Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Перед лицом смерти

Песня, призвавшая бурю - i_009.png

Арезандер вдруг замер и гневно сузил глаза. Вот теперь точно пощады можно не ждать. Его палец соскользнул с его губ, и вакар тихо прошипел:

– Покажись!

– Я… не понимаю, о чем вы, – пробормотала я, отчаянно надеясь, что еще сумею хоть как-то спастись.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я, Сильбалат.

Арезандер схватил меня за подбородок и прижал к стене. Тело обдало жаром. Я почувствовала железо, которое он вызывал, раньше, чем увидела его. Кожа ниже локтя начала преобразовываться. Руку до самого запястья покрыли металлические пластинки, похожие на змеиные чешуйки. За долю секунду они достигли кончиков пальцев. Я в панике зажмурилась. Острые когти, больно царапающие мои щеки, были более чем достаточной угрозой, но вот этот непосредственный контакт с таким количеством железа выводил из равновесия. Инстинкты кричали. Сердце бешено колотилось. Сильбалат. Так на Древнем языке называли полукровок. Арезандер вкусил одем в моей крови. И сейчас этот одем бурлил в моих венах и рвался наружу. Я много тренировалась с небольшим кусочком железа, чтобы научиться его контролировать. Но сейчас все было иначе. Совсем не так. Приходилось бороться, тратить все свои силы. Сир выше поднял мой подбородок.

– В глаза смотри, – приказал он.

Я не подчинилась. Глаза были моей слабостью. Они первые отреагировали на близость железа, и контролировать эту реакцию я не могла, в отличие от всего остального.

– Знаешь, меня беспокоит, что приходится повторять. И я не думаю, что ты хочешь еще больше испытывать мое терпение, Сильбалат, – предупредил меня Арезандер, и по его тону было ясно, что его лучше не игнорировать.

Дерьмо! Было уже слишком поздно. Он бы выяснил мой секрет, как бы я ни сопротивлялась. Как бы далеко ему ни пришлось бы зайти. Это был неоспоримый факт. Оставалось только встретить свой конец по возможности достойно. И я открыла глаза и посмотрела на Сира. Наверняка его это очень впечатлит!

Арезандер ахнул. На его лице отразилось не только изумление, но и самое настоящее смятение. Я знала, что он увидел: лучи сияющего одема, которые пробивались из зрачка сквозь зеленую радужку. Сир сдернул с моей головы шапку и уставился на коротко стриженные волосы. Они не доказали ему того, в чем он хотел убедиться, но и этого было достаточно, чтобы отбросить все сомнения.

– Онидка…

Его соратники изумленно оглянулись в нашу сторону.

– Это невозможно, – выдохнул Ривен.

– Но кое-что объясняет, – пробормотал парень с ястребиным носом.

Вакарка со стрелами в косе скептически нахмурила брови.

– Я думала, они вымерли.

– Не вымерли, – прошипела я. – Их вырезали.

Арезандер никого не слышал. Он по-прежнему сжимал нижнюю часть моего лица своими железными когтями, разглядывая как нечто, что просто не должно существовать.

– Это сколько же тебе зим? – поинтересовался он. Ответ он, конечно же, знал, но не мешало бы ему об этом напомнить. Ведь как-никак именно вакары по большей части были ответственны за то, что ни один онид не пережил ту войну.

– Пятьдесят две, – ответила я. – Ровно столько же, сколько тому проклятому мирному соглашению, которое ваш народ нам навязал.

Арезандер проигнорировал нескрываемую ненависть, прозвучавшую в моем голосе.

– Почти ребенок, – заключил он, неодобрительно качая головой. – Из какого племени твой отец?

Я фыркнула.

– Из особого. Они зовут себя людьми.

– Что, серьезно?! – низенькая вакарка расхохоталась и, похоже, была немного впечатлена этим. – Поглядела бы я на человека, который склонил онидку к спариванию. Наверное, готовился основательно.

Строгий взгляд Арезандера был жестче выговора. Он снова сосредоточил свое внимание на мне.

– Значит, онидкой была твоя мать. И из какого же она была племени? Звон Капели? Холод Облаков? Тень Звезды? Серебряная Волна? Лунная Вода?

Бесстрастно перечисляя названия племен, замечательные представители которых навсегда покинули этот мир, он лишь добился того, что мое негодование сменилось ожесточенной борьбой. Мое происхождение вакарам бы точно не понравилось, и это определенно стоило бы мне жизни. Поэтому я поджала губы и молчала. Арезандер расстроенно вздохнул.

– Ненавижу, когда приходится повторять. Особенно когда приходится повторять то, что я ненавижу повторять.

Нет уж, не дождется! Мои глаза уже выдали, что я онидка, но прочие отличительные признаки я контролировала. И плевать, как мрачно он на меня уставился, он бы ни за что не заставил меня рассказать ему о себе больше. Большего он не должен был узнать.

Арезандер, похоже, тоже это понимал. И его изумление, интерес, сдержанность и снисходительная насмешка постепенно исчезали за стеной жестокой холодности. Его железные пальцы скользнули ниже и сомкнулись вокруг моей шеи.

– Можешь не отвечать, роли это не сыграет. Перед лицом смерти каждое существо являет свое истинное лицо.

Он мог бы с легкостью сдавить мне горло, но пока лишь слегка сжал его, так что мне стало трудно дышать. Видно, таким образом он хотел дать мне время передумать, так сказать, последний шанс. Я мрачно выдержала его взгляд. Это блеф. Не стал бы он…

Арезандер усилил хватку и окончательно перекрыл мне кислород. Я чувствовала, как участился пульс под моей кожей, там, где ее касались железные когти. Сволочь. Я сжала кулаки, пытаясь сопротивляться порыву схватить его за руку. Мне бы это ничего не дало – кроме большего контакта с железом. Нет! Я должна была продержаться еще чуть-чуть, тогда он в какой-то момент будет вынужден отпустить меня. Он бы не рискнул убить меня. Только не при свидетелях. Не после своего выступления.

Перед глазами все начало расплываться. Легкие горели. Мелькающие перед глазами черные точки расширялись до огромных пятен. Голова закружилась.

А если я ошибалась?

Страх смерти подкрался незаметно. Он пронзил меня точно молния и моментально лишил всякого контроля. Инстинкты вырывались наружу. Я начала извиваться, пыталась схватиться за что-то, что могло бы меня спасти, отчаянно ловила ртом воздух, хрипела, но вырваться из хватки Сира все же не могла. Все тщетно.

– Арез! – послышался напряженный, обеспокоенный голос.

Второй подхватил:

– И так хватает беспокойства из-за метели. Если ты убьешь одну из них, они могут выступить против нас. И как ты потом объяснишь королеве, откуда на постоялом дворе столько трупов?

– Она одна, нет никаких их, – возразил Арезандер. – Никто не станет рисковать жизнью ради девушки-бхикса.

Вот так просто, безжалостно и правдиво.

Снова кто-то что-то сказал, но я уже ничего не понимала. Завеса открылась и теперь звала меня. Вот, значит, как все закончится. Я умру от рук Сира сиров в убогой человеческой деревеньке.

При этой мысли внутри меня что-то шевельнулось. Но не страх, нет. Это была ярость. Чистая ярость, которая все росла и росла во мне. Сир сиров был виноват во всем плохом, с чем я в своей жизни столкнулась – начиная со смерти моей матери и заканчивая законами, мешавшими полукидхов с грязью. Это он вел переговоры с королевой людей. Он заключил мирное соглашение. Он продал волшебный мир. Я понимала, что в то время Сиром сиров был не Арезандер, не он решил судьбу онидов. Но сейчас он носил этот титул. И точно так же, как его предшественник, надменно полагал, что имеет право распоряжаться моей жизнью и смертью.

Тут уже я потеряла самообладание. Мне стало уже все равно, умру я или нет. Без борьбы я сдаваться не собиралась. Подкрепленный моей яростью одем рвался наружу. Я чувствовала покалывание под кончиками пальцев, под губами, под ногтями, под кожей. Новая сила захватила меня. Я открыла глаза и, оскалив зубы, зашипела. Конечно, мои клычки было не сравнить с клыками вакаров, но и они были достаточно острыми, чтобы нанести некоторый урон.

18
{"b":"896958","o":1}