А вот намерения и настроения последней, пятой группы определить было труднее всего. Она состояла из путешественников, хаотично сформировавшихся в группы. Среди них были Собиратели света, пара торговцев, ремесленников и наемников, хотя, возможно, это были солдаты на побывке. Я, конечно, не была в этом уверена, но… я бы сразу поняла.

– Доброго вечерочка, – поприветствовал меня паренек-фхавиец с почти черной кожей. Ему было никак не больше семнадцати зим, но он уже носил доспехи без герба, да с такой самоуверенностью, будто вообще никогда их не снимал. Впрочем, судя по запаху, исходившему от него и его белокожего приятеля, они действительно делали это не очень часто.

– Не возражаете, если мы присядем? А то остальные столики заняты.

Конечно, я возражала, но столик был рассчитан на четырех человек, и едва ли я одна могла занять его только для себя со своей жалкой медовухой. Да и хозяйка бы рассердилась. Потому я кивнула, чтобы парень и его коренастый друг садились.

– Тоже из-за метели тут оказалась? – поинтересовался юный фхавиец. Я молча уставилась в свою кружку, не собираясь отвечать на этот вопрос, так как ответ был очевиден. И вообще: сесть за стол я им позволила, но это не означало, что я собиралась болтать с ними за жизнь.

– Меня зовут Скороход. А это Бобер, – паренек назвался сам и представил своего друга. – Я быстрый, он волосатый. Легко запомнить.

Ну понятно. Нет, они не солдаты. Такие тупые прозвища только наемники дают друг другу. К счастью, на сей раз они правильно истолковали мое мрачное молчание, дружно пожали плечами и начали наперебой рассказывать, какая это «невероятная и редкая удача», что они встретили «того самого, яркого и неповторимого» Тилларда фон Кронзее.

Тут я была вынуждена признать, что они в чем-то правы. Менестрель свое дело знал. Я еще не допила кружку даже до половины, а первые гости уже начали двигать столы в стороны, чтобы освободить место для импровизированной танцплощадки. Деревянные половицы гудели от оживленного топота. Кто не танцевал, тот пел, выкрикивал подбадривания или покачивался в такт музыке. Вперед вышел парень, который явно затерялся на дне кружки. У него были такие длинные светлые волосы, что их можно было завязать в хвостик на затылке. Он начал так развязно отплясывать, что волосы падали ему на лицо и загораживали обзор. Возможно, поэтому он и не замечал, что то и дело налетал на кого-то из гостей. В конце он вообще запрыгнул на стол. Именно на тот, за которым сидела графская семья. Вооруженные «слуги» уже хотели схватить его, но графиня неожиданно подбодрила танцора, а ее супруг поспешно подхватил свой бокал с напитком, чтобы ничего не разлилось, неодобрительно покачав головой. Когда же парнишка потянул из-за стола хихикающую дочку важных господ и начал плясать с ней под восторженные крики толпы и ее матери, граф так побагровел, что, казалось, вот-вот лопнет. Может, я поспешила с выводами и не такой уж он безобидный. Я мысленно занесла его в список возможных угроз, как вдруг Скороход поднялся из-за стола и с кривой улыбкой протянул мне руку:

– Потанцуем?

Он явно долго собирался с духом, чтобы задать этот вопрос. Это и его грубоватая вежливость побудили меня наконец прервать молчание.

– Нет, спасибо.

Он удивленно заморгал. Явно не рассчитывал не то что на отказ, а на ответ в принципе. Вроде бы девушка наконец поддержала беседу, и надо радоваться, но ведь в итоге-то она не стала танцевать, а это уже повод для огорчения.

– О… э-э… ну ладно, – пробормотал он и поспешно ретировался, оправдывая свое прозвище. Бобер, который был чуть старше своего товарища, кажется, только сейчас понял, что теперь он сидит со мной за столом один, и не на шутку запаниковал. Он тоже полностью соответствовал своему прозвищу: из-под воротника, точно шерсть, выбивались густые каштановые волосы на груди. Высоко поднятый двойной подбородок почти плавно переходил в щетинистую бороду. Он явно чувствовал, что должен что-то сказать, но не знал что.

– Так… холодно на улице.

Я слабо улыбнулась. Бобер мне очень даже нравился. И именно поэтому я продолжила его игнорировать, потягивая медовуху. Люди вроде него быстро привязываются к новым знакомым и близко к сердцу принимают разлуку. Я не хотела причинять ему боль.

Вдруг кто-то с грохотом поставил свой напиток рядом с моей кружкой. Это был седовласый браконьер. Его обветренные ладони легли на спинку стула, выдвинув его, и он сел. Без вопросов. Мои инстинкты забили тревогу, но я смогла ее подавить: никак не отреагировала, ничего не сказала, а просто с безразличным видом уставилась на золотисто-коричневую жидкость в своей кружке. Только правую руку на всякий случай убрала под стол, чтобы иметь возможность быстро выхватить кинжал.

– Мы с тобой знакомы? – спросил он напрямик.

Странно эти слова прозвучали. Вроде пытался разговор завязать, но от тона его голоса у меня мурашки по спине пробежали.

– Точно нет, – пробормотала я, не поднимая глаз.

– Ну не знаю. Мне почему-то кажется, что я тебя раньше встречал.

Сейчас показалось бы подозрительным, что я по-прежнему на него не смотрю, поэтому я с деланым безразличием подняла голову и бегло осмотрела его черты. Он был еще довольно молод, несмотря на серебристо-седые волосы. Или просто хорошо сохранился. А может, по его венам текла кровь, смешанная с достаточным количеством одема, и это замедляло старение. Как бы то ни было, чувствовалось, что возраст – далеко не единственная его тайна. Его морщинки вокруг глаз могли указывать как на добродушного и жизнерадостного человека, так и на того, кто достаточно хорошо владеет своим ремеслом, чтобы с мрачной улыбкой встречать своих соперников. Сломанная переносица могла говорить о его боевом характере или же служила доказательством того, что защищаться он умеет. Наверняка и другие шрамы у него тоже есть, без этого никто в его братии не обходится. И костяшки пальцев все сбиты. Причем ударов этот парень нанес гораздо больше, чем получил. И судя по холодному блеску в его глазах, делал он это не потому, что просто разозлился. Нет, этот человек был хладнокровен и беспринципен. Такой не простил бы, чтобы его игнорировали. Значит, нужно было сразу обозначить границы.

– У тебя органы и части тела все на месте? – холодно поинтересовалась я.

На его лице появилась вялая улыбка.

– Все.

– Значит, мы точно еще не встречались.

На другом конце стола Бобер поперхнулся своим пивом. Похоже, на него эта тактика запугивания подействовала. А вот на моего собеседника, увы, нет. Широко ухмыльнувшись, он откинулся на спинку стула, чтобы лучше меня рассмотреть.

Угораздило же меня попасться на глаза именно тому, кто приходит в восторг от кровавых угроз?

– Я слышал, ты комнату снять не можешь, – проговорил он почти дружелюбно. Я готова была застонать от раздражения. Мне было совершенно понятно, к чему все идет, поэтому я коротко заявила:

– Неинтересно, спасибо.

Но он проигнорировал мои слова.

– Мои ребята спят в хлеву, и ты от них не сбежишь. Так что, если предпочитаешь иметь дело с ними, а не спать безмятежно в теплой постели… Утром не говори, что я тебя не предупреждал.

Кровь в венах моментально начала закипать. Я убрала под стол и вторую руку и закрыла глаза. Больше, чем Собиратели света, меня выводили из себя люди, которые пытаются воспользоваться чужой беззащитностью.

Раз… два… три…

Дальше я не досчитала, потому что вдруг раздался грохот. Я тут же распахнула глаза и увидела только растекающуюся по столешнице пенящуюся жидкость. Бобер поспешно отодвинулся дальше вместе со своим стулом, чтобы на него не попало. А вот у седого браконьера шансов не было. Пиво брызнуло ему на шею и облило всю его одежду. Капало даже с его волос.

Мой гнев исчез так же быстро, как и появился. Сейчас у меня были другие заботы. Насквозь мокрый браконьер поднялся со своего места, и его глаза недобро блеснули. Было ясно, что он готов прикончить всех, кто собрался в этой комнате.