Высоко поднимая колени, я начала выбираться на берег там, где становился пологим обрыв. Краем глаза на песчаной площадке я заметила Тильгенмайера. Выглядел он необычно — сквозь него виднелись деревья парка. Друид стал полупрозрачным. Возможно, это тоже какое-то заклинание, но сейчас у меня нет времени размышлять над ухищрениями учителя. Потому что волк уже почти нагнал меня. Почти… Остановившись и воспользовавшись форой, я изобразила на одном из валунов еще одну магическую руну и снова направила сквозь нее заклинание. На этот раз вышло сильнее. Но, пролетев сквозь символ, магическое копье всего лишь запуталось в ветвях, слагавших тело чудовища, и не нанесло ему ни малейшего вреда. Существо просто продолжило переть на меня с неумолимостью шахриматского льва. И я понимала, что теперь колдовать придется всерьез, и просто так от него не отделаться.

— Сана́р шелми́!

Словесные заклинания не были моей сильной стороной, но подсознание подсказывало, что стоит начать использовать их. Они гораздо мощнее рун и обычных взмахов руками. Вот и сейчас, на пути твари, из-под земли вырастали острые ледяные барьеры, призванные задержать ее. Расчет оказался верным — волк принялся огибать и перепрыгивать препятствия, пока я готовила следующее заклинание.

«Мира́ль» вызвал локальную снежную бурю вокруг волка и не позволил ему ориентироваться в лабиринте ледяных копий. Я стала замечать, что мое колдовство постепенно изматывает чудовище, но не прекращала думать о следующей атаке.

В существо полетели очередные ледяные копья, направляемые парой рун. Некоторые разбивались или застревали, но я замечала, что каркас из веток и заполнение из песка постепенно рушатся. И это слегка ободряло. Перемещаясь по площадке, я вновь и вновь возводила барьеры и не прекращала ледяной обстрел, стараясь быть вне зоны досягаемости дрелема.

Вскоре силы монстра начали иссякать. Он уменьшился в размерах, припадал на одну лапу, а из морды и боков вытекал песок. Мысленно я уже праздновала победу и доказывала Тильгенмайеру, что он зря во мне сомневался. Еще пара заклинаний и с волком будет покончено!

Вдруг голову пронзила резкая острая боль, сравнимая, разве что, с ударом в висок. Все поддерживаемые заклинания разом оборвались. Барьеры начали истончаться и таять. Я покачнулась, перед глазами плыло и рябило. Белый свет облаков вновь показался таким слепящим, что пришлось крепко зажмуриться. Да что вообще происходит⁈

Почуяв мою внезапную слабость, существо приободрилось и вновь зарычало. Я же ничего не видела и могла только слышать его приближение. Сейчас он остановился. Следом будет бросок и челюсти, смыкающиеся на моем горле.

Я поняла причину. Очередная неконтролируемая растрата магической энергии. Столько сил вложила в атаку, что магия просто закончилась. Исчерпалась даже физическая энергия! И теперь я подошла к грани истощения. Магически, телесно, психически — я была не готова закончить бой, который почти выиграла! Нужно действовать умом и хитростью. Нужна уловка! И если она не родится в ближайшие пару мгновений, моя жизнь бесславно оборвется.

Волк бросился на меня, слепую и потерявшую ориентацию, повалил на землю. Это был момент его триумфа. Момент, прерванный моим криком. На грудь и глаза опустилась тяжелая темнота. Как же быстро все закончилось…

— Вставай, вставай, Минати, — приговаривал Глава Круга. Он опустился прямо на землю, аккуратно приподнял меня за плечи и удобно уложил голову у себя на ногах. — Знаешь, концовка бесподобна, я почти поверил!.. Вот, пей, не упрямься. Что это было, рассказывай.

У пересохших губ настойчиво маячила чашка с волшебным ромашковым чаем Тильгенмайера. Сил не осталось даже на то, чтобы взять ее в руки, поэтому чай сам заливался в горло, будто поддерживаемый невидимой магической рукой. Постепенно становилось легче. Темнота уходила, и становилось чуть легче смотреть в серое затянутое облаками небо. Исчезала тяжесть, не позволявшая дышать полной грудью. Но от последствий обморока истощения не так-то просто избавиться.

— Ну, так, как ты это сделала? — повторил вопрос Друид после того, как мое дыхание выровнялось.

Усилием воли я заставила себя подняться с колен учителя, сесть на песок и взять чашечку, оказавшуюся обжигающе-горячей. В едва очнувшемся мозге промелькнула мысль о том, что неплохо бы попросить у Аксельрода еще тех чудесно-отвратительных эликсиров. Сиплым голосом я ответила:

— Вы наверняка заметили, что сил у меня почти не оставалось. Требовалась хитрость, которая решила бы все сразу. У меня было две мысли. Первая — причинить вред заклинателю. Но это оказалось абсолютно бессмысленным, ведь вас не было на площадке. Всего лишь проекция, способная видеть вашими глазами. Ведь оттого она была прозрачной?.. Вторая идея — воздействовать на материал, из которого сделан дрелем. Вспоминаем — это ветки, снег, песок и вода, главный связующий компонент. Я решила, что если смогу закристаллизовать всю воду в монстре, то он саморазрушится. А так как сил не почти не оставалось, единственным выходом, было применить «Ледяной крик». Он отключил меня, извлекая остатки магии, и уничтожил волка. Вот и все.

— Блестяще, Минати! Я нисколько в тебе не сомневался, — искренне и гордо улыбаясь, старик смотрел на меня. — В твоих размышлениях только одна ошибка — я на самом деле был здесь. Никаких проекций, просто заклинание разматериализации. Но ты пока не способна его повторить.

— Надеюсь, когда-нибудь, — вздохнула я, отпив еще немного чая. — Учитель…

— Да, мотра.

— Можно вопрос?

— Конечно, ты заслужила сегодня ответы на свои вопросы.

— Скажите… Там, наверху над обрывом, вы ведь специально провоцировали меня, сидящую в воде и находящуюся в полной нерешительности? — я прямо взглянула в лицо Луноликого.

— Кхм… — Тильгенмайер лукаво улыбнулся, пару раз прокашлялся, но все-таки ответил. — Да, Минати. Я действительно не сомневался в тебе. Но ты настолько не привыкла использовать свою магию, что только злость и ярость способны расшевелить тебя. Что-то… Или кто-то, будто намеренно губил в тебе потенциал, перекрывая и пережимая все каналы энергий. И нам предстоит с этим разобраться. Подобное вмешательство в дела магии никогда не доводили до хорошего.

Я задумалась над словами Друида о «перекрытии каналов энергии». Выходит, Аксельрод говорил правду. Эссенция, которую мы пили все время обучения в Академии Актуальной Дипломатии, ломала нашу магию. Значит, я действительно могу больше. Могла. И все же, кто-то в Империи разработал программу по калечению магов. Кто-то умышленно влиял на магию, текущую в человеке… В Империи, среди всего обилия ученых, видимо, были и специалисты по магической… Физиологии?

— Лиджев, а можно еще один вопрос?

— Конечно. Спрашивай, — Друид, все также сидящий рядом на песке, внимательно смотрел мне прямо в глаза.

— Магия… Разве ее можно перекрыть? Повредить? Просто, звучит это так, будто она располагается в каком-то определенном участке тела… Разве ее запас не строго ограничен?

Глава Круга сузил глаза и как-то, будто подозрительно, взглянул на меня, прежде чем уклончиво ответить:

— Все верно, запас магии действительно ограничен. Есть маги, через которых протекают огромные потоки энергии, есть и более скромные. Поэтому великие маги всеми правдами и неправдами стремились увеличить то количество магической энергии, которой обладают. Но… Также существуют силы… И заклинания… Способные поставить крепкий блок на заклинателе. Изорвать и повредить связующие нити… Нет, Минати, это слишком сложно для первого занятия, ты все равно ничего не поймешь.

— Но я постараюсь! — пыталась было взмолиться я.

— Я сказал нет. Значит, нет, — неожиданно резко и строго ответил Луноликий, сдвинув кустистые брови к переносице. — Ты не готова.

— Да, хорошо, я поняла… — пробормотала я поспешно. Интуиция подсказывала, что в такие моменты Тильгенмайеру не стоит перечить. Лучше просто спрятаться за чашечкой чая.