Однако, — снова палец вверх, — всё изменилось, когда мой агент в Новой Эпплузе сообщил о том, что какой-то земнопони хочет продать ему… кольца. Более того, этот тип уверял, что кольца обладают поистине невероятной силой! И я всё пыталась понять, почему мне это описание кажется знакомым. А потом, — Лира улыбнулась, — я вспомнила. Мультсериал «Соник Икс» и фильмы с трёхмерными ожившими персонажами. Как просто.

— То есть мы что, тоже… ненастоящие? — упавшим голосом спросил Соник.

— Именно, ёжик! — рассмеялась Лира. — Ты так особенно! Наверное, вам просто не показывали контент с «вашим» участием…

— Прости, Соник, — опустил глаза Шедоу. — Я не хотел вам рассказывать…

— … И вот я получила кольца, — продолжила единорожка, прохаживаясь по залу. — Но оставался вопрос — как извлечь из них эту силу? Просто разрушить заклинанием? Не вариант. Вдруг энергию не получится сфокусировать? Да и удастся ли её высвободить вообще?..

Зато, — очередная усмешка, — я знала, кто может прийти за ними. А потому просто принялась ждать. Рано или поздно вы бы на меня вышли. Я планировала избавиться от тебя, Космик Вэйлор. И заполучить живьём только одного из вашей группы. И к счастью, мне это удалось.

Лира смотрела в камеру, но каким-то образом все поняли, что единорожка уставилась прямо на Соника, и тоже устремили взгляды на синего ежа. Тот выглядел сейчас таким несчастным, что Космик подумала: зря она всё-таки втянула их всех в свою авантюру.

— Теперь мне даже не нужны ваши бесполезные кольца. На, можете забирать! — Она достала телекинезом мешочек, распустила завязки и швырнула в объектив горсть колец. С негромким стуком те разлетелись по полу. — Ой… вы же не можете этого сделать! Какая жалость… Вместо них у меня есть кое-что получше. Вот это.

Рог Лиры засветился. Медленно, очень медленно в поле зрения камеры снизу вплыло нечто, что Космик даже не сразу смогла опознать. А когда она всё же поняла, что это за вещь, то похолодела.

В магическом поле Лиры висела синяя игла Соника.

— Нет… — пробормотал тот. — Нет, нет, нет, нет, нет!..

— Вы проиграли, ёжик! — расхохоталась единорожка. — Причём ещё до того, как успели это понять. Теперь мне ничто не помешает осуществить то, чего я ждала много лет. Но вы, — с притворной жалостью она посмотрела на своих пленников, — уже не сможете этого увидеть.

Она подошла к пульту, расположенному где-то сбоку от объектива, и магией повернула камеру на себя.

Космик сглотнула. Что-то подсказывало ей, что отсюда кибергуль вполне сможет их убить. И, вероятно, сейчас даже расскажет как.

— Стоит мне нажать эту кнопку — и комнату, где вы находитесь, заполнит газ. Вы просто заснёте — и уже не проснётесь.

— Но если не станет Земли и всего остального, не приведёт ли это к тому, что исчезнем и мы⁈ — выкрикнула Космик. — Мы все, и в том числе ты, Лира⁈

Та помедлила, прежде чем ответить.

— С одной стороны, так было бы лучше для всех. Но если нет, то я попытаюсь предотвратить всё, что случилось за последние двести лет. Откатить Эквестрию до «заводских настроек».

— Не понимаю… — покачал головой Шедоу. — Получается, мир, где мы существуем лишь как персонажи, и тот, откуда мы сюда пришли, — одна и та же реальность? Или разные? И какому из них тогда «подчинена» Эквестрия?

Лира задумалась. Её взгляд устремился в пустоту.

Наконец единорожка заговорила:

— Мысль формирует мироздание. Но мысли могут быть разными и даже противоречить друг другу. Однако воплощаются они все, какими бы они ни были. И то воплощение, которое можно наблюдать здесь и сейчас, определяется лишь соотношением квантовых вероятностей. И мысль тем реальнее, чем больше событийного контекста нагнали в неё из мира более высокого уровня. В этом всё и дело: к примеру, ложь в СМИ меняет не сам мир, а только его эмоциональное восприятие, в то время как для управления основами реальности нужно что-то свыше.

Реально одновременно и что-то одно, и сразу масса параллельных, альтернативных временных линий. — Она невесело усмехнулась. — Может быть, в одном из вариантов довоенной Эквестрии пришелец с Земли трахает Рэйнбоу Дэш и Твайлайт Спаркл, а мой двойник за этим наблюдает с тихим интересом. Может быть, когда-то я была заперта в Понивилле проклятием одиночества, забытая всеми, кто был мне дорог, но просто не помню этого, потому что это было со мной — и в то же время со мной этого не было.

Более того, для каждого наблюдателя из мира более высокого уровня реален свой момент из нашей временной линии. Все моменты и варианты нашей истории существуют для них одновременно. То есть я сейчас говорю с вами, а вместе с тем где-то (а вернее, когда-то — или даже в каких-то из возможных «когда-то») Селестия побеждает Найтмэр Мун, Твайлайт становится аликорном, на Эквестрию падают бомбы, вырывается на свободу Дэйбрейкер, а в далёком будущем единороги, пегасы и земнопони строят новое мирное общество.

Ведь четвёртой стены на самом-то деле не существует. Она не более реальна, чем горизонт, отделяющий землю от неба.

Но ни прошлое, ни будущее нельзя изменить, потому что они охватывают весь спектр возможностей. Можно лишь изменить вероятность оказаться в каком-либо из настоящих. И поэтому я хочу, — она вновь сжала зубы, — оказаться в том из них, где война не начиналась. Где Эквестрия четвёртого поколения мирно перешла в пятое или даже шестое. Где не так сильно наложили свою извращённую хватку люди.

О, люди… Челове-еки… — протянула она презрительно. — Когда-то я восхищалась ими. А теперь ненавижу — так сильно, что всей душой хочу, чтобы они нигде, никогда не существовали! И если раньше я ещё могла мириться с тем, что они есть, просто потому, что они создали наш мир и позволили ему жить по навязанным логикой сюжета законам, — то после апокалипсиса я потеряла веру в свой идеал. Последней же каплей стало то, как погибли мои человеческие родители. И я окончательно поняла: эта уродская раса, весь их грёбаный мир!.. — недостойны существовать.

Теперь единорожка цедила слова сквозь зубы. И каждое из них в представлении Космик становилось всё новым гвоздём в крышку гроба. Не только для пленников — но и для целой реальности.

— Нейтховен, Мэрцарт… скольких ещё своих великих они перенесли сюда, переиначив на понячий лад? Наш мир — это искажённый их мир, в который они пихают то, что хотели бы видеть у себя… или же не хотели бы! Вместо того, чтобы на себе познать все ужасы постапокалипсиса, люди… играют в них! Заставляя страдать и превозмогать не друг друга, а выдуманных персонажей! И однажды их шаловливые ручки дотянулись и до Эквестрии. — Лира зажмурилась. — Вот только персонажам тоже бывает больно.

Она опустила голову. Кожа на её лице треснула, и наружу выступила бледная сукровица.

Вместо слёз, которые она хотела, но не могла выплакать.

— Я больше не хочу быть человеком. Всё, что мне остаётся, — это быть двухсотлетней немёртвой пони с пальцами, выдвигающимися из копыт. И наверное, это моя судьба — вынести и привести в исполнение приговор их миру. За то, что они сделали это с нашим.

Её копыто легло на пульт. Голос кибергуля дрожал.

— Но перед тем я разделаюсь с вами. Вы и так знаете слишком много о моих планах. То, что я рассказала вам обо всём сейчас, было необходимостью хоть перед кем-то выговориться. И жестом доброй воли по отношению к обречённым. Всё равно это уже ничто не изменит.

— Нет… — прошептала Космик. До неё только сейчас начало доходить, что смерть маячит на расстоянии вытянутого копыта. — Пожалуйста, нет!..

Лира посмотрела на неё долгим взглядом — а затем обронила:

— Прощайте.

«Неужели всё закончится вот так⁈ — подумала Космик, закрыв глаза. По её щекам побежали слёзы. — Неужели все эти смерти на нашем пути были напрасны⁈ Спарк, Стрим, Сноу, Найтлайт… Дискорд с тобой, даже ты, Метал Доун!.. Кибергуль в Новой Эпплузе… Пони, которых мы убили в лесу… Республика! Вся Республика!!! Неужели это всё было зря?!!!»