– Император говорит, что это очень необычная просьба, – ответил церемониймейстер, выслушав шепот повелителя. – Но он не видит причин отказывать в таком пустяке. Однако император желает знать, известно ли святому и'Креолу о том, что его ждет в случае неудачи?

– Святой и'Креол знает, что его казнят, – хмыкнул маг. И добавил еле слышно: – Попытаются казнить…

Похоже, император всё-таки это услышал – у него явственно дернулась щека. Но он снова прошептал что-то в сторону церемониймейстера.

– Император желает знать, будут ли спутники святого и'Креола помогать ему в излечении дофина?

Креол взглянул на меня, Ванессу и лода Гвэйдеона. Мы все ему кивнули, выражая готовность помочь.

- Знают ли спутники святого и`Креола, что в случае неудачи они разделят его участь? – спросил премьер-министр, увидев, что мы готовы.

- У меня нет сомнений, - лод Гвэйдеон.

- Аналогично, - Ванесса.

- Согласен, - я.

- В таком случае император просит вас следовать за ним.

Император встал с трона, оказавшись еще выше ростом. Посмотрев ему на ноги, я увидел довольно низкий каблук на обуви императора. Премьер-министр махнул нам рукой, и мы вновь пошли сквозь лабиринты коридоров, пока не остановились напротив тяжеленной двери, намертво прикрученной большими болтами. Видимо здесь и держали одержимого дофина. Около двери стояли два лакея. А их обязанности входила кормежка принца и уборка его комнаты. Почуяв запах исходящий оттуда, я скривился, а Ванесса и вовсе зажала нос.

На двери были вырезаны два окошка. Одно для наблюдения за дофином, другое для кормежки. В одно из них мы заглянули.

– Это не высший уровень, но не намного меньше, – поморщился Креол, бросив один-единственный взгляд на одержимого. – Думаю, шестой. М-да, придется повозиться…

Эти пять лет не прошли для юноши даром. Сейчас он почти ничем не напоминал человеческое существо. Во-первых, ужасно грязный и смердящий. Вся одежда – браслет на правом запястье да изодранная подошва на левой ноге. Вторую он, похоже, съел. Кожа покрыта толстой коркой из засохшей пищи и собственной рвоты, лицо позеленело и покрылось плесенью, волосы висят спутанными комками. В глазах ничего, кроме мутного безумия. Дофин что-то дико кричал, постоянно бросался на стены и царапал изрядно отросшими ногтями пол. Иногда он начинал визгливо хохотать.

- А ведь когда-то он был человеком, - печально сказал лод Гвэйдеон.

- Фу, отвратительно, - поморщилась Вон.

- Открыть, - коротко приказал Креол, доставая цепь и Ага Масс Ссарату.

Лакеи молча повернули два тяжелых латунных ключа в замках двери и та быстро и бесшумно открылась.

Я сходу бросил в дофина заклинание паралича, дабы не дать ему убить себя. Если маским умудрится убить своё вместилище, то неизвестно кто возьмет верх в бою. Дофин застыл в одной позе, а в его глазах блеснула холодная ярость. Маским заточенный внутри дофина понял, что дело плохо, но поделать с этим ничего не мог. К счастью маским не давал своему сосуду каких-либо способностей, только нечеловеческую ярость, злобу и безумие.

- Молодец джинн. Я-то думал, что придется держать его, но так даже проще, - одобрительно сказал Креол и принялся за колдовство.

- Бери Ага Масс Ссарату и держи у него над головой, - сунул Креол Ванессе чашу с голубым пламенем. На всякий случай я был готов ударить по маскиму, если тот вдруг умудрится вырваться из тела, копьем Мардука, наполненным маной по самое не хочу. Выстрел будет в упор, увернуться или отразить будет нереально.

Та не дрогнув, подошла к одержимому и вытянула руки так, чтобы чаша была ровно над затылком.

- Переверни чашу. Не бойся, не выльется, - сказал Креол, наматывая свою цепь на горло дофину словно шарф. Цепь засветилась алым огнем, а одержимый все время пытался сбросить паралич, и к слову говоря попытки были. Подергивающиеся пальцы на руках и ногах с головой выдавали желание маскима освободиться. Лод Гвэйдеон на всякий случай приподнял дофина и обнял так, чтобы тот не дергался.

Содержимое Ага Масс Ссарату действительно никуда не вылилось, всего лишь объяло затылок дофина как нимб. Внутри человека что-то забулькало, но паралич все еще держал его крепче стальных цепей.

– Держать! Не отпускать! – прогремел маг, все туже затягивая цепь. – Паладин, не дай ему освободиться! Ученица, ни на микрон не сдвигай Ага Масс Ссарату! Мне нужно хотя бы две минуты!

– Повинуюсь, святой Креол, – глухо прозвучало из-за надвинутого забрала паладина.

Ванесса только закусила губу, стараясь, чтобы руки не дрожали. А сделать это было не так-то легко – от безумного дофина нестерпимо воняло. Я бросил в Ванессу заклинание отбирающее обоняние на пару часов. Полезно в некоторых моментах.

– Никому не двигаться! – потребовал Креол еще раз и начал читать заклинание. По магической цепи поползли искры, из горла дофина потекла зеленоватая слизь, а глаза еще больше помутнели. Креол начал говорить речитатив изгнания.

Цепь, охватывающая горло дофина, превратилась, в сплошной язык пламени. Однако жара не ощущалось. Скорее, приятное тепло. Не совсем то, что ожидается от цепи из кровавого железа. А огонь, исходящий из Ага Масс Ссарату и обволакивающий макушку и часть затылка безумца, на какое-то мгновение усилился так, что глазам стало больно, а потом втянулся обратно в чашу. Одновременно с этим прямо из ниоткуда раздался дикий, скрежещущий вопль. Маскима добровольно-принудительно вытащили из тела человека и засунули в новое вместилище. Теперь его душа будет сначала допрошена, а потом разрушена. Не сам же маским решил появиться в империи Ста Тысяч.

- Все можешь отпускать, - устало сказал Креол, убирая с шеи дофина цепь. К слову, он все еще не мог двигаться.

Ванесса передала подрагивающую чашу Креолу, а я сказал магу, чтобы перед тем, как уничтожать маскима, неплохо было бы его допросить.

Отменив на дофине паралич, я заклинанием убрал с него всю грязь и даже сподобился создать для него одежду, наподобие римской туники. Грохнувшись на пол, тот откашлялся и слабым голосом спросил:

- Где я? Что со мной?

– Пусть поест и поспит! – крикнул Креол лакеям, с испугом заглядывающим в полуоткрытую дверь. – Ваш господин полностью здоров!

Те резво метнулись внутрь, подхватили дофина под руки, не обращая внимания на удивительно чистый вид господина, и вынесли наружу. Тот не сопротивлялся, только нервно дрожал – пять лет с демоном внутри просто так не забываются…

– Это было потрясающе… – признала Ванесса. – Но теперь мне срочно нужно принять душ.

– Хвала Пречистой Деве, спасшей душу этого несчастного, – сотворил перечеркнутый круг лод Гвэйдеон, благочестиво наклоняя голову.

– Причем тут она?! – возмутился Креол. – Это я! И вы тоже!