал, надеясь успеть на электричку. Расстегнутое длинное пальто развевалось, уши шапки-ушанки то взлетали, то падали. Вот он уже, прыгая через ступеньки, добрался до самого верха, начал спускаться. Тоже перескакивая через несколько ступенек. Но вдруг поскользнулся и покатился по обледеневшему маршу. Поднимающиеся вверх испуганно отскакивали в стороны. Мои соседи по тамбуру тоже заметили его…

– Ни хрена не успеет, – сказал один.

– Успеет, – возразил другой. – Вишь, поезд никак не трогает, знать, расписание опережает, вот и будет стоять, пока не впишется.

– Скажешь, ты, Ванька, когда такое было, чтобы электрички опережали расписание? Оборжешься с тобой!

Упавший человек наконец смог подняться и снова припустился бегом. Вскоре он вскочил в наш вагон, двери, словно этого только и ждали, сразу сомкнулись. Мужчина прислонился спиной к двери и, блаженно улыбнувшись, тяжело дыша, произнес: «Успел». Вытер пот со лба рукавом. Поезд все не трогался. Внезапно двери разошлись. Новый пассажир, не успев отскочить, вывалился прямо на бетон платформы. Я бросился к нему, чтобы помочь подняться, но не успел… Двери захлопнулись прямо перед моим носом. Поезд рванулся с места. Стоявшие в тамбуре громко засмеялись.

Когда я вышел на следующей станции, было уже совсем темно. Небольшой городок, казалось, утонул в сугробах, а снег всё шел и шел. По узким тропинкам, уткнувшись в воротники, торопились редкие прохожие. Я долго стоял на автобусной остановке. Доехал до конечной. С трудом нашел нужный дом, поднялся на третий этаж. Позвонил. Дверь открылась очень быстро. Яркий свет полоснул по глазам.

– Здравствуйте. Это вы… – успел произнести я, пытаясь прикрыть глаза ладонью. Далее последовал женский возглас: «Андрей!» – и обладательница чудесного звонкого сопрано повисла у меня на шее. Не останавливаясь ни на секунду, она принялась говорить о том, сколько она меня ждала и как рада, что я наконец появился. Мне же стало совсем не по себе.

– Извините, – пробормотал я, щурясь, – это какая-то ошибка.

– Перестань дурачиться! – ответила она, отпуская меня. – Раздевайся скорее!

– Мне нужна Нежданова Мария, – сказал я, не двигаясь с места.

Хозяйка отступила на шаг. Ей лет двадцать пять. Может, чуть больше. Голубые глаза. Даже при искусственном свете! Можно представить, как они сияют при естественном освещении. Светло-русые волосы. На кого она похожа? Где я ее видел? А голос какой знакомый! Может, я зря поспешил?

– Меня вызывали, – тем не менее, продолжаю я официальным тоном, – я из Центра проблем пространства. Она молчала. Достал и показал ей пропуск.

– Проходите.

В комнате она кивнула на стул у круглого стола, на котором лежала вечерняя газета. Спросила, не хочу ли я чаю. Получив утвердительный ответ, вышла на кухню. Я осмотрелся. Небольшие апартаменты, не ахти как обставленные. Квартира однокомнатная. Типовой проект. Достал тетрадку для записи бесед с «контактерами». Настенные часы громко пробили восемь. Я с ужасом подумал, что мне еще предстоит обратная дорога в Москву. Мороз к вечеру усилился. А мне опять дожидаться этот проклятый автобус. Что за март в этом году?! Холоднее января…

– Сейчас закипит!

Я вздрогнул. Сейчас ее голос раздался не просто звонко, он… Вспомнил! Агнета из «АББЫ»! Она была просто ее копией. Я непроизвольно улыбнулся.

– Будьте добры, некоторые анкетные данные. Ничего не поделаешь – бюрократия: возраст, образование, где работаете, семейное положение.

– Зовут меня Мария Нежданова. Мне двадцать пять, закончила МАИ, работаю инженером в «ящике» тут недалеко…

Я не мог оторвать взгляд от ее лица. Так бы и смотрел и смотрел. Слушал и слушал.

I must have opened my front door at eight o’clock or so

And stopped along the way to buy some Chinese food to go

Зазвучало у меня в голове, я блаженно улыбнулся и откинулся на стуле.

Она подняла на меня глаза. Тоже улыбнулась.

– Вы знаете, на кого похожи? – Чувствуя себя первооткрывателем нового континента, спросил я.

I’m sure I had my dinner watching something on TV.

There’s not, I think, a single episode of «Dallas» that I didn’t see,

– пропела она следующие две строчки негромко. Если бы я не видел, что пела точно она, я бы сказал, что это оригинальный трек.

– Конечно, я и в группе моего бывшего мужа выступала с песнями «АББА». А «The day before you came» – моя любимая.

– Значит, мне не показалось, – обрадовался я, а то в последнее время всё что-то мерещится. И не только мне, судя по нашей встрече.

– Да ничего мне не мерещится, ко мне действительно через вот эту дверь приходил инопланетянин, один в один как вы.

Я подошел к балконной двери, на которую она указала.

– Можно открыть?

Балкон как балкон. До земли далеко, до крыши тоже – дом пятиэтажный. Смежных балконов нет.

– Как он заходил? Вы открывали дверь?

– Нет, он как бы просачивался вовнутрь.

– В какое время он появлялся?

– At eight o’clock, в восемь часов, также как вы! – Она звонко засмеялась.

– Он был тоже материальной природы? Вы его обнимали? Осязали человеческую плоть?

– Осязала. – Она засмеялась.

– Мария, вы же инженер! Как тело из плоти может пройти сквозь дверь?