Дверь во двор хлопнула, и я в досаде чертыхнулся. Идиот, держать язык за зубами так и не научился за эти годы. Слышал, как завёлся двигатель внедорожника и звук колёс. Ладно, да ему остыть, а после извинюсь. К счастью, это всегда срабатывало.

Поднялся в детскую и, предупреждающе стукнув трижды, просунул голову в проём. Надя задумчиво сидела на постели и мягко поглаживала светлые волосики дочери. Повернулась на скрип.

— Спит? — вопросил я, войдя. Прошел к кровати и глянул на Таю. — Как она?

Надя протянула мне с тумбочки градусник — тридцать семь и пять.

— Врач обещала приехать в течение дня. Температура спала — уже хорошо. Вот, — вспомнил о рекомендациях на бумажке и выудил клочок из брюк. — Сказали дать пока это. В аптечке всё есть. Дадим, как проснётся.

Девушка кивнула и удручённо отвернулась, снова глядя на дочь.

— Надь, — присел на корточки у её ног, коснулся бедра. — Мы справимся. Яр знает своё дело, а я… Я не успокоюсь, пока не буду знать, что ты и Тая в безопасности.

Белка грустно посмотрела на меня и, подёрнув губами, ласково погладила по щеке.

— Спасибо, — прочёл по губам.

Протянул руки дальше, обняв за талию, и положил голову на колени. Тонкие пальцы мягко утонули в моих волосах, слегка массируя. Эти движения убаюкивали и давали покой. Прикрыл веки, не желая покидать девушку, у ног которой внезапно захотелось жить и снова любить.

Врач приехал через пару часов и, осмотрев ребёнка подтвердил свои рекомендации. Температура то поднималась, то падала, но ребенок в целом был активен. Играл с любимой игрушкой и болтал о своих умозаключениях. Тая чувствовала себя в этом доме защищённой и даже улыбалась чаще, чем пару дней назад.

Надя кормила дочь в постели, а я ждал Калина во дворе, не желая оставлять наши дружеские отношения в раздрае. Я привык ершиться в его присутствии. Возможно, виной тому самое начало нашего знакомства, когда он жаждал убить меня и Олю. Тогда моей задачей было защищать девушку так же, как сейчас встал горой за Надю. Раньше Калин ассоциировался у меня со всем самым жутким и страшным, что может выпасть человеку, лишь позже этот страх перерос в негодование и жгучую обиду, когда Ярослав решил измениться ради своей нежданной дочки и вернуть Ольге потерянную жизнь. Да, не я стал этой новой жизнью, а он, что окончательно подкосило мою веру в справедливость. Но вот теперь, спустя годы без Калина, уже не могу существовать даже я. Он стал опорой для всех, кто ему дорог, и я числился в этом списке, как бы не хорохорился. Порой сие раздражало, но и он, черт бы его побрал, давно уже не был мне чужим и тем более врагом.

Машина Яра появилась затемно. Следак припарковался и вышел из салона. Оперся спиной о капот, задумчиво глядя на меня.

— Зашел в пару магазинчиков, поприставал к местным чекисткам в платках. Замечена серебряная Mitsubishi Lancer с двумя парнями — один смахивает на кавказца, второй русский. В контакт ни с кем не входили, но объезжают посёлок с завидной регулярностью раз в три часа.

— Упертые, — поджал я губы.

— Либо на сто процентов уверены, что Надя в Кременном.

— Нашли по камерам?

— Наверняка. Они уверены, что. Надя прячется и одна. Возможно, это и привело их пару дней назад сюда, но увидев тебя, они могли решить, что девушки здесь нет. Думаю, они уверены, что она усиленно обособляется от всего живого, и мужик в явном случае компания не для неё.

— Надолго ли? — хмуро буркнул в ответ. — Стоит им расспросить селян о ней, то путь мгновенно выведет ко мне. Всё вопрос времени.

— Поэтому и предлагаю вам ехать в Москву. Там можно затеряться, можно найти помощь, а здесь… Здесь грохнут без суда и следствия, а труп спрячут в лесополосе.

Судорожно выдохнул, понимая его правоту. Повисло молчание, в тишине которого виновато молвил:

— Ты прости, ладно? Я слегка нервничаю, вот и вспылил. Не со зла, честно.

— Забей, — миролюбиво хмыкнул друг. — Те слова я лишь от тебя с Олей готов терпеть… Привык.

— Оля не говорит тебе подобного и давно.

— Верно, — широко улыбнулся Калин. — Её я завоевал. Ты один остался, осёл упрямый. Дай срок, — и хлопнул меня по спине.

Ярослав устроился спать в гостиной с вполне боевым духом. Я же вдруг понял, что не могу уйти ко сну без янтарных глаз.

Поскрёбся в детскую и просочился внутрь. Тая спала в отличие от матери. Надя чуть взволнованно привстала, глядя на меня. Лицо в лунном свете казалось бледным.

— Не сердись… Я только хотел увидеть тебя перед сном, — робко улыбнулся, видя её растерянность, смешанную с нотками тихого счастья. — Спокойной ночи, бельчонок, — пожелал я, собираясь уходить, но притормозил, услышав знакомое «Пс-с…».

Надя сдвинулась к середине постели, освобождая немного места с краю и распахнула одеяло, приглашая к себе. Лечь рядом, прижимать к себе, трогать полюбившуюся фигурку, отсчитывать каждый стук сердца. Хочу, очень хочу.

На цыпочках прошёл к кровати и залез к ней под одеяло. Надя тесно прильнула, уютно и тепло устроившись головой на моей груди. Нежные руки обнимали за талию, а я благоговеюще гладил изгиб спины, волосы, целовал в макушку…

Проснулся от отчаянного тормошения в плечо. Сел на постели не до конца въезжая в суть происходящего. Надя стукнула меня по плечу, тыча пальцем на место, где спала Тая. Девочки не было. Мать соскочила с кровати и метнулась к окну, а после к дверям. Сонный мозг наконец догнал нужную версию новой беды. Тая — лунатик.

С постели, как ветром, сдуло!

— Тая! — крикнул в пространство, не надеясь на отклик.

Выбежал следом за Белкой, придавая немой сцене словесную озвучку. Сбежали вниз по лестнице, переполошив Калина, который похоже тоже уснул.

— Её дочь — лунатик, — сообщил ему на ходу, устремившись за Надей во двор, едва успев схватить с крючка её пальто.

— Час от часу… — не договорил Яр и выбежал на улицу за нами.

— Тая, — крикнул в лесное пространство, параллельно пытаясь накинуть Белке на плечи одежду и удержать возле себя. Одну в темноту? Ни за что!

— Бери Волка и через лес, — велел Ярослав и посмотрел на мать. — А мы по просёлочной дороге. От меня ни на шаг! Она не могла далеко уйти.

Мне хватило пары минут, чтобы освободить пса, дать ему след и прихватить фонарик. Волк бросился в чащу. Едва поспевал за ним, натыкаясь на сучки и поваленные деревья. Раза два шлёпнулся на землю, чувствуя её ледяной осенний холод. Невольно вспомнил, как бежал когда-то также за Олей, в минуты её эмоциональных срывов. Там я знал, что найду, а тут… Сердце в панике умоляло сохранить малышке жизнь.

— Тая! — звал, не прекращая, пока не выскочил на главную трассу к посёлку.

Вдали и заметил самое жуткое. Огни стоп-сигналов и детский силуэт рядом с открытыми дверцами. Серебряная Mitsubishi Lancer…

— Тая! Назад! — заорал, что есть мочи и бросился к ней со всех. Волк громко залаял и рванул к неизвестной машине, обогнав меня. — Тая!

Пара рук схватила ребёнка, утащив в салон машины. Огни стоп-сигналов мигнули.

Нет! Нет! Нет!

— Верните девочку! Тая!

Волк уже настиг машину, яростно прыгая на двинувшийся с места транспорт. Я почти добежал, но в лунном свете блеснул металл пистолета, нацеленный на меня. В последнюю секунду сменил траекторию бега, когда пространство оглушил выстрел. Боль обожгла плечо, лишив ноги координации. Рухнул на асфальт, откатившись к обочине.

— Тая, — молвил, осевшим от ужаса голосом, видя, как иномарка рванула с места, унося с собой самое ценное для женщины, что почти всё потеряла. Лучше бы меня убили. Как сказать ей, что упустил чадо, которое она берегла всеми правдами и неправдами?

НАДЯ

Эмоции доходили до пика, и я ничего не могла контролировать. Почему эти мужчины не отпускают бежать за дочкой? Почему не услышала уход ребёнка? Почему Тая вообще подошла к той машине? Почему доверилась чужим, когда давно приучила себя к обратному? Расслабилась? Снова вверила свою жизнь мужчине?! Дура! Дура!