Мы шустро забрались на деревья, стараясь скрыться за переплетением голых ветвей.

– С моего места тебя точно не видно, – одобрил я старания Виктора.

– Мне тебя тоже, – откликнулся друг. – Начинаем? Ты первый.

– Хорошо, – легко согласился я. В этот раз пикировки вежливости были не к месту.

Я достал из рюкзака припасенную рогатку и сосновую шишку, прицелился в стену, где предполагалась сигнальная линия, и выпустил снаряд.

Звуковых эффектов не услышали. Оно и понятно, вряд ли ректор хотела бы в случае нарушения границы переполошить целый замок студентов. Те в своем поведении непредсказуемы, мало ли что учудят в панике.

Спустя пять минут, не дождавшись охраны, я запустил следующую шишку. В этот раз повезло больше. Охранник наконец появился возле стены. Постоял, опасливо поозирался и поежился, недовольно покряхтел, постукивая о высокое голенище сапога резиновой дубинкой. В итоге сплюнул на снег и отправился восвояси.

Теперь пришла очередь Виктора призывать «злых духов». Несколько минут ожидания, и на место прибежал не только охранник, но и завхоз. С электрометлой. Хм, вдвоем они быстрее добрались и вели себя горазда смелее.

– И с чего, скажите на милость, ко мне провели звонок от этой демоновой сигнализации! – ворчал греот Рукаоп. – Ни сна, ни отдыха. Мне не платят за поимку всяких поганцев.

– Так вы на нее особо и не реагируете, уважаемый, – не удержался от подколки греот Лежбинский, уязвленный, что в предыдущий раз он пришел один. Охранник пытался отдышаться, часто выпуская изо рта облачка пара. Я даже с дерева слышал его сипы.

– Так у меня и не стоит монитор с отметками проблемного места, – фыркнул завхоз, постукивая метлой о притоптанный снег. – Я должен по наитию что ли бежать?

– У нас с вами выходы рядом, и вы обязаны следовать туда, куда я направился. Так сказать, на подмогу.

– А в первый сигнал вы остались у себя, – в свою очередь поддел охранника завхоз, поднимая воротник и зябко передергивая плечами.

– А. Я решил, что проверка связи или вовсе ошибка. Кому тут на самом деле лазить-то, – отмахнулся греот Лежбинский. – Вы чего это, греот Рукаоп, притащили с собой инвентарь?

– А чем я, по-вашему, должен охаживать штрафников? Не лопатой же!

– Так вы студентов что ли пришли ловить? Зима, ночь, все оболтусы спят в такой мороз.

– А вы решили, что на академию воры напали? Неужто в замке что-то ценное появилось, что карманники не побоятся залезть к одаренным балбесам?

Что ответил ему греот Лежбинский, я уже не услышал – слишком далеко ушли мужчины. Переругиваясь, завхоз и охранник осмотрели вверенную им территорию и отчалили.

Настало мое время. Шишек, надо сказать, мы с Виктором понабрали вдоволь еще с лета, поэтому можно было не экономить. Да и времени – впереди вся ночь.

Завхоз и охранник прибегали еще трижды, с каждым разом все тщательнее осматривая округу и делая все более странные предположения о возможной причине срабатывающей сигнализации.

– Тудыть вас всех в качель! – вопил разъяренный греот Рукаоп. – Это не моя работа!

– Как же не ваша? – горланил греот Лежбинский, разозленный не менее завхоза. – Кто у нас должен следить за работой техники?

– Сигнализацию вот тока поставили. Хотите сказать, что уже сломалась?

– Если огрызыши нос свой одаренный засунули, то и удивляться нечего.

– Не появлялся сегодня у стены никто, кроме работников с фирмы.

– Ну так, а я откуда тогда знаю! Лезьте на стену, уважаемый, и проверяйте.

– Сейчас? Ночью?

– А когда? Или так и будем до утра бегать проверять – все ли в порядке?

С матюками греот Рукаоп сходил за лестницей и инструментами. Пока он отсутствовал, охранник зорко следил за порядком. Снег жалобно хрустел под его ногами, прогуливающихся то в одну сторону, то в другую.

Хрык! Рассыпалась шишка под сапогом греот Лежбинского, не выдержав стопудового веса.

– Хм, – задумался охранник, разглядывая сначала то, что осталось от чешуек, а потом и саму сосну, нависающую ветвями над территорией парка, стеной и даже улицей вне замка.

«Догадался» он или нет, что именно шишки повинны в ложной тревоге, не знаю, но завхозу он ничего не сказал, позволив тому разбираться с сигнализацией. Греот Рукаоп, нацепив на лоб фонарь, как и ожидалось, ковырялся в сложном устройстве недолго, зато эффективно. Вспыхнул сонм искр, завхоза откинуло от стены, тот упал с лестницы навзничь в сугроб и громко чертыхнулся.

– Починил? – иррационально спросил греот Лежбинский.

– Конечно! – не моргнув глазом ответил герот Рукаоп. – Видел же как меня шандарахнуло.

– А то! Но кто же знает, что искрилось тут. Поэтому специалиста и спрашиваю.

– Все в порядке. Будет работать лучше прежнего! – заверил «специалист».

Завхоз и охранник разошлись по своим комнатам, довольные друг другом, а мы с Виктором еще не менее часа настороженно сидели в тишине и время от времени бросали шишки. Похоже, великолепный специалист Рукаоп обесточил сеть сигнализации, так как больше никто у стены не появился. А значит, наша миссия была выполнена.

– Возвращаемся? – предложил Виктор.

– Думаю, можно.

Мы спустились на землю и перебежками, прячась за кустами, отправились к себе. Однако попасть обратно в спальню не смогли, так как веревочной лестницы на прежнем месте не обнаружили.

Дори смотрела десятый сон, а я все не могла заснуть, ворочалась с боку на бок и слушала завывание метели за окном. К ночи погода испортилась, и сейчас снежинки, до того мило вальсирующие по парку, яростно бились в окно, будто пытаясь прорваться в теплое нутро комнаты. Точно с таким же остервенением мысли теснились в моей голове, сменяя друг друга и образуя хаос.

В моих руках оказалось страшное оружие. Но я не собиралась его применять во вред окружающим! Только для исполнения желания родителей. Исключительно в целях повышения успеваемости и обретения хорошей работы, как того хотели матушка и отец. Но отчего же так тревожно на душе? Ведь я не стану применять линзы против людей. Мне ничего подобного не нужно!

Я вскочила с постели и зашагала по комнате. Может, порисовать, чтобы успокоиться? За окном так живописно мело, будто природа развлекалась с белилами, щедро расплескивая и размазывая их кистью по холсту парка. Лишь два дрожащих темных пятна оставила на дереве. Стоп. Что за…?

Я протерла глаза. За стеклом напротив меня действительно сидели две фигуры. Два здоровенных парня. Они не отрывали глаз от земли, при этом стараясь слиться со стволом и не выдать себя.

Я подошла вплотную к окну. Слишком знакомыми мне показались лица. О! Точно. Этот с посиневшими губами и черным чубом, торчащим из-под шапки – как там его? – Мстислав, кажется, не дал мне сегодня спокойно порисовать на природе. А другого с красным от мороза носом и рассматривать не стоило. Виктор, брат Дори. Сладкая парочка почти не разлучалась в академии. Где один – там и второй.

Что они делали на дереве напротив наших окон? К Дори пришли? Ночью?

Хотелось вернуться в теплую постель и забыть про парней. Подобные посещения, в конце концов, неприличны. Но на улице так мело, а вид у бедолаг был столь жалок, что я рефлекторно протянула руку и, открыв створку окна, махнула, приглашая войти. Сама не поняла, как так вышло.

Парни оживились, но воспользоваться приглашением не решались. Боялись по ветке перелезть? Она же толстенная. К тому же на само дерево они как-то все-таки забрались. Или дело в другом?

– Сейчас закрою окно, и там останетесь, – пригрозила я.

Подействовало. И глазом не успела моргнуть, как оба уже стояли возле меня в комнате. Клацали зубами и глупо улыбались.

– Дори была права, у тебя действительно доброе сердце, – первое, что сказал Виктор, когда наконец победил вьюгу и захлопнул окно.

– Спасибо, – поблагодарил Мстислав, отвешивая чинный поклон. Издевается?

– А? Что? Уже вставать? – проныла соседка из своей постели.