— Придется вам, сэн Ультор, на какое-то время оставить нашу общую знакомую без вашего внимания… Уверяю, она не будет скучать и обязательно накормит досыта детей бедняков.
Выдохнув и поклонившись, инспектор с золотыми пуговицами моментально растворился в толпе. Предложив мне локоть — букет пришлось взять в другую руку, — и кивнув на прощание раскрасневшейся от удовольствия сэнье Распбер, Камор двинулся дальше вдоль рядов, с видом хозяина всего. Чуть оторвавшись вперед от сопровождающих, Друид наклонился ко мне и доверительно зашептал:
— А ведь наши Правители и правда скрывали факты пожаров. Более того — поджогов. А любого, кто собирался донести Кругу, запугивали. Уже есть пострадавшие, не говоря о сгинувших материальных ценностях. Как тебе это нравится?
— Это торговка вам рассказала? — спросила я также тихо. — И за ценную информацию вы позволили ей дальше торговать дурным товаром?
— Информация! — воздел палец к небу Друид. — Тот, кто владеет информацией и сетями ее распространения держит мир в своем кулаке. К тому же, она клятвенно обещала накормить бедняков.
— Но ведь эта женщина продолжит травить людей. А Панталор Гиланджи придумает, как реализовать наркотик. Камор, это…
— Так за что же ты борешься, Минати? — перебив, ухмыльнулся Камор. — Пора отвечать. Деньги? Положение? Улыбка красивого мужчины? Или, может быть — за правду?
Этот насмешливый тон ни во что не верящего человека задевал. В голове возникли три сакральных слова девиза Империи, определяющие ее политику многие века, вбиваемые в каждого гражданина. «Мужество. Мощь. Справедливость». Я не могла сражаться ни за мужество, ни за мощь. Одно было просто качеством, присущим каждому имперцу, второе — одним из способов достижения цели. А вот за справедливость следовало бы побороться.
Конечно, шепнул холодный голос, ведь они так справедливо обходятся с тобой, со всеми магами Империи, со всеми, кто — не такой.
— За справедливость, лиджев…
Камор расхохотался, да так громко, что на нас начали оборачиваться прохожие в толпе.
— Ты сама то веришь в то, что говоришь? Справедливость! Где ты ее видела? Что это вообще такое? Скажи — справедливо ли обходится с тобой жизнь? Окружающие? Справедливо ли то, что ты, красивая и здоровая, сейчас идешь рядом с красивым и здоровым мужчиной, а это бедолага… — Камор кивнул на просящего милостыню старика, прислонившегося к потертой каменной стене торгового двора. — Сидит на мостовой в грязном рубище и не знает, сможет ли сегодня чем-то наполнить желудок?
— Справедлива ли власть, которая позволяет таким вещам происходить, а людям — влачить подобное существование?.. — спросила робко и совсем тихо, прекрасно осознавая, что и Камор поймет, к чему я клоню. Конечно, он понял. Ответом на все, как всегда, стала широкая улыбка, обнажившая ряд белоснежных зубов.
Он все время улыбался. Видимо это был его стиль и стратегия — Камор отлично знал, что прекрасен и обворожителен, и беззастенчиво пользовался этим знанием, раздаривая улыбки. И любой, с кем он разговаривал, подпадал под это жгучее обаяние и не рвался возражать. Мне самой стоило все больших трудов не пялиться постоянно на Друида и вести осмысленную беседу. И я понимала, что имела ввиду Ингельда, когда говорила об улыбке, сводящей с ума.
— Власть — это не про справедливость и всеобщее благоденствие, детка… И вообще, Минати, вы забываетесь! Еще сегодня утром вы не могли спокойно смотреть мне в глаза, а теперь с мудрым видом учите исполнять мои обязанности?
Он прав, конечно. Я действительно стала что-то много себе позволять. Но рядом с таким открытым и дружелюбным человеком сложно вести себя иначе… И по сердцу пробежал холодок. А почему он ведет себя со мной так открыто и дружелюбно? Я ему не друг, я агент чужого государства, засланный в Асмариан, чтобы шпионить и выведывать. Но вместо проявления бдительности я опять расслабилась и пустилась в излишние беседы о высоком. О справедливости! Он позволяет мне немного отвлечься, позволяет наблюдать за собой, разговаривать, и я начинаю таять. Лишь бы не получилось, как тогда… Во дворце…
— Ну что ж, Минати, давай, вспоминай! — выдернул меня из подкатывавших кровавым пеплом к горлу воспоминаний Друид. — Караулы мы проверили? На завершение заседания Митей Тапан успели. Самым наглым торговцам пригрозили ведомством Акшар, пусть подумают теперь над своим поведением. И даже нашли зацепку в деле о пожарах…
Я, как болванчик, кивала. Вроде, сделали все, что Камор планировал.
— Есть еще одно место, куда я хотел бы тебя отвести… Уверен, тебе понравится, — Камор остановился и через плечо повернулся к догоняющим нас охранникам тапан-зе и сэну Вистеру. — Лиджан, нижайше прошу прощения за то, что отнял у вас так много времени. Но вы сами понимаете, государственные дела… Засим попрощаемся до следующего раза.
Мужчины раскланялись, напоследок бросили на меня по заинтересованному взгляду и пошли восвояси. Почему-то окружающие сегодня весь день на меня смотрят. Как-то даже неловко… Кажется, через пару дней Лелей поделится со мной сплетнями о том, как мне вскружил голову сам Воплощающий Землю. С которым я заявилась на заседание Митей Тапан, с огромным букетом в руках, потом гуляла в приближении вечера, обсуждала интересные вещи, слушала веселые истории… И чем дольше я об этом думала, тем сильнее заинтересовывалась в продолжении прогулки.
— Ладно, давай сюда букет, — преувеличенно вздохнул Камор. — Облегчу тебе ношу.
Приняв из моих рук тяжелый, все еще свежий и совершенно неистрепавшийся букет пышных роз, Друид коснулся их головок длинными пальцами. По цветам тут же пробежала волна белых искр и прямо на моих глазах они принялись уменьшаться. И стали размером с небольшую брошь, поместившись прямо на ладони мага. Потом Камор вытащил из кармана черных брюк золотую булавку и прикрепил миниатюрный букет к моему бирюзовому платью. И неожиданно серьезно сказал:
— Смотри, не потеряй.
И мы пошли по одной из узких улочек, паутинкой разбегавшихся от главной торговой площади с ее шумом, зазывалами и торговыми дворами. Улица оказалась на удивление тихой и немноголюдной, будто весь шум и гомон остались за спиной. Дома здесь стояли из того же серого камня, которым были сложены Дом Круга и поместье Гиланджи. Вот так все и живут — кичатся своим именем и деньгами перед бедняками, а жилища вынуждены строить из одного и того же материала. Здания в Торговом районе нередко надстраивались, обрастая нелепыми каменными постройками и покосившимися деревянными балконцами, разрушающими архитектурную задумку первых строителей города.
Шли неудобно и скользко, порой приходилось перепрыгивать через большие весенние лужи. Иногда прыжки заканчивались россыпью грязных пятен на одежде, которые почему-то нас ужасно веселили. Правда Камор знал короткую дорогу к пункту назначения, поэтому наше блуждание оказалось недолгим.
Мы вышли на небольшую, зажатую трехэтажными домишками, площадь, в центре которой стоял поросший мхом колодец и маленькая деревянная скамейка. Судя по вывескам, на площадь выходили магазинчики — книжный, сапожный, цветочный… В окнах стояли горшки с проклюнувшимися цветами, а на солнце грелся лоснящийся рыжий кот, который тут же напомнил мне Себастьяна. Последнее время мой пушистый друг очень задумчив и почти не разговаривает. Да и у меня было не много времени на беседы.
— Нам сюда.
Задевая дверью колокольчик, мы вошли в заставленный всякой всячиной зал антикварной лавки. От неожиданности и красоты, свалившихся на меня, я аж вздрогнула и широко распахнула глаза. Чего там только не было! И мне срочно нужно все это осмотреть. Поэтому я оставила Камора беседовать с хозяйкой, а сама помчалась к витринам.
Искусно расписанные руками неизвестных мастеров вазы, с неизменной цветочной и животной тематикой. Мама очень любила такие. Начищенные до блеска золотые и серебряные тарелки, по которым скакали крошечные магические зайчики. Удивительные статуэтки и бюстики — танцовщицы, сарсгардские вышивальщицы, русалки, акафирские воины, прославленные Друиды, львы, драконы, гидры, какофония форм и цветов! Каждому я нашла бы место дома на камине. На старых деревянных полках стояли сборники книг с пожелтевшими страницами и буквами, облетевшими с корешков. Старинные музыкальные инструменты, духовые и струнные, лежали в открытых футлярах и ждали своего часа. Все это богатство было задрапировано платками и коврами тонкой работы, которые, между прочим, тоже можно было приобрести. И я рассматривала и вертела все, что только попадалось под руку. Кажется, это фигурка пантеры! А эта похожа на одну из тех статуй, что стоят в нишах на фасаде Дома Круга! А это… А это!..
