Плохое предчувствие ещё сильнее сдавило трахею.

— Яр, найди её! — взмолился я. — Ради всего, что было между нами в прошлом. Найди!

— Мы толкуем со всеми, кого успели захватить в его логове, — спокойно осведомил Беспалов, — а тебе, Яр, советую вновь встретиться кое с кем.

Борой? Вопросительно посмотрел на Германа и тот кивнул.

— Его нет в справочнике преступников страны, — рыкнул Калин. — Я ему был нужен — он нашёл. Я лично поговорю со всеми подельниками Мирона. Кто-то должен знать хоть что-то.

— Только спокойно, друг, — тут же заволновался Герман. — У тебя сердце шалит…

— Заткнись! — в своей манере посоветовал ему Ярослав, покидая коридор больницы.

Я же спешно последовал за ними, не желая оставаться в стороне.

Ярослав явно был не в себе. Мужчина прессовал боевиков Мирона, доходя едва ли не до рукоприкладства, и я впервые не возражал, несмотря на протесты Германа. Преступники молчали либо уверяли, что не в курсе всех дел своего босса. Лишь один выдал что-то членораздельное, когда взбесившийся Ярослав дважды въехал мерзавцу по голове.

— Погорелый дом… — хлюпая окровавленной слюной выпалил бандит в разорванной куртке. — Он часто там бывает. Там сохранился домик для прислуги, он в нём иногда ночует. Там кажется мемориальная плита есть. Он вечно возле неё сидит. Я был там пару раз, когда нужно было срочно его найти, а телефон Мирона недоступен.

Я и Ярослав переглянулись. Погорелый дом? Мемориальная плита? Это же дом Леонида Корпалёва — брата Ярослава, отца Мирона, и то самое место, где я едва не погиб, лёжа также в подвале с ножом в спине. Новый шаг в прошлое взбурлил в венах кровь. Моя Надя сейчас там с тем чудовищем.

— Поехали! — безапелляционно велел я и не дожидаясь реакции Ярослава направился на улицу к машине.

— Антон, не глупи, мы направим туда наряд, — очередные вразумления Германа. — Мирон опасен…

— Никаких нарядов! — грозно рявкнул я на друзей. — Только мы! Иначе он снова улизнёт. Яр?

И умоляюще посмотрел на бледного Калина. Ярослав покосился на напарника.

— Дай ему свой табельный, — велел он.

— Чего?! — вытянулся в лице Беспалов.

— Табельный ему дай! — более суровей повторил Ярослав и, не дожидаясь ответных действий, сам отобрал у младшего следователя оружие. — Соберёшь спецгруппу и будешь ждать моего приказа, — продолжил он, а после посмотрел на меня. — Там я — главный, усёк? Без самодеятельности. В машину!

Путь до погорелого поместья Корпалёва оказался небыстрым. Калин молча вёл авто, а я понимал, что его гложет.

— Ты был там хоть раз после гибели брата? — наконец спросил я.

— Зачем? — спустя паузу задал встречный вопрос мужчина. — Лёню похоронили на городском кладбище. Без фанфар, но уважительно. Мне незачем было ходить туда…

— Значит Мирон не знает, где настоящая могила отца, — понял я.

— А он пытался? — вдруг разозлился Калин. — Пытался узнать хоть что-то? Да, я — олух, не подозревал о его существовании, но он-то… Он мог прийти ко мне?! Мог попробовать поговорить?! Нет же, он не сделал этого, но затаил ненависть, и этим живёт.

— А когда в тебе совесть возродилась? — снова вопрос, за который точно рано или поздно получу по морде.

Калин мимолетно покосился на меня, не сводя глаз с дороги.

— В ангаре, куда привёз Олю и мою дочь. Тогда она сказала, что родила её, чтобы убить. В ответ на моё зло. Я вдруг представил Аню мёртвой… Всё что угодно, но не это. Я рыдал, как малолетний пацан, благодаря Олю за этот дар. Именно тогда человеческая жизнь возымела для меня вес.

Умолк прекрасно помня тот день, когда Оля пыталась убить малышку, но не смогла. Инстинкт матери оказался сильнее.

— Оговорим план действий, — Калин ушёл к обочине и припарковал машину в кустах. — Тачку оставим здесь, дальше пойдём пешком. В дом не суйся. Жди, когда выведу Надю.

— Это и есть твой план? — усмехнулся я. — Ты забыл на кого идёшь? Мирон наверняка продумал это всё вместе с тобой. Я пойду в дом, а ты стой на стрёме.

— Закатай! Я не пущу тебя одного, — напрягся друг.

— Именно, и Мирон думает также, — парировал я. — С твоим племянником тебе придётся делать всё наоборот, иначе провал. Ясно? Решено! В дом иду я!

НАДЯ

С трудом устояла на ногах, когда Мирон вытолкнул меня из машины. В страхе озиралась, не понимая, почему мы именно здесь. Обугленные остовы большого дома возвышались над головой и утопали в высоченной осенней траве.

— Где мы? — выдавила я. Мышцы языка плохо, но подчинялись.

— Дом моего отца, — хмуро рыкнул он, вывернув мне руку. — А там могила. Твои друзья убили его здесь. Сожгли заживо.

Непонимающе уставилась на него. Нет, только не Антоша. Мой Антон не способен на такое.

Мирон поволок меня вглубь обожженного дома по пути, который вероятно уже годами выложен его ногами, так как именно в этом месте трава отказывалась расти. Пару раз запнулась о перекрытия, что давно рухнули на землю и вросли в неё. Путь вывел к небольшому строению, которое огонь совсем не тронул. Здесь же стояли газонокосилка, наколотые дрова и бочка с водой. Место жилое и похоже его.

В шоке посмотрела на мужчину.

— Иногда я провожу здесь время, чтобы очистить голову, — раздраженно кивнул бандит. — Даже преступники те же люди.

Больно сжал локоть и потащил внутрь строения. Это домик для прислуги, поняла я, видя несколько кроватей, сваленных к окнам. Небольшой стол и печка, и, судя по черному рту, ей пользуются постоянно.

— Сиди здесь, — велел он, ткнув меня на колченогий стул. Запястья и щиколотки пленил к нему широким скотчем.

— Не надо, — взмолилась я, увидев, что рта должна коснуться та же участь.

— Столько времени молчала, ещё помолчишь, — сердито рыкнул он.

— Я не буду кричать, обещаю, — всхлипнула, мотая головой. — Мирон…

Мужчина неожиданно застыл, глядя на меня странным взглядом.

— Скажи ещё раз моё имя, — повеление впервые прозвучало, как просьба.

— Зачем? — пикнула, не понимающе.

— Говори! — рявкнул он, и я испуганно сжалась.

— Мирон… Ми-ирон, — зашелестела в ответ, дрожа всем телом. — Мир-рон…

Мужчина тяжело выдохнул и отошёл, отбросив в сторону скотч. Сел на столешницу начав проверять оружие.

— Почему они убили твоего отца? — чтобы вновь набраться смелости, понадобилось время.

— Он мешал брату. Калин, мой дядька, не желал жить по его законам. Хотя должен был валяться у него в ногах. Отец его шкуру не раз спасал, забрал из детдома, вырастил и всему обучил. А эта мразь вот так, ножом в спину, ради какой-то бабы. И знаешь, что самое страшное? Я кажется теперь понимаю его. Пока искал тебя, думал, что из мести, а похоже нет. Ты где-то вот тут вдруг засела, — мужчина постучал себе по виску дулом пистолета. — Сидишь у меня в голове и отравляешь тело. Как наваждение какое-то.

Мирон дважды долбанул себя по коленям, а после решительно встав, направил пистолет на меня.

— Только я учусь на его ошибках, — процедил он сквозь зубы и моё сердце в ужасе остановилось. — Лучше сразу вырву с корнем, чем попадусь в ту же ловушку.

— Мирон, пожалуйста… Не надо, прошу, — зажмурившись пискнула я, пустив по щекам слёзы. Страшно было посмотреть перед собой, в дуло пистолета, что сейчас лишит меня всего. — Ведь я же спасла тебя тогда… Умоляю! Кроме меня у Таи никого больше нет. Мирон, — страх вырвался в рыдание. — Она же совсем крошка ещё. Пожалуйста, Мирон!

Взвизгнула, услышав звук выстрела, а совсем рядом просвистело что-то обжигающее. Распахнула веки, не понимая, мертва ли уже.

— Сука! — злой и отчаянный вскрик бандита, и в стену что-то влетело громкое и тяжелое. Яростные шаги, и дверь в домике хлопнула.

Я жива?! Жива?! Смотрела перед собой, не веря, что по-прежнему дышу, чувствую и думаю. Скосила взгляд на стену, в которую угодила пуля, предназначенная мне. Он не мог промахнуться. Неужели… Со двора донёсся яростный мат и грохот — Мирон в гневе крушил двор. Моя мольба так подействовала на него? Или с ним что-то не так?