– Неплохо получается.

– Да, мне тоже нравится…

– Немного высветлить облака… Добавить больше контраста на переднюю зелень и будет хорошо. – Я кивнула. Ее мнению я доверяю. Поразительно, сама она рисует не ахти, порой не замечает элементарного, но в чужих работах способна подметить вроде незначительную деталь, и картина сразу же начинает играть другими красками. – Ну, что все по домам?

– Нет, я хочу закончить, осталось совсем немного.

– Хорошо, тогда мы с Валерой поехали. – Мы обнялись на прощание, и уже уходя, она бросила Косте. – Отвезешь Вику.

Он ей кивнул и снова присел на лавочку. Похоже, моего согласия опять никто спрашивать не собирался.

– Это не обязательно. Я и сама доберусь домой.

– Полчаса никакой роли не сыграют. Все равно весь день насмарку.

– Почему же? Когда бы ты еще так культурно отдохнул?

Костя хмыкнул, но ничего не сказал. Хоть я и закончила засветло, но когда мы выехали из усадьбы на проезжую часть, дорогу и окрестности вовсю окутали сумерки. Жаль, что в это время года дни так коротки. Фонари мигали мягким, приятным для глаз светом, а в воздухе была разлита нежная нега весеннего вечера, которую тонко чувствовали и тело и душа. Я расслабленно вытянула ноги после плодотворного дня и только поглядывала в окно. Когда Костя свернул на нашу улицу, и оставалось проехать несколько домов, я спохватилась и попросила Костю остановиться. Но он меня не послушал, лишь поинтересовался: «Почему?»

– Не хочу, чтобы нас увидели.

– С каких это пор? – ехидно спросил он.

Похоже, его это позабавило. А я не знала, что ответить, потому что сама не понимала, что вдруг на меня нашло. Меня же это никогда не волновало. Хотя, собравшись с мыслями, я сослалась на помолвку, на свадьбу, что нас могут неправильно понять, что поползут слухи, и все в таком духе, да, и Лариса будет не довольна. На что Костя ответил, как отрезал:

– Запомни, пока ты не замужем, ты – свободная женщина.

Я выскочила из машины, как ошпаренная, забыв даже поблагодарить его и попрощаться. Но открывая калитку, убедилась, что интуиция меня не подвела. На крыльце стояла Лариса, скрестив руки на груди, и укоризненно смотрела на меня. Похоже, она все просекла.

– Где ты была? – сходу спросила она.

– На фестивале, я вчера говорила, – ответила я и, не желая стоять с ней на улице, зашла в дом.

Лара последовала за мной, продолжая расспрашивать:

– А с кем это ты приехала?

– С Соней.

– Но это была машина не Валеры?

– Да, это был брат Сони, Валера сегодня был занят.

– Что-то я никогда его раньше не видела?

– Он последние годы жил за границей, недавно вернулся.

– Между вами что-то было?

– Конечно, детские проказы и шалости. Когда я видела его в последний раз, мне было десять лет.

– Но для друга детства он слишком хорош собой.

Я невольно улыбнулась и подумала: «Поразительно! Как она успела его так быстро рассмотреть? Или она нас видела еще утром? Да!.. Скорее всего», а вслух ответила:

– Да, он сильно изменился. Но будьте спокойны, ко мне он проявил лишь дружеский жест и то по настоянию Сони.

– Но он не слеп. Он не может не заметить твоей красоты. Ты еще совсем юна, ты не знаешь мужчин. Мой долг предостеречь…

– Лара, пожалуйста, хватит. Какой долг? Я через три месяца выхожу замуж. К чему этот разговор и эти нотации?!

– Кстати, о свадьбе и о завтрашнем ужине. У нас не так много времени, чтобы хорошо подготовиться к ней. Завтра я хочу поговорить с мамой Стаса и все досконально обсудить.

– Только одна просьба со мной не забывайте советоваться. Это все-таки моя свадьба!

Эти слова заставили ее лицо искривиться, но она продолжила спокойно говорить дальше. Я больше не слушала ее. Почему-то в последнее время мне все чаще кажется, что она совсем не тот человек, которым хочет казаться, будто я пригрела змею на груди. Ее нежность и доброта были напускными, чтобы завоевать мое доверие, чтобы я ей не мешала. И эта спешка со свадьбой ведь продиктована с ее легкой руки? К чему она? Ведь папа никогда особо не настаивал на ней. Всегда говорил, что сначала учеба, а потом все остальное. Почему он передумал? Не понимаю.

***

В воскресенье, как и говорила Лара, состоялся ужин с родителями Стаса. За столом все держались спокойно и расслабленно. Приятная компания, но мне почему-то было сложно чувствовать себя непринужденно. Хотя я и знала родителей Стаса. Да и Людмила Петровна всегда старается быть приветливой со мной. Но я не ощущала той близости и доверия, которые бывают между людьми, знакомыми целую вечность и которые через многое прошли. Но больше всего меня удивил Стас. Он весь вечер был весел и даже шутил, что на него совсем не похоже. И у меня зардела надежда, что не все так плохо, что я понапрасну волновалась. Нам нужно время, чтобы лучше узнать друг друга. Но как оказалось в дальнейшем, это была разовая акция. За все время подготовки к свадьбе, мы с ним виделись всего пару раз и то на официальных приемах. А я-то наивная размечталась, что мы будем видеться чаще, будем куда-нибудь ходить. Я понимаю работа, встречи, сделки, но раз в неделю можно же найти несколько часов, и сходить хотя бы в театр или кино. Я как не знала его, так и не знаю. Хотя сомневаюсь, что он удивил бы меня богатым внутренним миром. Он до мозга костей пропитан работой и дышит ею, а до меня и свадьбы ему и дела нет. Ещё один незначительный пунктик в списке дел. Единственное, что я от него постоянно слышу так это нескончаемые упрёки и наставления, то, видите ли, я сижу как-то не так, то мне нужно сменить выражение лица, то на нас все смотрят. А где тепло, нежность, романтика? Этого ничего нет! И, похоже, после свадьбы будет только хуже.

С каждым днем я все больше и больше жалела о том, что не отказалась тогда от свадьбы или хотя сослалась на то, что хочу подумать. А теперь постоянные тревоги и волнение стали моими спутниками, я потеряла сон, аппетит, даже живопись не приносила желаемого удовлетворения. В голове крутились лишь мысли о свадьбе и о том, как сделать так, чтобы она не состоялась. Но это были только мысли. Я ведь в сущности ничего не могла изменить, хотя все чаще склонялась к тому, чтобы поговорить с папой, но каждый раз меня что-то останавливало. Точнее я понятия не имела, как это сделать. Просто подойти и сказать: «Знаешь пап, я передумала выходить замуж, нам нужно отменить свадьбу!» Ага! Кто меня слушать-то будет. Или, может, к Стасу? Он ведь тоже не в восторге от нее, хотя мне кажется, ему все равно на ком жениться. Но настоящей головной болью стал для меня Костя. Не знаю, что на него нашло, но он как будто специально подтрунивал надо мной и над свадьбой, делая все, чтобы доказать всю нелепость этой затеи. Я и сама это прекрасно понимала, но с ним назло утверждала обратное. И он это видел, но мне было все равно. Кто он такой, чтобы указывать мне, что и как делать.

Ох!.. А дни бежали и бежали, и до заветной даты оставалось все меньше и меньше времени. Уже был на исходе июль, а там не за горами и двадцать первое августа.

Вот и последняя примерка свадебного платья. По настоянию Лары мы заказали его в одном из столичных салонов, будто у нас в городе нельзя было найти что-нибудь подходящее. Мы приехали раньше назначенного времени, и нам пришлось немного подождать. Соня тоже уже была на месте. Она разглядывала платья, а я смотрела на девушку, у которой в это время была примерка и мысленно ей завидовала. Она казалась такой счастливой. Ее голубые глаза искрились, а с губ не сходила улыбка. Рядом с ней, видимо, с довольными и радостными лицами стояли ее мама и сестра, потому что уж очень сильно все трое были похожи. Я взглянула на озабоченное лицо Лары, и мне стало ещё печальнее. Как бы мне хотелось, чтобы вместо нее сейчас здесь со мной была мама. С ней бы было всё совершенно по-другому. Да, она бы и не допустила этого брака. Невольно на глазах выступили слезы, и я отвернулась к окну и посмотрела на небо, залитое чистой лазурью. «Остаётся лишь верить, что где бы она не находилась, она все видит и убережёт, если это будет нужно».