— Конечно, Минати, я так и думал. Я никогда не сомневался в вашей порядоч…

Он осекся, резко дернул меня за руку, останавливая. Затем метнулся за угол дома, увлекая меня за собой. Приложив палец к губам и указав мне быть тише, Майло осторожно выглянул из укрытия. Впрочем, он мог всего этого и не делать — подозрительного парня, одетого в бедное, серое, местами полинявшее пальто, стоящего в одиночестве посреди немноголюдной улицы, я и сама заметила. Почему подозрительного? Его движения были резкими и рваными, он озирался, а в дрожащих руках держал небольшой странный сосуд округлой формы.

Выглянув из-за угла следом за Майло, я заметила, что парень подошел вплотную к окнам здания, заглянул и отпрянул. Но вскоре снова приблизился и вновь заглянул.

— Это гостиница, — шепнул охотник.

А это — наверняка вор, или чего похуже, подумалось мне.

Продолжая озираться, парень всколупнул носком старой прохудившейся туфли булыжник мостовой. Потом попробовал еще один. Прохожие не заинтересовались, огибая или толкая мужчину, но мы завороженно наблюдали за судорожными действиями, выжидая кульминации. Вот, один, наконец, поддался, и юноша, поставив сосуд рядом с собой, начал неловко раскачивать камень из стороны в сторону. Затем, ухватившись, с силой выдернул его и метнул в окно. Я вздрогнула. Майло мгновенно вернул мое тельце за угол и впечатал в шершавую стену. Темные карие глаза буравили меня тяжелым взглядом. Все также шепотом он произнес:

— Я сказал сидеть тихо.

Я слегка пожала плечами, не отводя взгляда, стараясь придать ему не менее возмущенный вид. Все было понятно, вот только парень только что совершил акт вандализма, а мы даже не попытались его остановить!

А потом из-за угла раздались крики. Отпустив меня, Майло тут же бросился на звук. Я не отставала. В гостинице разгорался пожар. «Что похуже» оказалось ужасной правдой. Паренек удирал по улице уже достаточно далеко от нас. Сосуда в его руках не было, видимо, он полетел в окно сразу за булыжником. Вслед убегавшему кричала напуганная женщина, крепко схватившаяся за волосы. Охотник побежал за преступником, бросая мне на ходу:

— Узнай, кто она и что видела!

Опрос свидетелей никак не входил в мои планы. Я занималась этим, только если не было более интересной работы. А сейчас она была. Поэтому я просто хорошенько встряхнула шокированную женщину, опутала разум легким успокаивающим заклятием, заставила выдать ее имя и адрес и бегом припустила следом за Майло. В своих навыках бегуна я не сомневалась, и было очевидно, что только я могла помочь задержать юркого Поджигателя.

Нагнать Майло оказалось делом нехитрым, бегал он хоть и отлично, но все же хуже меня. К тому же, ему здорово мешала форменная одежда и две заостренные палки, которые он таскал с собой на занятия. Задыхаясь от легкой нехватки кислорода, мужчина строго бросил:

— Я же приказал тебе поговорить со свидетельницей!

Слово «приказал», а также поведение воина, навели на мысли, что я была права — и Майло действительно имеет, прямое отношение к расследованию. В ответ я лишь усмехнулась, кивнула, показывая, что дело как бы сделано, и ускорила темп. Вскоре запыхавшийся Майло остался позади. Вот только спина Поджигателя все еще маячила довольно далеко. Он оказался выносливым соперником.

Преступник бежал прямо, не сворачивая и не пытаясь сделать маневр, чтобы спрятаться. Только расталкивал мешающихся прохожих. Кажется, он не догадывался о погоне и был уверен в своих силах. И я молилась, чтобы он не обернулся! Но молитвы не успели добраться до чутких ушей богов — юноша посмотрел через плечо, затем еще раз, чтобы окончательно убедиться, и тут же резко свернул на большую загруженную улицу. Знание города давало ему фору, поэтому я напрягла все мышцы, чтобы не потерять его из виду.

Свернув следом за ним на Зеленую улицу, я врубилась в широкий встречный поток из тачек, тележек, наездников и прохожих. День подходил к концу и люди начинали расходиться от торговых рядов по домам, мешая мне преследовать парня. Впрочем, ему тоже стало тяжелее удирать. Расталкивая спешащих, мешающихся под ногами горожан, я была готова бежать по телам и головам. Медленно меня заполняла холодная ярость. Вернулось вчерашнее ощущение — я действительно могу помочь, могу догнать Поджигателя, но что-то постоянно складывается против! Ради Ариэна, ради семьи Ингельды, ради подвига Камора — я должна поторопиться и сделать все, что в моих силах!

Серая спина убегающего находилась все на том же расстоянии. Прохожие теперь шарахались от нас, давая хоть какой-то проход и место для маневра. Парень еще не устал, я чувствовала это, но, кажется, происходящее начало ему надоедать. Он активно вращал головой в поисках ответвляющегося проулка, в который можно незаметно шмыгнуть. Я не могла этого позволить. В данном поединке равных мы могли сражаться до истощения обеих сторон. Так было бы в честном бою. Но, раз уж на то пошло, шпионы не играют честно. Сконцентрировавшись на темной шевелюре и узком стане убегавшего, я громко произнесла:

— Инко́льсио!

Как тебе понравится вот это⁈

Под ногами Поджигателя появилась ледяная дорожка. Новое обстоятельство сильно затормозило его, но не заставило остановиться. До того момента, пока он не понял, что тонкий скользкий слой льда следует за ним всюду, куда бы он ни двинулся. Я довольно усмехнулась. Заклинание являлось моей собственной придумкой — домашним заданием, выданным одним особенно нелюбимым преподавателем. Парень нервно соображал, куда и как двигаться дальше, а я подбиралась все ближе и ближе. Увидев меня, он осклабился и попытался, то и дело норовя упасть, бежать дальше. Я чувствовала, что он почти в моих руках.

Запинаясь, срываясь, почти падая, в панике Поджигатель еле продвигался вперед. При правильном наложении заклинание действовало около пяти механических шахриматских минут, но я готова колдовать еще, если понадобится.

А потом на нашем пути появилась шумная стайка юных девушек-послушниц. Они были исключительно светловолосы, одеты только в зеленое, весело распевали гимны и выглядели очень счастливыми и довольными жизнью. Но самое главное — они заполнили почти всю ширину улицы, тем самым, лишив мою жертву пространства для маневра. Укромных переулков тоже не наблюдалось и я, замедляясь, уже готовилась праздновать победу.

Не зря говорят, что лучше не делить шкуру неубитого шахриматского льва. Потому что Поджигатель совершил нечто, совершенно не вписывающееся в рамки поведения обычного жителя Асмариана. Ловко используя наложенное на ноги проклятие, парень, в буквальном смысле слова, пошел на таран процессии! Я охнула. Песни оборвались — девушки начали оголтело, как базарные птицы, кричать и бить тонкими ручками обидчика, став, таким образом, моими невольными союзницами. Но он, снося удары, все равно не останавливался и я, чуть замешкавшись, вновь побежала следом.

Протяни руку и ухватись за него, шептал холодный разум. Я вцепилась в плечо, упавшего наконец преступника. Он успел миновать ставшую агрессивной демонстрацию и почувствовал, что предыдущее магическое воздействие заканчивается. Сквозь пальцы я пустила легкое замораживающее заклинание, которое когда-то использовала на Ариэне. От распространяющегося онемения Поджигатель чуть скривился, однако это не помешало ему дико улыбнуться, обнажая гнилые покривившиеся зубы и прошипеть:

— Ви́гре [1: Ви́гре — ведьма (мет.)]!

А затем он свободной рукой вцепился мне в горло.

Такого отчаянного отпора я не ожидала. Мой самонадеянный промах. Если пару раз сработало на других, я решила, что сработает и на этом. И просчиталась. От крепкой хватки воздух в легких резко закончился, и я непроизвольно, как выброшенная на берег рыба, пыталась безуспешно вдохнуть. На готовые выпрыгнуть глаза наворачивались слезы, во рту пересохло. Поджигатель продолжал все также сумасшедше улыбаться и сильнее сжимать шею. Вцепившись в давящие руки, я раз за разом пропускала все более мощные потоки ледяной магии. Но мужчина не реагировал на них. Лишь пальцы на моей шее становились все холоднее. Постепенно мысли и сознание начали расползаться. Сквозь пелену, разрастающуюся перед глазами, я вдруг увидела обеспокоенную черноволосую женщину. Совершенное неземное создание. Перед ней мне хотелось извиниться за глупо и бесцельно прожитую жизнь, ведь очень скоро она оборвется. Я даже попыталась прощально улыбнуться, но женщина, вдруг расслабившись и доброжелательно кивнув, исчезла из поля зрения.