— Ты знаешь кто это?
— Ни малейшего понятия, — ответила, стараясь не показать голосом, что расстроена.
— А надо бы. Ведь это Шанделье — создатель Дома Круга, первый его зачарователь и основатель Академии Друидов. Выдающаяся личность. Прекрасный маг, целитель, просветитель и воин. Поговаривают, что во время Войны с бесами он первым придумал, как от них можно избавиться. А потом — заново отстроил город, по своим собственным чертежам, между прочим. И прожил сто пятьдесят лет, мудро руководя и завещая свои деяния лучшему из учеников. С тех пор, кстати, пошла традиция назначать Членов Круга пожизненно. Учи историю — пригодится! Идем, нам пора.
Поднявшись по массивным ступеням в, последних солнечных лучах, мы вошли в Дом Круга. Об этом здании я немного читала и вот, наконец, после небольшого замешательства знания дружной стайкой вернулись на место. Так вот оно действительно было создано и зачаровано Шанделье, многократно перестраивалось, но не теряло первозданной магии. И на протяжении долгих сотен лет оставалось официальной резиденцией и храмом Круга. Отсюда, собственно, и название. Ходили многочисленные слухи о том, что в коридорах и гостиных Дома Круга можно заблудиться, найти забытую всеми богами библиотеку с еретическими фолиантами или даже наткнуться на то, чье существование отрицается всеми исследователями — Портрет Богини.
Широченная дубовая лестница — вот первое, что я увидела, войдя в холл первого этажа. По краям от нее располагались две стройные скульптуры обнаженных мужчин, которых я так и не успела внимательно разглядеть из-за Аксельрода, который потащил меня за собой наверх, предложив локоток.
В настоящем жилом дворце древности, вынутом из детских сказок, я бывала всего раз. Роскошь, невиданные растения, богатая отделка мебели, подлинники картин, драпировки, мягкие ковры, серебряные вазоны — все потрясало и удивляло. Если бы не направляющая рука Аксельрода, я свернула бы в другую сторону и увлеклась осмотром галереи портретов Друидов. Но строгий и целеустремленный кавалер протащил меня дальше, что-то бубня и ногой открывая двери, не замечая молчаливых слуг, лакеев и многочисленных стражников. Вокруг вихрем пролетали шедевры самых разных искусств — миниатюрные серебряные собачки, застывшие в бесконечном прыжке, или совершенно белого дерева арфа, своей короной упирающаяся прямо в потолок. Количество диковинных сервизов, гобеленов и ковров ручной работы поражало воображение. Казалось, что в подобных помещениях просто невозможно жить — как невозможно жить в музее.
♪Мелодия : InfiniteScore — Iron Wings♪
Но вскоре все мысли оказались вытесненными другой, полной восхищения и радостного воодушевления, не подобающего взрослой шпионке, — я увидела бальную залу. Она являла собой грандиозное двухэтажное помещение, выполненное в красных с золотым тонах, и выглядела даже богаче, чем кабинет, где нас принимал Император. Над головой сверкали огнем и светом роскошные люстры из тиффалейского цветного стекла. Окна, протянувшиеся до самого потолка, изящно принарядились портьерами и перемежались с гигантскими золочеными зеркалами. Во время нашего движения вперед я все-таки улучила минутку и увидела себя. Ох, Минати, знали бы мама с папой — какая ты красавица и как тебе идут длинные платья!
В зале собралось множество гостей. Музыканты затянули длинную, сложную композицию и самые нетерпеливые уже танцевали. Остальные посетители группировались у стен — возле зеркал и столиков с напитками и легкими закусками. Дамы — верх грации и изысканности, поправляли платья, качали пышными прическами, сооруженными с использованием настоящих фруктов и цветов, и кокетливо посматривали сквозь маски, разговаривая со спутниками. Голубой шифон, розовый газ, синий бархат, черные шелка, белоснежный атлас — подчеркивали стройные фигурки, скрывали недостатки и выделяли полные объема достоинства. Лебединые шеи обнимали богатые колье со вставками драгоценных бриллиантов, изумрудов и рубинов — наследство покойных предков. И не существовало ни одного кавалера, способного устоять перед женскими чарами. Довольные, изрядно раскрасневшиеся после продегустированных вин, мужчины выхватывали жадными взглядами самых хорошеньких дам — предлагали пройтись, стать парой в следующем танце или рассудить спорщиков. Постепенно танцующие и прогуливавшиеся заполнили все свободное пространство залы. Меж ними сновали лакеи в салатового цвета ливреях и разносили напитки в бокалах.
— Постойте, девушка, кто вы? Посторонним запрещено! Покажите свой пригласительный! — как из-под земли перед нами вдруг кто-то выскочил.
— Она со мной.
— Что? — удивленно я взглянула на горбоносого низенького мужичка в синем фраке и черных узких штанах. Взгляд мне вернули сполна — полный пренебрежения. Несмотря на ответ Аксельрода, мужчина не собирался нас покидать, все также пытаясь преградить путь уверенно вышагивающему Друиду.
— Я повторюсь, лиджев Гофмайер, девушка пришла со мной. Приглашена по моему распоряжению. Займитесь, пожалуйста, делом, гости скучают.
Покрепче взяв меня под руку, Аксельрод отошел и тихо выругался. Да, он очень не любил зарвавшихся Правителей — ничего не стоящих, но строящих из себя богиня весть что! И мы, что было сил, протискивались мимо гостей, стараясь никого не задеть ненароком. Иногда Друид останавливался, чтобы ответить на приветствие и переброситься парой слов, но чаще ограничивался лишь скупыми кивками. Он торопился.
В дальнем конце зала на небольшом пьедестале я рассмотрела пять тронов — по количеству Членов Круга. За ними находились две лестницы, которые вели в верхнюю часть залы. Странное дело, вход был сокрыт непроницаемо-черным пологом.
— Лиджев Аксельрод, — прошептала я, — Что располагается там? Зачем закрывать вход?
Аксельрод, до этого как разбивающий волны корабль, двигавшийся вперед, вздрогнул и крепко, до боли сжал мою кисть, покоившуюся у него на сгибе локтя. И тихо прошипел:
— То, что находится за Черной Ширмой, есть — великая тайна. Не смей даже смотреть в ту сторону. Будет лучше, если ты сделаешь вид, что не видишь ее и этих лестниц. И никогда, слышишь, никогда к ней не приблизишься!
Я тихо ойкнула, кивнула. Не мой дом — не мои правила. Хотя куда логичнее было бы замаскировать этот вход, чтобы всякие любопытные, как я, не задавали неуместных вопросов. Неуместных и тревожных вопросов, которых становится все больше.
Центральный трон занимал сгорбившийся старичок в старом, довольно потертом сюртуке и с седой бородой, лежащей на коленях. Издалека могло показаться, что он спал, так тихо и мирно он себя вел, но приблизившись, я поняла, что он смотрит сквозь прорези своей маски, с каким-то детским задором разглядывая танцующих.
— Это самый удачный момент, чтобы представить тебя Тильгенма́йеру, — кивнул Аксельрод. И мы подошли. Старичок тут же заметил нас. Стянул маску и чуть каркающим голосом весело сообщил:
— Устал я от этого ежегодного маскарада. Пусть молодежь развлекается, а я слишком стар для этого уме́дре [5: Уме́дре — дерьмо (мет.)]!
— Потому я не ношу масок на праздник, — согласился Аксельрод, успевший занять трон по правую руку от старичка.
— Я говорил тебе, Аксельрод, — продолжал он с улыбкой, — что Бахад Мунташей — мой любимый праздник именно из-за следующего за ним бала. Ведь именно в танце человек раскрывает истинные порывы души, а То́ния никогда со мной не соглашалась… — голос сидящего был низким и глубоким, будто доносился из бездн его мудрости, — Так вот куда вы так рано сбежали сегодня утром, Аксельрод! Всем сказали, что поедете в Храм готовить праздник, а сами отправились за юной спутницей! Где же вы держали ее все это время?
— Она недавно прибыла в наши окрестности и остановилась у добрых людей за стеной, пока я готовил пропуск в город, — сухо отвечал Аксельрод.
— Не стоило держать эту прекрасную особу за стенами, дорогой лиджев. Сразу вели бы сюда! Мы прекрасно вас знаем и приняли бы тут, в Доме Круга. Однако не забывайте по друидские обеты.
