- А не проще...

- Нет, господин Френн, не проще. У нас есть задание. И я не собираюсь превращать его в авантюру. Авантюры я недолюбливаю.

Командир открыла дверь – опять чмокнул уплотнитель, заскрипели запоры – и вышла, не сказав более ни слова.

Инквизитор открыл было рот, чтобы выдать едкий комментарий в своём обычном репертуаре, но не успел: резко хлопнул воздух, и над кофейным столиком обращённым колдовством Метлби в золотой стол неписанной красоты из пустоты возник Артур-Зигфрид Медичи.

Следователь с ужасом зажмурился. Он понятия не имел, что должно было произойти такого, чтобы старый склочник вылез из Орба в полный рост перед ссыльным колдуном. Возможно, подумал Фигаро, настал конец света. А, возможно, старику просто стало скучно. Это Артур, тут любой вариант подойдёт.

- Фигаро, открывайте уже глаза! – Раздражённый голос Артура резанул следователю слух. – Всё в порядке, ваш приятель ни о чём не догадается.

Следователь открыл глаз – левый. Для начала хватит, подумал он, а то мало ли.

С Метлби что-то произошло: ссыльный колун смотрел в сторону двери, через которую только что вышла командир Анна, и чуть улыбался краешком рта: странная улыбка – то ли ехидная, то ли печальная. Но при этом тело Метлби намертво застыло, точно колдун превратился в статую. Более того: сигарный дым, поднимавшийся от кончика сигары Метлби к потолку тоже застыл, став неким подобием сизого серпантина.

Тут, наконец, Фигаро понял, что то же самое произошло и с его собственной сигарой. Да и сам воздух в каюте сгустился и потемнел, как будто в него плеснули из бочки доброго крепкого стаута.

- Предвосхищая ваши тупые вопросы, – Мерлин говорил быстро и резко, – я не парализовал Метлби. Он бы это обязательно заметил. Этот прохвост не так прост. Я просто разогнал наше субъективное время до максимально возможных пределов. Долго вы так не продержитесь, поэтому просто слушайте и выполняйте. Все объяснения потом.

...Больше всего следователя поразило выражение лица старого колдуна. Мерлин Первый выглядел так... ну вот как если бы он, ругаясь, на чём свет стоит, искал в парке потерянные ключи, и тут из-под куста на дорожку перед ним выскочил Демон-Сублиматор, показал язык, и провалился сквозь землю, а Артур бы от произошедшего вкрай охренел, но зато от шока мгновенно вспомнил, что ключи лежат у него в кармане. Что-то совсем недавно сильно шокировало Артура-Зигфрида Медичи, но этот шок не парализовал его, а, напротив, спровоцировал на немедленные и крайне решительные действия: Мерлин был – хоть сейчас в бой с самим Демоном.

- Так, – отрывисто сказал древний колдун, – сейчас Анна вернётся и сядет в это же кресло. Она у себя в каюте, что-то ищет в тумбочке. Не исключено, что выпивку. Когда она вернётся – задержите её. Задержите, заболтайте, прокомпостируйте мозги, если надо – тресните по башке, но она должна просидеть в этом кресле сто десять минут. Я пока подключу аппаратуру.

- Но...

- Потом! Всё потом! Делайте, что велено, а не то я вас спалю... нет, заморожу... нет, ещё хуже: я вам ничего не расскажу. Всё ясно?

Френн лишь пожал плечами. Фигаро коротко кивнул и ответил:

- Ясно.

Артур с хлопком исчез, и тут же мир вокруг пришёл в движение: Метлби выдохнул табачный дым, тихо засмеялся, и сказал:

- Ну и дама. С мозгами, силой и загадкой. Мой типаж... Господа, почему у вас такое выражение лиц, словно вы увидели не милейшего командира «Шипастых Дубин», а, как минимум, вендиго? Она вас так пугает? Можно узнать, чем именно? А то мало ли: вдруг моя жизнь в опасности, а я и не в курсе.

- А вас она не пугает? – Френн, как всегда, нашёлся первым. – Вот ни на чуток?

- С какой стати? – Колдун пожал плечами. – Она, конечно, не кисейная барышня, командир отряда Белой Гвардии, да, да, всё понимаю. Но лично мне она показалась вполне здраво рассуждающей, и уж никоим образом не психопаткой. К тому же у неё уникальные колдовские таланты. Фигаро знает, я такое люблю. – Метлби подмигнул следователю, у которого в зобу дыханье спёрло от такой наглости. – Меня больше волнует наше путешествие и его исход. Не люблю работать в поле; моя вотчина это тихий кабинет, книги и блокнот. Ну, или печатная машинка – пытаюсь постепенно привыкнуть к этим новшествам, дабы не прослыть ретроградом... Однако же, судя по шагам в коридоре, командир возвращается. – Он лёгкими движениями пальцев привёл в порядок причёску. – Думаю, нас ждёт преинтереснейшая история, господа...

Это, действительно, оказалась Анна, и в её руках, как и предсказывал Артур, действительно была бутылка. Точнее, здоровенная бутыль в полный обхват (в такой же точно папаша следователя держал самогонку).

Следователь застонал.

- Что такое, любезный Фигаро? – Анна аккуратно прикрыла двери, и закрыла замок хитрым механическим запором. – Вам нехорошо?

- Да, мне нехорошо. – Процедил сквозь зубы следователь, смахивая ладонью со лба крупные капли пота. – Мы сравнительно недавно на Хляби, а я уже вкрай задолбался пить. При этом каждый встречный норовит меня угостить чем-нибудь эдаким, вроде мухоморовки или «совершенно нереальной самогонки». И тут вы появляетесь с бутылкой при одном взгляде на которую мне делается дурно. Нет, не то чтобы я отказывался. Я с удовольствием. Но, надеюсь, что в Белом логе мне таки восстановят печень.

- Сочувствую. – Командир огорчённо покачала головой. – Я примерно представляю, с чем вам пришлось столкнуться, поскольку сама уже давно живу на Хляби. Помню свой приезд сюда и знакомство со Швайкой... мда... Однако вынуждена вас огорчить: в бутылке не спиртное.

- Силы небесные, а что же ещё?!

- Вода. Да-да, не делайте такие глаза; в бутылке, действительно, вода. Но, конечно же, не простая. Слыхали про Гвардейские источники?

- Нет. – Инквизитор озадаченно покачал головой. – Вот уж про что не слыхали, так про то не слыхали.

- И правильно. Гвардия не особо-то распространяется на эту тему. Можно сказать, это наш маленький секрет, хотя, если честно, я не понимаю, зачем из этого делать такую тайну – эту водичку можно очень выгодно продавать... Так вот: очень-очень давно, ещё до появления первых Краевых Обходчиков – здесь тогда не было ничего, кроме каторги, а ссыльными колдунами так и вообще не пахло – кто-то из старателей нашёл здесь пещеры. Ничего удивительного, на самом деле, – пещер у нас тут хватает. Но в этих было золото, а ещё там жили снежные крыланы – нечто вроде здоровенных летучих мышей. Старатели убрались оттуда к чёрту перепуганные, и щедро заплатили гвардейцам, что в те времена ещё не были, по сути, Белой Гвардией, а назывались Шестым Королевским Арктическим корпусом – ну, просто военные, что тут всё охраняли – чтобы те выдворили «летючую жуть» из пещер. Солдаты деньги, конечно, взяли, вот только снежные крыланы оказались безобидными созданиями, для человека совершенно безопасными. Зато в пещерах нашли источники подземных вод, которые в дальнейшем и получили название Гвардейских. Там, из-под земли, бьют родники, и берут они своё начало чёрт-те знает на какой глубине. Эта вода, – Анна похлопала рукой по бутылке, – перенасыщена эфиром, причём эфиром в так называемом «мягком» состоянии. Эфирный заряд содержащийся в воде Гвардейских источников почти полностью совпадает по сигнатуре с тем эфиром, что поддерживает жизнь в человеческом теле. Это настоящая живая вода и первейшее средство от эфирной контузии. Гвардейцы пьют её постоянно; это один из источников их удивительных сил и способностей.

Анна села в кресло (следователь машинально взглянул на часы, засекая время), откупорила бутыль и взмахом ладони сотворила из воздуха три больших стакана.

- Угощайтесь, господа. Преполезнейшая водичка, уверяю.

...На цвет, на запах, и даже на вкус вода из бутылки ничем не отличалась от обычной минеральной воды, которую Фигаро как-то пробовал в столичном санатории, куда его после сильной эфирной контузии отправил на реабилитацию комиссар Пфуй: чуть солоноватая с едва заметным металлическим привкусом. Но стоило следователю пригубить из стакана, как он почувствовал, что в его теле словно лопаются маленькие пузырьки, будто он стал наполненным содовой сифоном. Дальше – больше: расхотелось спать. Фигаро не то чтобы клевал носом, но, откровенно говоря, был бы совсем не против прикорнуть на диванчике часок-другой; как говорил Артур – «перезагрузиться». Следователь понимал, что это какой-то технический термин, но всё равно думал, что он тут ни к селу, ни к городу: ничем грузить себя в кратком дневном сне Фигаро никогда не собирался, как раз наоборот, такой отдых хорошо прочищал голову.