«Контактные линзы профессионального телепата, – гласила надпись. – Применять при необходимости чтения мыслей. Капли для глаз прилагаются, легко заменяются на любые другие с увлажняющим свойством».

– Мне чудом удалось купить их, да еще и по выгодной цене, – хвастался отец. – Через десяток рук прошли прежде, чем попали в мои. На самом деле их делали на заказ для какой-то шишки, дипломатического представителя, но тот умер, не успев воспользоваться. Вдова, убитая горем, распродала все имущество и уехала к родителям на Север. Линзы еще долго не могли найти хозяина. Вернее, хозяйку, – отец многозначительно посмотрел на меня. – Все-таки дар телепата редкий. Но ты можешь пользоваться ими, не рискуя оказаться в тюрьме за мошенничество. Скоро, Лиана, у тебя будет диплом специалиста. А с этим чудесным подарком еще и не самой низшей степени. – Он явно намекал на телепата высшего порядка.

Что мне оставалось? Кивнуть и поблагодарить родителей за возможность улучшить оценки и свои способности с помощью необычного артефакта, стоившего отцу целое состояние. По дешевке купил, как же! Выгодная цена на самом деле больно ударила по карману нашей семьи – я случайно подслушала разговор родителей. Но непомерные траты просто объяснялись. Родители ничего не жалели ради мечты – по окончании учебы мне предстояло стать великим телепатом и занять одну из престижнейших должностей при королевском дворе.

И я готова была исполнить ее, пусть приходилось наступить на горло собственных желаний или нарушить этику обучения и личного пространства. Но вот отменить страх не получалось. Еще и соседка по комнате подлила масла в огонь, как только я вернулась в академию.

– Что это? – спросила Дори, кивнув на коробку в моих руках, стоило мне достать свою драгоценность из дорожной сумки. И как углядела? Я старалась переложить линзы, как можно незаметнее.

Ее цепкий взгляд впился в меня в ожидании ответа. Неужели догадалась? Хотя, откуда. Нет-нет, никто не должен знать, что там на самом деле.

Я посмотрела на коробочку с золотым тиснением в виде скорпиона. Во мне бурлили смешанные чувства. Гнетущий страх разоблачения, надежда оправдать, наконец, ожидания родителей, предвкушение побед и щекотливое ощущение тайны, которую было важно сохранять. Я сунула коробку под матрас.

– Подарок на Новый год, – сухо отозвалась я, ожидая, что соседка прекратит допрос.

Мы мало общались с Дори, ограничиваясь простыми необходимыми фразами для совместного проживания в одной комнате. Я намеренно отстранялась, не желая никого из студентов посвящать в то, что родом из бедной семьи, и изо всех сил стараясь поддерживать видимость материального благополучия.

В большинстве своем в академии учились дети одаренных родителей, занимающих высокие должности при дворе. Какая между нами может быть дружба? Способна ли сравниться с ними дочь фермеров? Даже для студенческого бала у родителей не нашлось денег на платье, поэтому я второй год уезжала на каникулы заранее. Причем украдкой с самого утра, лишь бы не попасться на глаза никому из студентов, так как отец забирал меня из академии на телеге, в которой обычно возил на рынок продукты. Благо жили мы под самым Висильградом.

– От кого подарок? – Дори удивила меня настойчивостью. Как правило, соседка проявляла большую деликатность к моему стремлению держать дистанцию.

– От родителей, – честно ответила я.

Дори наконец потеряла интерес ко мне и отвернулась, продолжив пялиться в окно. А что она ожидала? Что подарок от молодого человека? Раньше соседка по комнате не проявляла столь откровенного любопытства. Я слышала, на каникулах она начала встречаться с экзорцистом со старшего курса. Похоже, так на нее повлиял собственный успешный роман. Теперь видит всюду влюбленные парочки и ухаживания?

И ладно. Главное, чтобы не совала нос в мои дела, слишком уж они стали в последнее время секретными.

Разобрав вещи из дорожной сумки, я удовлетворенно выдохнула. Замечательно, почти ничего не помялось, отглаживать много не придется. В отличие от деток богатеньких родителей мне приходилось весь свой скромный гардероб возить с собой, чтобы не остаться без сменной одежды в академии или дома. Но я не жаловалась. Мне необычайно повезло, благодаря неожиданно открывшемуся дару, стать учащейся престижной академии. Если многие студенты могли похвастаться потомственностью, то в моей семье я была первопроходцем. Родители возлагали на меня большие надежды именно потому, что сами не обладали никаким даром, и их предки тоже. В семье обычных фермеров дочь-телепат. Разве не чудо? С момента проявления у меня телепатических способностей отец и матушка жаждали моих исключительно высоких результатов. И это, несмотря на мой низкий уровень дара.

– Ты ленишься! – безапелляционно утверждал отец, глядя на средненькие оценки в моем табеле.

– Ты отвлекаешься на свои глупые рисунки, – обвиняла меня матушка.

На самом деле я старалась учиться. Очень. Как же иначе? Такая удача оказаться среди студентов академии одаренных. Вот только оценки, как правило, отражали не столько вложенные старания ученика, сколько уровень его способностей. Что я могла поделать, если дара во мне с кунжутное семечко?

А рисунки… Да, я на них отвлекалась. После напряженной учебы мне хотелось хотя бы иногда расслабиться, отдохнуть. Я не ходила в редкие выходные с другими студентами в клуб Висильграда или на шопинг, не играла по вечерам в кримтик на деньги, не состояла в сообществах по интересам. Банально не было на подобные развлечения финансов. Зато у меня имелся старенький планшет для рисования.

Я частенько убегала ото всех в какой-нибудь тихий уголок замкового парка. Живописный пейзаж и любимый планшетик. Что еще нужно для счастья? Буйство красок, широкие мазки, и напряжение, скопившееся за день, отпускало.

Я не считала, что рисование мешало моей учебе в академии, но не родители. Отец и матушка хотели, чтобы я максимально сосредоточилась на развитии дара. Поэтому все чаще мне приходилось скрывать свою единственную отдушину и страсть от самых близких мне людей. А учебу я откровенно возненавидела за тщетность вкладываемых усилий, превышающих мои способности, и никакущие результаты.

Чудесный подарок обещал изменить в моей жизни все! И низкую успеваемость по предметам. И вечно недовольное отношение ко мне учителей и родителей. И перспективу устройства на работу после окончания академии.

– Теперь ты станешь лучшей ученицей, а чуть позже – самым ценным телепатом в королевстве! – подвел черту отец, провожая меня после каникул.

Крошечный контейнер с линзами я повесила вместо кулона на грудь в тот же день, когда подарочная коробка привлекла внимание соседки по комнате. Для конспирации глазные капли переложила в шкатулку, а в картонку сунула новый гребень. Если Дори вздумается проверить, что же подарили мне в честь праздников, пусть успокоится.

А через пару дней я и вовсе демонстративно выбросила коробку в общую мусорку. Правильно сделала. Мне полегчало. Во всяком случае уже не казалось, что Дори за мной настороженно следит.

Чтобы расстаться поскорее с паранойей, решила не медлить и уже опробовать линзы в деле. Если суждено попасться на запрещенном артефакте, пусть наконец это случится. То, что вещь нелегальная, догадалась, не маленькая, после отцовского предупреждения:

– Лиана, будь умницей, не рассказывай никому про подарок.

Запретив себе бояться, я просто в одно утро надела линзы и вышла из ванной комнаты.

Дори заправляла постель. Вернее, боролась с одеялом.

Перед моими глазами появились строчки: «Да что же за садист придумал постель? Проклятый пододеяльник! Как ни поверни, одни кочки. Зачем вообще его заправлять? Вечером кровать разбирай, а утром, будь добра, приведи в порядок. И так по кругу, день за днем. Когда уже изобретут что-нибудь поудобнее? Сколько можно-то! Еще эти кочки. Откуда они берутся? Одеяло-то ровное»…

Первым порывом было броситься на помощь. Но я вовремя остановила себя. Мне не полагалось знать, о чем думала соседка. А постель она терзала по полчаса каждое утро. Было бы странно, если бы я вдруг прониклась к ней сочувствием после полуторагодичного совместного проживания.