– Боже! Да кто же в наше время не знает, что такое перисприт? – осмелев, подала голос оскорбленная невежеством гостей робкая мадемуазель Эльер.
– Я! Я! Я! – вперемешку со смехом послышались голоса с двух концов стола.
– Мадемуазель Эльер не зря удивилась, – продолжил доктор. – Понятие «перисприт» сегодня лежит в основе психологической науки и даже религии, что хотела бы получить объяснение видениям, поэтому церковь перисприт остерегается отвергать. Это тончайшая субстанция, связующее звено между духом и материей после ее смерти, она сохраняет ту форму, которую дух перед смертью имел в материальном мире. Поэтому многие люди, войдя в определенное состояние, начинают видеть умерших. Теперь вы поняли?
– Как все, однако, просто! – раздались нарочито насмешливые восклицания.
Но внезапно смешки прекратились, ибо на конце стола случилось небольшое происшествие. Хрупкая мадам Сен-Фирмен, потеряв сознание, соскользнула со стула на паркет.
Все бросились к ней, подняли, хотели было перенести в спальню, но она быстро пришла в себя и с непонятно откуда взявшимися силами запротестовала, сказав, что останется за столом.
– Бог мой, у меня всего лишь закружилась голова!.. Забудем об этом, прошу простить меня…
Она снова села за стол. Но все, кто сидел рядом, а более всех доктор, по-прежнему опасались за ее самочувствие.
– Вам, пожалуй, придется понаблюдать за ней, – процедила Фанни, обращаясь к доктору, – ведь это из-за ваших рассказов про покойников ей стало плохо!
– Но ведь это вы первая, мадам, стали меня расспрашивать! – и повернувшись к бедной Марте, он продолжил, внимательно на нее поглядывая: – Мадам попросила рассказать, а вы, дитя мое, захотели узнать подробности. Так зачем же вы спрашивали, раз тема разговора вам, без сомнения, неприятна?
– Такие разговоры мне только по душе, уверяю вас, – растерянно произнося эти слова, Марта устремила свой взор на мужа, которого ее короткий обморок, похоже, привел в ярость. Рассыпаясь в извинениях перед хозяевами, он отпускал ядовитые реплики в адрес жены:
– Совершенно непонятно, о чем она думает!.. Временами она подолгу грезит… а иногда часами молится… Черт возьми, она становится святошей!.. Уж лучше бы она употребляла мясной соус, все больше пользы для здоровья!
V
Пока одни играют в бридж и покер, другие расспрашивают духов
– Бедняжке явно не хватает развлечений, отправляйте ее к нам почаще!
– Мадам, вы слишком любезны, она того не заслуживает.
Чтобы разогнать тяжелое впечатление от разговоров о призраках, Фанни попросила вспомнить парочку забавных охотничьих историй, и ужин, во время которого веселье гостей на мгновение было омрачено, завершился всеобщим хорошим настроением.
Между тем Марта попросила доктора ненадолго задержаться, и когда все направились в гостиную, заговорила с ним о чем-то.
– Что такого интересного она вам поведала? – спросила мадам де Лабосьер у доктора Мутье, после того как все игроки в покер и бридж заняли свои места за столом.
– Только не смейтесь… Она попросила от ее имени предложить вам…
– Говорите же!
– Она хотела бы провести сеанс столоверчения!
– Нет!
– Это, как я уже вам сказал…
– Она ненормальная!.. Она что, пришла сюда вертеть столы?
– Держу пари, что она уже договаривается с мадемуазель Эльер…
За молодой женщиной и старой девой было любопытно наблюдать: изрядно взволнованная мадемуазель Эльер, похоже, пыталась отклонить просьбу мадам Сен-Фирмен, которая с поистине детским пылом уговаривала ее.
– В конце концов, – начала Фанни, – если это доставит ей удовольствие и она сумеет уговорить чокнутую старуху Эльер… В общем, мне совершенно все равно, что делают за моими столами – играют в бридж или их раскручивают, лично я не вижу в этом ничего плохого!..
– А у меня появится возможность более пристально понаблюдать за этой легко возбудимой натурой, которая, как мне кажется, без труда поддается гипнозу… Из нее, скорее всего, получится отличный медиум…
– Тогда вы ее совсем с ума сведете.
– Или спасу!.. В настоящий момент она явно находится под влиянием какой-то неведомой силы, природа которой нам неизвестна… Она точно что-то задумала, но что – не знаю. Хорошо бы понаблюдать за действием, чтобы вылечить ее… Сеанс столоверчения пойдет только на пользу… Смотрите! Она ведет за собой мадемуазель Эльер… Дорогая мадам, вы же знаете, как сильно она боится собственного мужа… Поэтому муж ничего не должен знать!.. Она надеется, что вы займете его чем-то…
– Хорошо, я его уведу, – согласилась мадам де Лабосьер, – но вы расскажете мне все-все… Обещаете?
– Расскажу все, обещаю!.. Подскажите, где нам лучше расположиться, чтобы нас не отвлекали?..
– Будете вызывать дьявола? Надо поговорить с мадемуазель Эльер… Возможно, она уступит вам свою комнату.
И, рассмеявшись, Фанни отошла от доктора. У курительной комнаты она встретила мужа и все ему рассказала.
– Что ж, посмотрим, чем все это кончится! – со смехом произнес Жак.
– Но мне нужно чем-то занять Сен-Фирмена.
– Не беспокойся… Он только что согласился стать четвертым за игорным столом…
Мадемуазель Эльер, Марта и доктор Мутье уже исчезли…
– Самый ненормальный из этих троих, разумеется, доктор, – пришла к заключению Фанни.
– Неудивительно. Когда ученый ударяется в спиритизм, никто не знает, чем это закончится. А вы, Фанни, верите в существование призраков, которых видел профессор Крукс?
– Я верю только в ваше существование, my dear!.. А вы, дорогуша, нисколько не похожи на призрака.
Оставив Жака, она попросила ее подождать – убедилась, что гости прекрасно развлекаются без нее, и вернулась к мужу. Выяснив, куда проследовали беглецы, супруги, смеясь будто школьники, оббежали весь замок. Остановившись перед комнатой мадемуазель Эльер, они приняли серьезный вид и постучали в дверь.
– Можно войти? Это мы!..
Дверь приоткрылась, и они увидели непривычно озлобленное лицо мадемуазель Эльер; ее голубые глаза, всегда смотревшие столь ласково, теперь, казалось, метали молнии.
– Я так и знала! – произнесла она. – Надо мной снова хотят поиздеваться!..
– Нет, что вы! – умоляющим тоном воскликнула Фанни. – Уверяю вас, моя милая мадемуазель… Мы вам не помешаем… Сделаем все, что скажете… Тихонько посидим в уголочке…
Она впустила их, но довольно сухо попросила остаться в маленькой гостиной, где царил полумрак.
– Не двигайтесь и не разговаривайте! Это все, о чем я вас прошу…
Оставив их, она прошла к себе в спальню, слабо освещенную бледным светом лампы, спрятанной, похоже, где-то в углу. На середину комнаты перетащили тяжелый круглый стол из красного дерева на одной ножке, завершавшейся тремя когтистыми лапами.
С места, где сидели Жак и Фанни, не было видно ни доктора, ни мадам Сен-Фирмен.
Жестами супруги дали друг другу понять, что в полумраке видно только лицо мадемуазель Эльер, принявшее то строгое выражение, что обычно появляется на лицах живых, когда они всерьез пытаются общаться с усопшими.
Впрочем, мадемуазель Эльер все делала исключительно серьезно… С каким серьезным видом она расставила три стула вокруг стола из красного дерева!..
Жак и Фанни с трудом сдерживали смех, но им так хотелось до конца поприсутствовать на сеансе, что они всеми силами обуздывали свою неуместную веселость.
Впрочем, вскоре в круге бледного света появились сосредоточенные лица Марты и доктора, который, как им показалось, с острым любопытством изучал свою пациентку; на Жака и Фанни это зрелище произвело большое впечатление.
Ибо, насколько они могли судить, доктора гораздо больше заботили вопросы, связанные с недугом Марты, нежели предстоящее вызывание духов; что ж, необычный эксперимент, возможно, позволит ему поставить диагноз правильно.
Марта, похоже, действительно страдала. Она полностью покорилась гувернантке, не сопротивляясь, позволила подвести себя к столу и, тяжело опустившись на стул, вытянула над столешницей свои прозрачные руки. Мадемуазель Эльер растопырила ее пальцы. Затем села учительница, за ней доктор, и они тоже вытянули руки над столом.
