Дежурная подняла усталые глаза от гроссбуха и на вопрос, где тут раненый афганец лежит, просто ткнула пальцем куда-то влево. Через пару дверей услышал знакомый голос, Нина там беседовала с каким-то врачом…

Я засунул голову в щель между дверью и косяком и обнаружил в оной палате Нину, тихо беседующую с местным врачом. Афганец, видимо, на левой койке лежал, подключенный к какому-то аппарату многочисленными проводами. А справа еще один больной в аналогичном положении находился. Не стал мешать разговору, а отошел к окошку, которое выходило на зеленые задворки больницы. Вдали виднелась великая русская река Волга, а чуть ближе частная застройка, гаражи и сараи, слепленные из говна и палок, ну вы и сами все знаете, наверно, что у нас строят, если не ограничивать это дело сверху. Диалог в палате стих примерно через пару минут, потом оттуда вышел врач, скользнувший по мне невнимательным взглядом. Сказать он ничего не сказал, а просто скрылся из виду быстрым шагом. Тогда уж я и зашел внутрь, не забыв тяжело вздохнуть.

– Ой, Петя, что это ты тут делаешь? – это все, что сумела сказать Нина, увидев меня.

Запашок тут конечно стоял тяжелый, оба больных лежали себе по стенкам и не шевелились.

– Тебя ищу, – ответил я, – с ног сбился.

– Это вот Николай, мой однокурсник, – сказала, подумав, она, – получил тяжелое ранение в Афганистане, сейчас в коме лежит.

– Могла бы и рассказать про однокурсника, – заметил я, – а то сорвалась без объяснений…

– Извини, из головы совсем вылетело, – растерянно начала оправдываться она, – пойдем в коридоре что ли поговорим.

– Пойдем, – легко согласился я, и мы вышли к тому самому окну, выходящему на гаражи, там я и задал основной вопрос, – у вас что-то было, когда вы на одном курсе учились?

– Было, – с глубоким вздохом ответила Нина, – много чего было.

– И как же так вышло, что оно все закончилось?

– Долго рассказывать, – хмуро сказала она, – но сейчас я просто не могу оставить его одного помирать в этой больнице.

– По данным статистики, – сообщил я ей, – из комы выходит процентов 10-15 народа. Остальные на тот свет отправляются.

– Значит, шанс еще есть…

– То есть на этом мы с тобой расстаемся, ты хочешь сказать? – я слез с подоконника и внимательно посмотрел ей в глаза, – и свадьба отменяется?

– То есть да, – сжав губы, упрямо ответила она. – Так получилось, не сердись.

– Ну окей, тогда я пошел, – и сделал попытку удалиться, но она поймала меня за рукав.

– Стой… у тебя же способности эти… экстрасенсорные, – напомнила она.

– Ну и? – справился я.

– Ты же можешь его вылечить – с другими-то справлялся?

– И зачем мне это надо? – с горечью вопросил я.

– Потому что я тебя прошу… ради всего того, что между нами было.

Я трезво оценил ситуацию, вспомнив все, что между нами было, и… махнул рукой. Ну да, знаю, вы сейчас скажете, что я идиот, которым манипулируют, а я с вами соглашусь. Да, идиот, да, манипулируемый, но есть вещи и более высокого порядка, чем идиотизм.

– Рассказывай, что там с ним, – сказал я деревянным голосом, – только в подробностях.

––

В институт я все же после визита в больницу заехал, захотелось посмотреть на товарища Бессмертнова в новой ипостаси. Он теперь сидел на шестом этаже в кабинете бывшего начальника Семен-Наумыча, а в предбаннике у него сидела… трам-парам-там-там… дура-матответственная Валюха. Ну и подругу он себе подобрал, внутренне усмехнулся, лучше никого не нашел что ли?

– Ой, Петя, – расцвела она в улыбке, – совсем ты, говорят, большим начальником в Москве стал.

– Ну не так, чтобы совсем, – отговорился я, – но приподнялся чуток, это да. Сергеич-то у себя?

– У себя – заходи, не стесняйся, – сделала она приглашающий жест в сторону дубовой двери, отделанной узорчатыми филенками.

Я и зашел – Бессмертнов стучал по клавишам микро-ЭВМ ДВК-2, очевидно программу какую-то отлаживал.

– О, Петя! – обрадовался он, – а я про тебя вот только что вспоминал.

– Надеюсь, что хорошее вспоминали, – ответил я, присаживаясь на стул напротив.

– Исключительно, – отодвинул он клавиатуру в сторону, – чай-кофе будешь?

– А что, и кофе есть? – спросил я.

– А как же, – и он достал из тумбочки стола банку растворимого отечественного продукта производства Днепропетровского завода пищевых концентратов.

– Ого, – сказал я и зачем-то прибавил фактов, – дефицитный продукт, 6 рэ по госцене, а у спекулянтов все 10.

– Я по госцене купил, – ответил Сергеич, одновременно насыпая кофе в чашки, – сахара сколько?

– Один кусочек, – уточнил я. – Смешать, но не взбалтывать…

– Джеймса Бонда смотрел? – хитро прищурился он.

– Было дело, в Москве чего только не увидишь…

После дегустации напитка, оказавшегося вполне съедобным, Бессмертнов продолжил:

– Супруга совсем выздоровела – вчера на рентгене была, там ничего не осталось, ну там, где раньше было…

– Очень рад за нее, – вежливо ответил я.

– Я теперь твой должник до гроба, – продолжил он.

– Да ладно, Сергеич, – осадил его я, – до гроба не надо. Просто одну мою просьбу выполните, будем в полном расчете.

– Говори, – предложил он.

– Пока не готов, – отставил я чашку в сторону. – Вот если из Москвы меня попрут, и я сюда вернусь, тогда и озвучу.

– А что, есть такие предпосылки?

– Все под богом ходим, – хмуро ответил я, – так что зарекаться ни от чего не надо. Расскажите лучше про свою октябрьскую революцию, мне это очень интересно.

– Раз интересно, слушай, – и Бессмертнов коротко, но доходчиво изложил изменения в жизни 410 отдела.

Пожар в джунглях, 83 год, Гавайи

Мы с Цоем шли очень быстрым шагом добрых двадцать минут, собачий лай при этом позади то стихал, то разгорался с новой силой. Вдруг мой напарник встал, как вкопанный и заявил следующее:

– Приплыли… дальше тут два хайвея, тот, что прямо, из центра в Каполею идет, второй, что слева, ответвляется от него на Еву-бич, ни один из них мы не перейдем, чтобы незаметно было.

– А справа у нас что остается? – махнул я туда рукой.

– Справа Уэйпау – ты же там недавно виски покупал, – пояснил он, – это тоже не вариант.

– И что делать будем? – заволновался я. – Я больше подопытным кроликом работать не хочу.

– Я тоже, – хмуро бросил он, – надо подумать…

– Думай скорее, – предложил ему я, – ты же местный, тебе и карты в руки. Если б дело в нашем Нижнереченске происходило, я бы быстро разобрался в ситуации…

Цой сел на ствол поваленного дерева и изобразил мыслительную активность, а я тем временем сделал небольшой полукруг вокруг него и тоже напряг свои мозги.

– Ну как? – спросил я у Цоя через минутку, – какие-то здоровые идеи появились?

– Ничего, – потряс он головой, – совсем ничего.

– Зато я, кажется, что-то придумал, – огласил я результат своего личного мозгового штурма. – Вон там на берегу что такое?

– Лодочная станция и яхт-клуб, – ответил тот.

– На воде же наших следов не останется, так? – продолжил я, – возьмем в аренду лодку или сразу уже яхту и свалим на другой берег этой бухты, не?

– Там все охраняется, – заметил Цой.

– Нет такой охраны, которая постоянно бдит на посту, – ответно заметил ему я, – отдыхать-то они должны, вот во время этого отдыха нам и надо сделать свои дела.

– А ты с яхтами когда-нибудь дело имел? – спросил он.

– Честно говоря, не приходилось.

– И я тоже – значит, яхта отпадает… да и охрана у них наверно посерьезнее будет. Так что остановимся на лодке или катере, что попадется.

– И хорошо бы, если б оно с мотором было, – добавил я, – быстрее отсюда уплывем и дальше. – С лодочными моторами я в принципе знаком, штука нехитрая.

– Согласен, – Цой вскочил на ноги, как освобожденная пружина, только что без звука «блямс», и мы двинулись в сторону стоянки водных транспортных средств.