При всей своей широте и важности принцип равновесия не является особым, самостоятельным тектологическим законом. Он есть частное применение в определенных условиях уже выясненного нами принципа — «аналитической суммы».

В комплексах равновесия всегда имеются антагонистические активности, взаимно нейтрализующиеся на некотором уровне, как, например, в системе «вода — лед» молекулярное сцепление и тепловое движение частиц, в организме — физико-химические процессы, развивающие и поглощающие теплоту, в обывательской психике — противоположные, взаимно обуздывающиеся группы стремлений и т. п. Если такой комплекс подвергается воздействию, это значит, что в него из внешней среды вступают новые активности, соответствующие той или другой из этих антагонистических групп. Пусть эти группы А и В, внешнее воздействие Bi, однородно со второй из них. Может ли оно полностью и без потери, без частичной дезингрессии, с нею слиться, следовательно, произвести прямые, непосредственные изменения системы в своем направлении на всю свою величину? Как мы знаем, этого быть не может, идеально гармоничное сочетание прежней и новой группы активностей не наблюдается, в том или ином масштабе дезингрессия неизбежна. Следовательно, действующая сумма этой группы активностей будет не B+Bi, а меньше на некоторую величину Вч, т. е. B+Bi—Bs. К первоначальному В реально прибавилось Bi—Bi, что и выражает произведенное изменение в системе. Оно, как видим, меньше действовавшей активности, т. е. дело обстоит именно так, как если бы в системе произошли процессы, «направленные к противодействию», этому нарушающему влиянию, о чем говорит закон Ле-Шателье. Сущность же явления просто в том, что «аналитическая сумма всегда меньше арифметической», как мы знаем из предыдущего.

К неуравновешенным комплексам этот расчет не относится, потому что новое воздействие там изменяет ход уже идущего структурного преобразования.

Так вещи, самые отдаленные друг от друга в обыденном опыте, могут объединяться тектологическими законами, охватывающими все действительные и возможные преобразования форм.

1. Труд и потребности работника[133]

Вопрос о взаимной связи труда и потребностей работника можно рассматривать с двух точек зрения — физиологической и социальной.

Первая такова. Труд есть затрата энергии работника, главным образом нервно-мускульной. Затрата же означает необходимость восстановления, без которого рабочая сила разрушается. Восстановление происходит путем удовлетворения потребностей работника. Поэтому работа и потребности жизненно соотносительны: изменяется одно, изменяется и другое.

Вторая точка зрения такова. Труд есть общественная функция работника — затрата энергии коллектива, для поддержания и развития жизни коллектива эта затрата возмещается, т. е. потребности работника удовлетворяются за счет общественного продукта, его доли, которую получает работник в системе распределения.

Решение вопроса об этой доле работника должно, очевидно, охватить обе точки зрения. Ключ к решению дает идея организационного равновесия. Она чрезвычайно проста, — до такой степени, что в формулировке она кажется вещью само собой разумеющейся. Всякая организованная система, в том числе и организм работника, и организация коллектива, общества, сохраняется постольку, поскольку ее затраты и потери энергии уравновешиваются усвоением энергии извне; а расти и развиваться может, естественно, лишь постольку, поскольку первые перевешиваются вторыми.

Применительно к социальной экономике эта мысль была сформулирована четверть века назад В. А. Базаровым.[134]

Каждый элемент общества, следовательно, в частности, каждый работник должен получать из общественного продукта столько, чтобы это давало ему возможность нормально выполнять свою общественную функцию, свою роль в системе производства. Это абстрактный закон распределения. Как всякий абстрактный закон, он вовсе не есть простое описание фактов, он не означает, что явления именно так вот на деле всегда и происходят. Нет, он выражает норму явлений. Действительность почти никогда точно не соответствует этой норме, чаще всего колеблется около нее в ту и другую сторону, иногда же резко отклоняется от нее. Предприятие может не получать от хозяйственного центра или через покупку на рынке достаточного количества сырья, орудий и проч., чтобы выполнять свои производственные задачи; но тогда оно и не может их выполнять, само расстраивается, а вместе с тем нарушаются функции других, связанных с ним предприятий, которые так или иначе должны применять его продукты: в системе происходит частичное разрушение, дезорганизация. Рабочий так же нередко не получает в виде заработной платы необходимого количества средств потребления, чтобы поддерживать свою работоспособность и жизнь членов своей семьи,[135] но тогда происходят растрата, частичное или полное разрушение рабочей силы, потеря общественно-трудовой энергии, ослабление общества в его борьбе с природой.

В учении Маркса о ценности рабочей силы, как определяемой стоимостью нормальных средств потребления работника, очевидно, подразумевается именно этот закон равновесия. Одно из главных противоречий капитализма заключается в том, что благодаря анархичности его общей организации элемецты наиболее трудовые часто не имеют возможности вполне восстанавливать свои жизненные затраты, между тем как другие пользуются несоответствующими затратам излишками, которые только ведут к их вырождению в сторону паразитизма: невознаграждаемая для общества, частичная растрата рабочих сил и общественного продукта. В других эксплуататорских системах бывало и так, что дезорганизация на этой основе не оставалась частичной, а переходила в распад и крушение всего общества. Таковы были восточные деспотии древности, античный рабовладельческий мир, где постоянно возраставшее и усложнявшееся потребление высших классов шло рядом с уменьшением и прекращением их социально-производственной функции, сводясь к бесплодной растрате общественного продукта, между тем как доля трудовых низов становилась все более недостаточной для поддержания их жизненной энергии, так что они вырождались и гибли от истощения. Организационный закон, закон равновесия, обнаруживается в том, что его практическое нарушение несовместимо с сохранением системы, равносильно ее частичной или полной дезорганизации.

При капитализме, в обычных его условиях, закон этот, как показывает опыт, практически соблюдается с точностью до нескольких процентов путем стихийных колебаний в ту и другую сторону от нормы. Поскольку эти нарушения, оставаясь частичными, более чем покрываются общим прогрессом производительных сил, постольку, несмотря на них, капиталистическое общество способно к развитию.

В маленьком организованном обществе прошлого, авторитарно-родовой общине, тот же закон выполнялся относительно планомерно: руководитель производства, патриарх, из общих запасов давал каждой группе работников, назначаемых на специальное дело, как технические средства для его выполнения, так и необходимые средства потребления для поддержания их рабочей силы. В обществе будущего то же будет делаться в гигантском масштабе, с научной планомерностью.

Затраты трудовой энергии работника можно рассматривать с двух точек зрения:

1) со стороны количественной, когда дело идет о сумме выполняемого труда вообще, в «абстрактном» смысле по Марксу, когда, следовательно, учитываются только продолжительность и напряженность труда;

2) со стороны качественной, когда дело идет об особом, конкретном характере данной работы, как работы слесаря, наборщика, шахтера, носильщика и т. п., когда учитывается специальная форма затрат энергии в разделении трудовых функций среди общества. Ясно, что удовлетворение потребностей работника должно соответствовать его затратам и с той, и с другой стороны, определяясь обоими одновременно.