– Так я надолго не могу. А дома больше времени пообщаться.

– А кто тебе говорит, что надо сразу надолго? Оплатишь няне пару часов. Дальше видно будет. В конце концов, мама твоя часто приезжает. Можно как-то организовать себе свидание.

– Мама – нет. Лучше уж няня. Маме пока говорить ничего не буду. Она после прошлого раза ещё не отошла.

– А вообще, подруга, хочу тебе сказать: ты молодец! В простое не бываешь!

– Так! Опять?!

– В плане чувств, я имею в виду! В плане чувстств!

– Я вот, например, не умею так страстно влюбляться. А ты – пожалуйста: только что один был незаконченный роман, а уже второй на подходе. Корзинкин какой-то нарисовался! Молодец!

– Я не пойму, ты меня хвалишь сегодня или ругаешь? – засмеялась Ольга, разгоряченная новым бокалом.

– Конечно, хвалю! И даже немножко тебе завидую.

– Корзинкин хороший, – сказала Ольга мечтательно. – И очень умный. Подсказывает мне. Помогает.

– Ты же говорила, что его из-за жалобы перевели?

– Это ему просто не везёт. А так, он очень умный. И добрый.

– Мне уже прямо не терпится познакомиться с твоим Корзинкиным! Красивый, умный, да ещё и добрый! Мужчина-мечта!

– Надеюсь, когда-нибудь я вас познакомлю…

– Давай за это и выпьем!

В это время в ординаторской патологии малых сроков коротали вечер трое: Анатолич, Корзинкин и Рибоконь. Каждый посербывал чай и думал о женщине. Анатолич о жене, Рибоконь – о Смуглянке, а Корзинкин разрабатывал план покорения Розы Львовны.

– Корзинкин, чего у тебя уши такие красные? – подметил Рибоконь.

– Это кто-то его добрым словом вспоминает, – объяснил Анатолич.

– Надеюсь, что Роза Львовна, – Корзинкин был сосредоточен.

Когда она увидела в буфете Корзинкина, душа её возликовала.

– Привет! А я думала, ты задержишься!

– С чего бы? – ответил всклокоченный Корзинкин. – Дал инструкции Анатоличу и поехал. Без меня управятся.

– Ну а как дежурство?

– Более-менее. С вечера поработали. Блатная Анатолича рожала. Потом спали.

– Вы везунчики!

Версия Анатолича по поводу дежурства отличалась от версии Корзинкина. Его несколько раз вызывали в патологию и в приемный покой. Только Ольге об этом знать было не обязательно.

Корзинкин отхлебывал кофе в прикуску с «гостевым» печеньем. А Ольга набрала стакан воды, чтобы запить таблетку аспирина.

– Голова? – с участием спросил Корзинкин.

– Подружка вчера приходила. Легли поздно.

– А я подумал, ребёнок спать не давал.

– Нет-нет! – забеспокоилась Ольга. – Он у меня спит хорошо! Тьфу-тьфу.

– Начальницу не встретила в коридоре?

– Нет. А что?

– Да с книжками со своими пристала! Когда мне их читать?

– Хочешь, я помогу тебе подготовиться? – встрепенулась Ольга.

– А как ты мне поможешь?

– Ну, я прочитаю книжки. Я быстро читаю! А потом перескажу тебе основное. А ты ответишь.

– Хм. Было бы неплохо. На слух я лучше воспринимаю. А ты точно успеешь?

– Успею! Когда тебе отвечать?

– В понедельник.

– Давай я прочитаю, а в воскресение мы встретимся, и я тебе расскажу.

Тут Ольга запнулась, подумав, что, по сути, назначила Корзинкину свидание.

– В воскресенье? Обожди… В воскресенье я могу. Правда, буду опять с дежурства.

– Можем вечером. А днем ты поспишь.

– Заметано! А где встретимся?

Ольга покраснела.

– А где тебе удобно?

– У меня хозяйка вечерами дома. Может, у тебя?

– Отлично! – не смога скрыть радости Ольга. – И не надо няню просить. Малыш нам не помешает, – смущенно добавила она.

Корзинкин, напротив, ничуть не смутился. Он откинулся на спинку кресла и как-то даже расслабился, считая вопрос решенным.

– Детей я вообще-то люблю. Ну а что? Это жизнь, – заключил он.

Окрылённая быстрой победой, Ольга заварила кофе и выпила почти залпом. В голове она уже составляла меню для учебно-романтического ужина с Корзинкиным.

Идею Анатолича с потрохами для собаки и ухаживанием Корзинкин пока оставил в резерве. Обстоятельства складывались благоприятно сами собой. Ольга ему несомненно нравилась. А тут ещё выдался случай решить насущные вопросы. Он опять с удовольствием отметил, что работа в консультации имеет свои плюсы.

– Завозите! – скомандовала дородная дама в одышке.

Двое мужчин, постарше и помоложе, но очень похожие между собой, закатили в кабинет инвалидную коляску, на которой с королевским величием восседала девица в белых валенках. Ольга подумала, что для валенок рановато, но уважительно поприветствовала всех четверых. Мужчина постарше вскоре ретировался, оставив в кабинете собственную жену, сына и невестку.

Он присел на скамеечку возле кабинета, вытер пот со лба и стал дожидаться вердикта. В этот самый момент он жалел, что не знал наизусть никакую молитву. Сейчас бы он её прочитал.

Когда сын неожиданно объявил о женитьбе, они «с матерью» сильно обрадовались, потому что каждый вечер сетовали друг другу, что их отпрыск «засиделся в девках». Не потому, что слишком разборчив, а потому что скромен. Жена каждый вечер молилась и приговаривала: «Хоть какую-нибудь бы нашел». И сын нашёл.

Знакомство с потенциальной невесткой разрушило всякие мечты о внуках и даже рассорило супругов между собой. Он обвинил жену в «дрянном языке» и в том, что это она «всё накаркала, старая ведьма!» Родители ожидали какой угодно пары для сына, но не могли представить, что это будет человек в инвалидном кресле.

У «дочи», как стали её потом называть, оказалась деловая хватка и крутой нрав. Из невесты она вмиг превратилась в невестку, а через пару месяцев уже объявила о беременности. Жить молодые переехали к родителям мужа. В некогда тихом и благополучном доме теперь всё вращалось вокруг желаний и нужд невестки. И, как считали родители, она намеревалась их «окончательно поработить».

Визит в женскую консультацию всем составом был затем, чтобы услышать вердикт от врачей: можно ли ей по состоянию здоровья вынашивать беременность или… Но доча «или» не допускала. Она решительно собиралась стать мамой. И ни один человек не в силах был убедить её в обратном. Именно с таким намерением доча ехала на прием: отражать любые атаки медицинского персонала и не поддаваться на провокационные убеждения.

Родители, наоборот, надеялись, что врачи запретят продолжать беременность и тем самым спасут их сына от «вечной кабалы». Их прежние молитвы были услышаны. Но где-то произошла осечка. И новые молитвы должны были всё поправить.

– Сними-ка мне валенки! Ноги затекли! – скомандовала доча.

Похожий на старшего тут же упал в ноги супруге и стал стягивать валенки один за одним.

Потенциальный отец, в отличие от свекра со свекровью, выглядел вполне счастливым. Вот уже несколько дней он пребывал в эйфории и смотрел на жену еще более влюбленными глазами, чем прежде. Родственники, приглашенные на свадебное торжество, единогласно постановили, что она его чем-то приворожила. Если и так, то он, казалось, был этому только рад.

Румяная доча, уже без валенок, посматривала на родственников и доктора сурово.

– Окончательно решить вопрос о возможности вынашивания может только консилиум, – робко сказала Ольга, когда расспросы и осмотр были завершены.

– Какой ещё консилиум?! Для чего?! – возмутилась беременная.

– Состояние вашего здоровья заслуживает особого внимания… Чтобы наблюдать вашу беременность, мы должны заручиться поддержкой нескольких специалистов.

– А вы тогда кто?! Не специалист?!

– Я всего лишь гинеколог, – попыталась возразить Ольга. – И с самой беременностью на данный момент все в порядке. Но мы думаем о здоровье не только ребёнка, но и матери. В первую очередь матери. Поэтому…

Ольга не успела завершить сказанное, потому что доча перебила на полуслове.

– Ещё чего! Не надо мне никаких консилиумов! Нормальное у меня здоровье!