Отметины Хаоса всегда ужасали его и заставляли ненавидеть себя. Молодой человек убил много существ, измененных варп-камнем, однако он не мог положить конец своим снам. Сражение у Вершины Мира по-прежнему ждало его каждую ночь.
- Все идет хорошо, я полагаю? - спросил Ефимович.
Избегая смотреть на огненнолицего гостя, Бласко ответил:
- Да. Я все подготовил к церемонии закрытия праздника.
- Глинка будет выступать?
- Он будет проповедовать. На берегу Черной Воды соберутся представители всех делегаций. Глинка обратится к Императору с призывом поддержать Крестовый поход за нравственность…
Ефимович издал противный смешок:
- Затем он умрет?
- Да. Его убьет человек, которого ты мне прислал. Маги-советники, окружающие Глинку, интересуются только традиционными заклинаниями. Катайские методы им незнакомы.
- Превосходно, превосходно. Ты уверен, что сумеешь занять положение вождя в их среде?
Бласко глотнул вина:
- Само собой разумеется. Мои доверенные помощники уже имеют численное преимущество перед сторонниками Глинки на внутренних собраниях Храма Чистоты. Когда Глинки не станет, меня изберут на его место.
Ефимович злорадно усмехнулся:
- По мере того, как растут силы моралистов, увеличивается влияние Незримой Империи. Какая ирония судьбы, не правда ли? Мы используем в своих целях движение, созданное для борьбы с грехом.
Бласко ничего не ответил. У него на лбу выступил пот. Вукотич заметил, что слуга, который подавал лорду-маршалу вино, побелел от страха. Не все они были монстрами. Пока.
Нахмурив брови, Женевьева внимательно вслушивалась в разговор. Вукотич гадал, кому принадлежат ее симпатии. Будучи чудовищем, вампирша должна была сочувствовать Ефимовичу и ему подобным. Однако она сражалась с Великим Чародеем Дракенфелсом и вообще не была похожа на созданий тьмы, с которыми наемник встречался прежде.
Ефимович обнял содрогнувшегося Бласко и поцеловал его прямо в губы, явно наслаждаясь смятением лорда-маршала. Вукотич вспомнил холодные объятия Женевьевы и ее острые как иголки зубы, прикусившие его губу.
- Если Тзинч того захочет, мы встретимся через три дня, Владислав, - сказал огненный монстр. - После церемонии. Я прослежу, чтобы тебя повысили. Как говорит наш восточный друг, ты начнешь свое восхождение на Пагоду…
Ефимович ушел в сопровождении своих товарищей, облаченных в черные балахоны. Бласко повернулся к слуге и тщательно вытер рот. Вукотич припомнил сладкий вкус губ Женевьевы и тот позорный момент, когда, почувствовав влечение к ней, пожелал продолжить темный поцелуй…
Перепуганный слуга плакал, издавая несвязные звуки.
Бласко охватила холодная ярость, которую ему нужно было на кого-нибудь излить. Он огляделся в поисках подходящей жертвы.
- Прекрати хныкать, Мейес! - рявкнул он.
Слуга, молоденький парнишка, упал на колени и начал молиться Шаллии, прося о прощении.
Выплеснув остатки вина в огонь, лорд-маршал несколько долгих мгновений всматривался в языки пламени. Слуга продолжал молиться, перемежая призывы, обращенные к богине, с рыданиями.
Владислав обернулся, вытащил кинжал и прервал стенания юноши.
Пнув тело, вельможа покинул охотничий домик.
По своему обыкновению, Диен Ч'инг начал день с того, что раскинул стебли тысячелистника. Этим утром конфигурация палочек его встревожила. Накануне убийства он был склонен уделять повышенное внимание деталям и мерам предосторожности. Катаец все еще пребывал в дурном расположении духа после вчерашнего побега двух заключенных. Они ничего из себя не представляли, однако их успех был изъяном на полотне его жизни. Если он будет пренебрегать такими мелочами, расползется вся ткань.
Диен Ч'инг встал. Убранство его кельи в Храме Чистоты было предельно скромным, если не считать резного ларца, хранящегося под кроватью. Это была единственная вещь, которую катаец привез с собой из Поднебесной. Сам верховный жрец Циен-Цин благословил ларец, принеся кровавую жертву.
Шепча сдерживающее заклинание, катаец отпер сундучок. Если бы он ошибся хоть на один слог, нарушив древний ритуал, его сердце взорвалось бы в груди. Циен-Цин требовал совершенства.
Среди магических приспособлений, аккуратно сложенных в ящике, Ч'инг выбрал неглубокую гладкую чашу. Поставив сосуд на каменный пол, катаец наполнил его водой из кувшина, стоящего рядом с кроватью, и добавил три капли ягуарового масла из флакончика, спрятанного в одном из отделений ларца. Затем он поднес руку ко рту и надкусил подушечку пальца. Выдавив ровно три капли крови в воду, катаец раскрутил чашу.
Кровь и масло поплыли по кругу, затуманивая жидкость. Ч'инг сосредоточился, пытаясь разглядеть очертания Пагоды, нижние уровни которой украшали лотосы и хризантемы, а верхние - кости тех, кто подвел Циен-Цина.
В Храме Чистоты музыка была запрещена по приказу Клея Глинки, который считал, что даже самое вдохновенное исполнение порождает нечистые помыслы. Но Диен Ч'инг слышал оркестр Пятнадцати Демонов, играющий в Пагоде. На мгновение его охватила тоска по родине.
Катаец снова крутанул чашу. Плоский сосуд вращался вокруг своей оси, как гончарный круг. Масло и кровь скопились вдоль обода чаши, образуя рамку, внутри которой открылось всевидящее око.
Ч'инг увидел охотничий домик в лесу - сначала снаружи, потом внутри. Катаец кивнул. Это место, где Владислав Бласко и верховный жрец Ефимович должны были встретиться прошлым вечером, чтобы обсудить планы запрещенного культа. Угол обзора изменился, и теперь катаец наблюдал за происходившим как бы сверху. Он видел, как Бласко и Ефимович вели неслышную беседу внизу.
Что неправильно в этой картинке?
Заговорщики были не одни. Ч'инг проклял Бласко и его западных магов, не способных узреть суть. Лорд-маршал не должен был, не имел права допустить, чтобы их подслушали.
На галерее скрывались двое. Они внимательно слушали разговор, который их не касался.
Опустившись ниже, окошко приблизилось к шпионам, и Ч'инг узнал их. Вампирша и наемник. Катаец помянул и себя в своих проклятиях. Этого не случилось бы, не будь он столь беспечен.
Вращение чаши замедлилось, и око закрылось. Перед магом стояла обычная плошка с водой.
Катаец глубоко задумался. Он не мог признаться в своей ошибке Бласко, поскольку тот назначил бы другого убийцу вместо него. Циен-Цину было важно, чтобы именно Ч'инг, а не какой-нибудь начинающий некромант Нургла, совершил покушение, передав контроль над Крестовым походом в руки темных богов. Если он оступится, его кости украсят Пагоду.
Нужно найти Женевьеву и Вукотича и заткнуть им рот.
Катаец взял бамбуковую флейту и беззвучно подул в нее, призывая дух своего смиренного предка, похороненного под деревом, из которого был сделан музыкальный инструмент. Призрак предка Ксоу возник в воздухе, и Диен Ч'инг отправил духа в погоню за упрямой парочкой.
Затем он занялся приготовлениями к великим свершениям.
Они украли телегу, запряженную волом, и двинулись по дороге к Черной Воде. Это направление было ничуть не хуже других, учитывая, что на востоке находились Темные Земли, на юге - Кровавая река и Скверные Земли, а на западе - Черные горы. Беседа, подслушанная прошлой ночью, немного встревожила Вукотича, но он считал, что этот заговор его не касается. Ни у него, ни у Женевьевы не было причин спасать Клея Глинку от врагов. Вукотич не был гражданином Империи и никому не служил на данный момент. Даже если последователи запрещенного культа проникнут в ряды моралистов, Крестовый поход не сможет принести больше вреда, чем он приносит сейчас, в своем нынешнем виде. Наемник не собирался лезть в драку, пока ему не заплатят. А Женевьева, как он подозревал, только выиграет от вторжения Хаоса. К мерзкому отродью будут относиться терпимее, если такие, как Ефимович, придут к власти в Старом Свете.
В первую очередь им следовало найти кузнеца и разойтись подобру-поздорову. Во всяком случае, Вукотич вздохнет свободнее, когда избавится от довеска в виде девушки-кровопийцы.
