Итак, 15-16 октября 1941 года партизанка Зоя Космодемьянская, девушка 18 лет, несмотря на молодость, с биографией очень необычной, с явно шаманским уклоном, на святом месте, да ещё внутри Палеонтологического музея, пересекается с трусом, да ещё будущим вождём трусов — нечто вроде предателя генерала Власова. Встреча истинной жрицы, Девы, со вскоре популярным писателем-фантастом, который в своём как бы творчестве воспевал апсар, то есть по индийской терминологии антижриц, которые отличаются тем, что могут совратить даже очень перспективных в духовном плане мужчин. Ефремов, понятно, то ли от невежества, то ли из жульничества называет апсар жрицами.
Подобная встреча в суперэкстремальных обстоятельствах не могла не высечь искру. Детали этой встречи определённого рода свидетели, понятно, будут замалчивать всю жизнь. Искра — и последствия искры. Дело в том, что для процветания народа, любого на планете народа и государства тоже, совершенно необходимо ясное осмысление темы, вообще говоря, сложной для понимания, — темы подвига. Для рассмотрения этой темы нужно не только достаточно полное описание подвига, необходима не только биография эталонного героя, коим являлась со стороны женщин Зоя Космодемьянская, но и описание печальной судьбы тех или того, кто её ещё при её жизни предал — и потом расплатился за это естественными последствиями. Нужно описание этих последствий, совокупности этих последствий. И не только того известного последствия, согласно которому предатель несёт наказание в виде общения с себе подобными.
Но многие осязаемые предатели Зои были уничтожены — ещё во время Войны. Полицай, работавший на немцев, которому Зоя, чтобы совершить жреческое священнодействие, добровольно позволила себя задержать в деревне Петрищево, по приговору суда был расстрелян. Женщина, которая била Зою по ногам железным прутом, когда та была уже под виселицей, по приговору суда была расстреляна. Та баба, которая облила Зою помоями, тоже по приговору суда, тоже была расстреляна. Клубкова, мелкого комсомольского лидера, который тоже записался в партизаны, был с Зоей в одной группе во время рейда в тыл врага и Зою предал, — наши тоже расстреляли. О дивизии вермахта, солдаты и офицеры которой организовали повешение Зои, известно, что Сталин отдал приказ никого в плен не брать — ну, этих не только стреляли, но и взрывали и перерезали им глотки.
Но это всё мелкая шелупень, на которую грядущим исследователям глубин подвига палеонтолога Зои, даже останься эта шелупень в живых, размениваться не след. Для изучения нужна фигура более крупная, существенно более крупный избранник народа, чем избранник небольшой группы комсомольцев Клубков, покрупнее, чем генерал Власов. Как сделать так, чтобы эта фигура в волнах истории не потерялась и, спустя немало десятилетий, обязательно попала в поле зрения исследователей светлого толка? Правильно, всё просто: все лауреаты Сталинской премии будут привлекать внимание в веках. То есть достаточно гаду присвоить Сталинскую премию, и тогда рано или поздно он будет выявлен как противник Зои — понятно, уже после того как внимательный читатель мемуаров матери Зои Космодемьянской расшифрует её тайнопись — тайнопись в общем-то нехитрую. Тот, кто неоднократно ходил в Палеонтологический музей.
Итак, пересечение Девы с «генералом Власовым» от палеонтологии, певцом апсар. Апсарами, напомним, в Индии мудрецы называют влиятельных полубогинь, которые особенно разрушительно влияют даже на мужчин-потенциальных жрецов, лишая их великого будущего. Правильная реакция на встречу с Девой — это присоединиться к ней, начать ей помогать в её светлом Деле — и тем войти с ней в невербальный процесс обретения мудрости. Если этого не сделать, не присоединиться с уважением, то, поскольку это неправильно, согласно принципу «ты сердишься, значит, ты сам неправ» индивид преисполнится злобы, ненависти. Ненавистью не только к лично Деве, но и вообще ко всем светлым. Преисполнившийся злобой, по собственной вине, станет очень активен, доказывая, что он вовсе не бездуховен, а, наоборот, особо духовен. Религиями будет интересоваться — вспомним, какую кучу малу устроил из всех религий мира Ефремов.
Тут надо понимать, что без предательства Зои Ефремов, возможно, фантастом бы и не стал. Ведь после того, как совершаешь предательство подобного масштаба, остаётся только два маршрута будущего. На первом маршруте, поскольку своим поступком ты разоблачён, остаётся только покончить с собой. На втором маршруте, чтобы с собой не покончить, ты вынужден улетать в нереальные миры фантазий, в которых ты сам себе не кажешься до такой степени скотиной. Иван Ефремов пошёл вторым путём — стал фантастом, даже всемирно известным.
Да, конечно, подобный активист, как бы наскипидаренный, обязательно станет «избранником народа», но жизнь его будет разрушена и пройдёт в мучениях. О подобных можно сказать, что лучше бы он умер, лучше, чтобы его «пристрелили сразу — из жалости». Кстати, это одно из любимейших выражений Ефремова — «пристрелить сразу — из жалости». Мучительная жизнь как раз-то и реализовалась в случае Ефремова. Взять хотя бы самый простой уровень — физический. О своём туловище Ефремов особенно пёкся — скажем, опасаясь на фронте получить ранение. Ранение — наиболее вероятный исход, ведь на фронте на одного погибшего — три с половиной раненых. Печься пёкся, а тут без видимых, казалось бы, причин здоровье Ефремова обрушивается по совершенно очевидной невротической подоплёке. Проблемы в пока ещё легчайшей форме обнаружились уже в 1942-м, то есть в его 34 года, сразу после предательства, а последние 17 лет своей жизни Ефремов и вовсе проводит инвалидом 2-й группы, и это не считая тех лет до того, как эту самую инвалидность он себе оформил.
Поскольку его болезни были отчётливо невротические и легко могли быть излечены путём изменения мировоззрения на правильное, адекватное действительности, не извращённое, то к Ефремову чуть ли не толпами приезжали экстрасенсы и целители, совершенно бесплатно приезжали, даже из-за границы, руки возлагать — с совершенно нулевым результатом их манипуляций. Из этого нулевого результата Ефремов не сделал того вывода, что всё это целительство — чушь, в лучшем случае сродни плацебо. Этот вывод не сделал, но сделал противоположный вывод — что он призван в этот мир страдать больше остальных и своим аномальным страданием якобы заработал себе право быть высшим авторитетом для всего мира. Типа Господь Бог. Смешно до ужаса. Но всем тем, кто верил в Ефремова как в Избранного, смешно не было.
Верующие в Ефремова так же веровали и в многократно повторяемые им слова, что он с женой — самые счастливые люди на планете, соединённые самим Небом, и что вторая его жена Таисия — необыкновенная женщина. Ефремов повторял это и повторял, хотя в своих книгах вновь и вновь описывал не эту вторую жену, а первую.
Если бы верующие в Ефремова были способны на критическое мышление, то они бы заметили, что в тех семьях, в которых есть хотя бы относительный лад, муж о жене в разговорах вообще не упоминает, как будто бы её и нет вовсе. Тем более он ничего не говорит об её уникальности и неповторимости. А вот те мужья, у которых жена ему изменяет разве что не на его голове, о жене говорят много, пусть и не так много, как Ефремов, а меньше. Но все воспалённо веруют, что им с женой повезло. Ефремовская похвальба женой — верный индикатор того, о чём и говорить-то неудобно.
Какая связь между предательством Ефремовым мира героев и ТАКОЙ его женой и семьёй? А самая прямая и непосредственная. Чтобы предать Деву, предателю нужно или до, или после предательства доказать самому себе, что герои и Дева, — а Дева всегда героиня, — это суть скверна и нечистота. Как следствие, противоположность Девы — так скажем, апсара, наоборот, будет непроизвольно восприниматься им как сама чистота и сама святость устремлений. Женщина всегда подстраивается под половые вкусы своего самого обеспеченного мужчины — если ему нравится апсара, то она будет визуально соответствовать. При такой жене и при таком перевёртыше в сознании предатель обречён расхваливать свою жену всем и каждому, встречным и поперечным. Плюс стихи и проза — если может.
