Мы уже сумели дойти до той стадии опьянения, когда не замечаешь все происходящее вокруг, можешь разговаривать сам с собой и повторяешь одно и то же тупо смотря вперед. Я без особой надежды на то, что Фунт все выполнит в точности как я сказал, сотый раз, как мантру повторял этому дебилу, что он должен сделать и потом сказать, когда его я сам вызову на допрос. Тот согласно бубнил себе что-то под нос, пьяно мотая головой.
Шарика было абсолютно не жалко. Рано или поздно, что-то подобное должно было с ним произойти. И с Фунтом что-то наподобие случится. И со мной.
– Слыш, Фунт… А какая у меня кличка в детстве была? Почему у нас у всех как у собак или зэков в лагере клички, тут?
Поворачивать голову и смотреть на приятеля, сидящего на пассажирском сиденье, почему-то было очень трудно. И я спросил все это у «торпеды» автомобиля. А Фунт и есть «торпеда», так что разницы никакой. Меня почему-то это очень рассмешило. Но вместо смеха я издал только какое-то бульканье горлом.
Фунт, смотрел вперед осоловелыми глазами и пьяно, медленно промычал:
– Да ниче у тебя не было. По имени всегда был…
Сделал глоток водки из горла бутылки, стоящей у него между ног, затянулся сигаретой, выдохнул дым в открытую дверь и снова промычал:
– Ну это…не выделялся ты как-то… ничем. Пустой, что ли…
Снова отхлебнул водки из горла и продолжал:
– Но ты всегда… это…свой… был… Вот… всегда… тебя… уважал.
Я уже не слышал. Я провалился в тяжелый пьяный сон, уткнувшись лбом в руль.
****
Только лишь на следующий день, я осторожно вылез из окна первого этажа и стал искать способ перевернуть кусача на спину, чтобы добраться до спорового мешка на его затылке.
Руками это сделать совершенно не удавлось.
Перевернул его только с помощью черенка от совковой лопаты дворника, которую обнаружил возле мусорных контейнеров. Вскрыв споровый мешок на затылке у твари, при помощи обычного кухонного ножа, обнаружил в нем четыре спорана и одну горошину.
Фу, какое это было неприятное занятие!
Запускать пальцы руки во что-то … что-то… слов не подобрать. Какая-то паутина черного цвета, рыхлая и одновременно маслянистая на ощупь, хоть и следов противной жидкости на пальцах не оставляла. Потом перебирать пальцами, выбирая из скопления черных нитей спораны, размером с фасолину и горох, чуть крупнее настоящей горошины.
Все это время я воровато крутил головой и прислушивался, а ну как ни дай Бог… Второй пустыш, тот, что ползал с перебитым позвоночником, после встречи с кусачем, меня впечатлил своими выпущенными наружу кишками, от того, что на него наступила ступня кого то, явно немаленького. Все это произошло, когда я спал в мягкой бандитской постели Фунтика апосля приема ударной дозы алкоголя. Что это была за годзила, которая его раздавила, я даже представлять не хотел.
Извиняюсь виноват, я немного глуповат.
Мало того, что я оставил винтовку в доме, так я еще и не могу туда подняться. Тупо попрыгав, пытаясь зацепиться руками за проем выбитого окна, оставил эту затею. Сложив штабелями, друг на друга тела двух пустышей, я, издавая кряхтенье и другие неприличные звуки, я попал внутрь квартиры, подпрыгнув на трупах тех, кто еще недавно был людьми.
Подведем итог охоты. Одна горошина. Принимать ее надо под присмотром знахаря, а я его упокоил, и другого не предвидится. Или это с жемчугом так…? Не помню уже нифига ведь… Жемчуг, я, да и половина обитателей стаба никогда в глаза не видела, вторая половина, врала, что видела. Эту крохотулю надо как-то по-другому принимать… Но, решил не экспериментировать, и оставил ее до лучших времен. И четыре спорана. Мне на месяц хватит. Но я-то буду не один.
Вывод: охоту надо продолжать! Да и золота маловато будет…
И наличие и разнообразие спиртных напитков не могло меня не радовать. Обитатели подъезда дома, в котором я поселился, унылыми трезвенниками явно не были. Да на запасах одного моего приятеля Фунта я мог заработать цирроз печени. Если таковой тут заведется. Живчик лечит все. Говорят, даже оторванные ноги и руки отрастить можно. Врут, конечно. Но, тем не менее, живец, штука стоящая и жизненно необходимая. Именно процессом приготовления этого ценного напитка я и собирался заняться.
Открыл непочатую бутылку водки и кинул туда один споран. Тот, через некоторое время, раскрываясь, начал растворяться в спирту, предавая жидкости мутный блеклый вид. Процедив жидкость через вату в воронке, я хорошенько подумал, и… процедил ее еще раз.
Всегда лучше перебдеть, чем недобдеть.
Белые хлопья оставшиеся на куске ваты, брезгливо выкинул в окно. Говорят, они ядовиты до ужаса. Ни один живчик не спасет. Кстати, о живчике, оказывается у не разбавленного, совсем иной вкус. С легким послевкусием… свежезаваленного монстра.
Я, как истинный гурман, прищелкивал пальцами, притаптывал ногой, закатывал глаза и старался всеми силами сдержать рвотные позывы.
Одно дело, когда ты пьёшь этот нектар, приготовленный кем-то. Совсем другое дело, когда ты убиваешь тварь, выковыриваешь споран у него из башки и бадяжиш самостоятельно эту хрянь, а по тебе ползают опарыши из трупов и сворачивается кровь на одежде, хорошо, если не твоя.
Да и напиток получился слишком крепкий, ни к чему мне тут находится в состоянии перманентного опьянения. Так можно и добухаться. Разбавил все это дело апельсиновым соком, коробка которого стояла на кухонном столе, предварительно вынутая из холодильника.
Вот если бы еще и яд из спорана в дело пустить, ни к чему таким добром раскидываться. Хотя как его в зараженного засунешь… Или сожрать заставишь? Может его копьем с отравленным наконечником ткнуть или стрелой какой? Хотя, что это за стрела такая должна быть? Как у этих, с синими рожами, как там, это кино то…
Незаметно для себя, я уснул, сидя за столом и свесив голову на грудь.
****
Ныло отбитое ребро и правый локоть. Из-за полученных травм, сидел на татами боком и стараясь не застонать. При беглом взгляде на мой взвод, было видно, что щенячьего восторга по поводу тренировки не испытывает никто. У кого-то разбит нос, у некоторых набухают фиолетовые гематомы на лице.
Тактическую подготовку объявили утром на построении взамен административного права, занятие по которому проводила старая бабулька, и все дружно вместо конспектирования лекций занимались своими делами. В основном спали, уронив голову на руки, которые в свою очередь лежали на парте.
Все занятия в школе милиции были нудными и абсолютно не интересными. Нудной и скучной представлялась вся дальнейшая служба в МВД. И самое главное – нищей. Меня, как самого старшего по возрасту, целых двадцать шесть лет как-никак, назначили командиром взвода.
И я получил восемнадцать наглых дембелей в свое чуткое руководство. Почти все они были дремучими провинциалами, окончившую срочную службу в армии и не имевших никаких дальнейших перспектив в жизни. Куда можно пойти работать, если ты не имеешь никакого образования, туго с мозгами, не повезло с богатыми родителями, и вообще, не повезло в жизни? Как снискать свой хлеб насущный? Ответ понятен.
МВД!!!
Тем более вызывал всеобщее изумление - я. Только окончивший престижный университет и по сравнению с окружающей меня массой олигофренов, имеющий сказочные перспективы в жизни.
Как им молодым и глупым объяснить, что такое алименты и стервозная брошенная жена, которая подает в суд на тебя по любому поводу. Задержка в выплате алиментов на один месяц привела меня к разбору полетов с судебным приставом. Если, по ее милости, чего она и добивалась, вынесут судебное решение о моем наказании как злостного неплательщика, не видать мне престижной работы, а светит мне карьера слесаря с высшим юридическим образованием.
Пусть хоть так, перебьюсь как ни будь, это же временно, правда...?
Все примитивные познания от примитивных преподавателей я ленился даже записывать в тетрадь. Лекции, в связи с казарменной дисциплиной и строгим ежедневным пересчетом и перекличкой игнорировать не получалось. А тут еще это «почетное» звание комвзвода… Приходилось не только быть пионером-всем-примером, но и морально и физически воздействовать на ущербных юных блюстителей порядка, что бы они росли над собой, постоянно повышали уровень своих знаний, физической подготовки и высоких моральных качеств.
