Дрожь маленьких пальчиков передалась и мне. Я медленно сглотнула жгучее волнение перед следующим вопросом:

– Как погибла ваша сестра?

Печаль тенью скользнула по миловидному лицу целительницы, придав мягким очертаниям щек угрюмую заостренность. Ответ лежал на поверхности, но мне было необходимо услышать его, убедиться в правоте своих домыслов.

– Оливия умерла при родах. – Выпустив мою ладонь, Бриджет спрятала трясущиеся руки в карман белого передника.

Сердце пропустило один очень длинный удар. Безобидная гравировка на монете в одночасье приобрела куда более мрачный и глубокий смысл.

– Подвластны смерти лишь живые, – с трудом повторила я.

Все еще спрятанная в лифе монета на долю секунды словно зазвенела. Я прижала руку к груди, но странная вибрация уже прекратилась. Поблагодарив целительницу за честность, я побрела прочь из лазарета.

Пока я сонно петляла по длинным коридорам замка, наспех собранный пучок подпрыгивал при каждом шаге, норовя вот-вот развалиться. Мне требовалось разработать план, как снова незаметно ускользнуть от отца и выбраться к Даяне. Я занимала свою голову чем угодно, лишь бы не думать о Дориане и его мягких губах, о предстоящей коронации, о магии, раздирающей мое тело, подобно пробивающейся сквозь землю пшенице, и о нем.

Под покровом ночи светлый кирпич замка преломлял сияние звезд и блеск морских волн. По стенам гуляли причудливые серебряные полосы, словно оживляя древнее строение.

Я миновала широкий вестибюль с золотыми статуями и расписными гобеленами. Рука легла на гладкие перила из бежевого оникса. Аккуратно придерживая подол залитого кровью платья, я этаж за этажом поднималась вверх. Караульные в неизменных доспехах из плотно сплетенных между собой цепей золота и веток с шипами охраняли каждый лестничный пролет. Завидев меня, они тактично кланялись и приподнимали забрала искрящихся шлемов. Вскоре я уже утопала в пушистом ковре королевского этажа, расположенного под круглым потолком центральной башни Цитадели Дыхания.

Взгляд невольно зацепился за двухстворчатые двери покоев принца. Интересно, Дориану уже доложили о моем фиаско или завтра мне предстоит краснеть еще и пред ним? Хотя после нашего спонтанного поцелуя на пьяную голову я и так вряд ли смогла бы спокойно находиться рядом с…

Внезапно в конце коридора раздались едва различимые шаги. Воздух пронзил сладковатый аромат чар, от которого до боли сжались легкие. Плотность магии слилась с чем-то неуловимо знакомым с легкой ноткой морозного утра. Рывком вжавшись в стену, я спряталась в отведенной для статуи нише. Странная, беспричинная паника иголочками поползла по позвоночнику.

– Какого черта ты здесь делаешь? Я же просил тебя не появляться так опрометчиво. Тебя могли увидеть! – нарушил сонную тишину замка низкий тембр Благого Короля. Чтобы удивленно не вскрикнуть, я зажала рот ладонью и сползла на корточки. Юбка до предела натянулась на коленях, неприятно впиваясь швами в бедра.

Маркус вышел из яркого пространства Лимбо и порывисто двинулся к загадочной фигуре в темном одеянии, придавив ее рукой к стене. Сейчас нас разделял лишь поворот коридора и экстравагантная статуя.

После сегодняшнего инцидента с розой обращаться за помощью к благой силе не хотелось, но и оставаться незамеченной в метре от отца не получилось бы – выдать меня могли даже звук дыхания или биения сердца. На свой страх и риск я призвала ветер. Приятные струйки прохладного воздуха образовали невидимый барьер. Я приготовилась к новому приступу боли или неконтролируемой вспышке силы, но магия лишь нежно покалывала пальцы, подчиняясь мне.

– Прошу меня простить, ваше величество, но сведения срочные. Он уязвим. Александр ждет вашего одобрения.

Я не пыталась рассмотреть незнакомца, чтобы не выдать себя. Пусть сила ветра скрыла мои телесные вибрации, но она не делала меня невидимкой. Да и бьюсь об заклад, феец прятался не только за темным плащом – коридор насквозь пропитался холодом его магии. Даже голос доносчика звучал надрывно, искаженно, словно его пустили по некачественной радиоволне.

– Не здесь! – зашипел Маркус и, схватив за грудки незнакомца, поволок его в свои покои.

Лишь когда замок снова погрузился в ночную дремоту, а от интригующего фейца и Благого Короля осталось только леденящее кровь беспокойство, я позволила себе опустить воздушный заслон и на негнущихся ногах устремилась к себе.

«Он уязвим» – эти слова ударяли меня, словно пощечина, а на израненное сердце камнем легло новое предательство. Отец спелся с Александром, деспотичным правителем Двора Дикой Охоты, тираном, который раз за разом развязывал войны на землях фейри. В чем бы ни заключалась причина их союза, в одном я не сомневалась – крови прольется немало.

После пережитых за последний день событий сон отказывался утаскивать меня в пучину успокаивающей темноты. Поэтому рассвет я встретила, сидя на берегу горной реки. Кареглазая горничная подала мне чай и теперь на клетчатом покрывале для пикника раскладывала булочки по размеру. Завести дружбу с прислугой я так и не сумела. Видя во мне лишь принцессу, фейки отказывались даже называть меня на «ты». В такие дни я сильно скучала по Ирме – кроткой пикси с душой нараспашку. А еще по своему молчаливому, но самому преданному другу Ирису.

Тоска сдавила грудь, и я защитно обхватила себя руками. Рядом со мной промелькнула серая форма. Горничная осторожно коснулась моего плеча и застенчиво прошептала:

– Ваше высочество, скоро к вам присоединится Виктория, нужно позавтракать. – Фейка протянула мне кекс, присыпанный сахарной пудрой.

Желудок заурчал. Голод отвлекал от дурных мыслей, но долго противиться физиологическим потребностям я не умела. Облизнув нижнюю губу, я впилась зубами в сладкую булочку, и все мое нутро сжалось.

Красивый мужской смех унес меня на ледяные площади Араклеона, свалил в пушистый снег под дубом в розарии…

Корица, его бледная кожа пахла корицей.

Выронив надкушенную булочку, я невидяще уставилась пред собой. Сладкое угощение упало в траву, и, только когда горничная взволнованно заохала, я пришла в себя. Фейка согнулась в таком низком реверансе, что едва не коснулась лбом земли.

– Простите, ваше высочество, меня не предупредили о ваших вкусах, я сейчас же подам вам иное угощение.

Эти слова просочились мимо моего сознания, как песок сквозь пальцы. Мысли вернули меня к странной ночной сцене между отцом и таинственным незнакомцем. Кто бы ни скрывался под темными одеждами, он явно принадлежал к зимним фейри.

«Он уязвим».

Доносчик мог иметь в виду кого угодно, но интуиция подсказывала, что речь шла о Неблагом Короле. Отец не смел навредить ему из-за соглашения, но вполне мог косвенно повлиять на расстановку сил между дворами. Если Александр действительно завладел Посохом Волхвов, то жителям Араклеона грозила опасность.

– А-а-агн-е-е-с! – Знакомый бархатный тембр теплой волной разлился по округе.

Я и не заметила, как подскочила и нервно металась по поляне. Моргнув, я удивленно округлила глаза. Прямо у меня перед носом махал рукой Дориан, а горничная уже убрала покрывало и осторожно складывала булочки в плетеную корзину.

– Дориан, – запыхавшись, выдохнула я. В голове роилось столько мрачных догадок, что я не знала, с чего начать. – Нужно поговорить, немедленно! Хотя постой. Что ты здесь делаешь? Где Викки?

Озадаченный моими вопросами, принц задумчиво склонил голову набок и ладонью заслонил глаза от палящего солнца.

– Сегодня за твою тренировку отвечаю я, – обыденным тоном сообщил Дориан и развернулся к согнувшейся возле корзины фейке: – Злата, будьте так любезны, оставьте нам пищу и сообщите королю, что Агнес под моей зашитой и в замок мы вернемся поздно.

Я удивленно вскинула бровь, все еще подавляя желание вывалить на него свои переживания. Однако раскрывать секреты короны перед прислугой было бы весьма опрометчиво, поэтому я смиренно ждала, пока Злата последует приказу и исчезнет за холмом.