– Не надо, Варад, ты прав, я стал не тем Искреном, каким был раньше, – почесал лоб Ирвин, – Прости мою вспыльчивость.

– То, что господин приносит извинения, говорит, что еще не все потеряно. Искрен, вам не за что извинятся. Я просто хочу вам помочь, – мягко сказал Варад, – Лучшее лекарство от хандры – это, конечно же, ну…, – выдержал паузу и, не дождавшись ответа, закончил, – женщины, конечно же. И хороший алкоголь.

– У меня есть та, которой я отдал свое сердце, – резко ответил Искрен, – Любовь не разменивают с уличными девками.

– Ах, так вы романтик, Искрен, – расхохотался Варад, – Не зря я виски заказал. Хм, буду спускать вам с небес на землю, если вы не против. Как вы поняли, что любите ее?

– Об этом мне сказало мое сердце, когда пустило в себя Тристрид. Всю ее, полностью. Сколько бы времени ни прошло, она все равно со мной. Когда Тристрид покинула меня, забрав часть моей души, я не стал любить ее меньше. Такая женщина достойна лучшего. На тот момент у меня не было ничего. Обрекать ее на несчастье не хотелось, и я отпустил. Я желаю ей счастья и думаю в первую очередь о ее благополучии. Это и есть любовь…Подожди, – осекся Ирвин.

Ему показалось, что мелькнувшая тень была ему очень знакома. Эти глаза, которые он увидел вновь, не могли его обмануть. Искрен не мог в это поверить. Он моргнул и мираж исчез.

– Что с вами? – Спросил Варад.

– Я видел призрак прошлого, – только и смог ответить Ирвин. – Ты веришь в привидения?

– Только если они красивы и сотворены из плоти и крови, – засмеялся портной.

– Я предала тебя. О, горе мне. Прости меня, прости.

Ирвина тряхнуло от неожиданности. Он посмотрел на рыдающую женщину, опустившуюся на колене рядом их столом. Она чем-то отдаленно была похожа на Тристрид. Варад сам сбегал к соседнему столу за еще одним стулом. Женщина поднялась с колен и с застывшими слезами в глазах смотрела на Ирвина. Затянувшаяся сцена начала утомлять Варада и, грубо надавив ей на плечи, заставил ее опуститься. Ирвин не ожидал ее здесь увидеть и растерялся. Она изменилась. Тристрид прикрыла полуобнаженную грудь и зарделась от смещения.

– Что ты здесь делаешь? Неужели ты… – каждое слово отдавалось Искрену болью в сердце, – Неужели ты… одна из них… Я… я даже не знаю, что сказать… Тристрид, как так…

– Да, я работаю здесь, – тихо начала женщина. – Но нет. Я не из них. Я устроилась сюда официанткой, когда… мой… муж потерял все состояние, и я должна была работать. Прости меня. Если бы повернуть время назад… Я бы никогда не оставила тебя.

– Не верьте ей, Искрен. Полюбуйтесь на нее, – сказал строго Варад, но в голосе его звучала нотка сочувствия, – За сколько вы продали его, Тристрид?! А вы сможете с уверенностью сказать, что, выйдя замуж за бедного Искрена, вы бы не возненавидела его потом?! Если бы он не получил наследство, не смылась бы ваша любовь слезами при взгляде на пустой стол и отсутствие нового платья?! Так, господа, разбирайтесь сами, – сказал Варад, вставая, – Я пойду познакомлюсь с той красоткой. Не скучайте.

Ирвин посмотрел вслед мужчине, который, подойдя к женщине, сразу приобнял ее за талию. Тристрид взяла на себя право прервать молчание.

– Искрен, я всегда любила тебя, – сказала она мелодичным голосом, который так нравился Ирвину, – Я сгораю со стыда, но поделом мне. Искрен, ты влюблен в мой образ. Я пришла развеять твой миф, что любишь полностью, но это не так. Посмотри на эту женщину перед собой, которая не достойна быть женщиной, и скажи еще раз эти три слова. Скажи их своей предательнице.

– Тристрид, я не узнаю тебя… Ты же была такой нежной… Я коснуться твоей руки боялся, а так хотелось ее расцеловать…

– Ты всегда был сентиментален, можно? – Улыбнулась женщина и потянулась за стаканом, – Искрен, нежной Тристрид больше нет. На ее месте заняла грязная Тристрид. Теперь я побоюсь тебя испачкать.

– Тебя с одного бокала так развезло, – зло сказал Ирвин.

– Я разменяла сердце, – женщина осушила второй стакан. – Давно. Прости, это все алкоголь. Сегодня смена Лаусиана. Я могу себе позволить отдохнуть.

– Ты пьяна, Тристрид, – в который раз почесал виски Искрен.

Женщина взяла Ирвина под руку и повела на второй этаж. Комната была скромная: из мебели только кровать, тумбочка и вешалка для одежды, прикрученная к стене. Пока Искрен мялся у двери, не зная, как себя вести, Тристрид легла на кровать и внимательно смотрела на него. Она чувствовала, что в нем тоже что-то переменилось. Они долго не виделись, поэтому Тристрид, которая не знала, как он жил после нее, было не понятно.

– Тристрид, где сейчас твой муж? – Ирвин пододвинул стул и сел напротив нее.

– Ты что, не знал? – Спросила женщина, опустив глаза, – Он не смог вынести того, что его постигло. Когда он разорился, он начал пить. Он бил меня, потом просил прощение, потом снова бил. Мне пришлось искать работу. Я устроилась официанткой. В один прекрасный вечер, то есть ужасный, я вернулась домой после работы и увидела это… Искрен, когда нас напугает страшный сон, мы откроем глаза, убедимся, что все хорошо, и выдохнем… Но что я увидела, было очень гадко и подло. Он так отвратительно висел. До сих пор стоит перед глазами. Мне этого никогда не забыть. Потом я узнала, что он бросил меня одну разбираться с проблемами, потому что наш дом у нас забирают кредиторы. Меня выселили. Радовало на тот момент только то, что у меня была работа. Я пришла сюда. Лаусиан дал мне ключи от комнаты, которая пустовала. Моей скудной зарплаты хватило только на эту трухлявую мебель. Но мне ничего не оставалось делать. Жить мне больше негде, Искрен.

– Извини, не знал, будь я проклят, – Ирвин погладил руку Тристрид.

Женщина улыбнулась и погладила его по щеке. От прикосновения любимой по телу Искрена побежали мурашки. Встретится с ней в этой жизни вот так, лицом к лицу, ему и мечтать уже не приходилось. Ирвин думал, как ему быть. Он не хотел оставлять Тристрид здесь. Теперь ему есть где укрыть ее от этого жестокого мира. И он решил поступить именно так.

– Моя жизнь тоже изменилась, Тристрид. У меня теперь все есть. Ты мне веришь?

– Да.

***

Когда Ирвин привел Тристрид к дому, ночь уже опустилась. Мириады звезд сверкали на безоблачном небе. На улице было так хорошо, что Искрен предложил женщине немного посидеть на лавочке и насладится запахом ароматных цветов, которые заботливо насадил Ралад.

– Дорогая Тристрид, – приобнял ее Искрен, – Почитай мне твой стих. Он как раз подходит для такого чудесного вечера.

Женщина выполнила просьбу:

Ночь погасила солнца яркий луч,

День растворился во мраке.

И хохот звезд озарил небосвод,

Встречая луну в белом фраке.

Крадется тьма по улице чуть слышно,

Озаряя по дороге в окнах свет,

Лишь одинокий фонарь в одном месте

Прорежет чуть заметную брешь.

Ночь снова свои крылья расправит

И нападет на безлюдный пустырь.

Сиянье звезд в тот же миг там растает,

Как исчезают мимолетные сны.

Но это вечно длиться не может,

Ангел дня вновь рассвет принесет…1

Слезы, потекшие из глаз Тристрид, заставили ее замолчать. Искрен посильнее сжал ее в объятьях и дал ей выплакаться. Женщину сотрясало около десяти минут. Потом она устала и протерла руками глаза.

– Довольно, Искрен, – сказала она, вставая, – Пойдем, покажешь мне дом. Я что-то устала.

Ирвин, придерживая ее за руку, повел к особняку. У мужчины разрывалось сердце от жалости к Тристрид.

В коридоре их поджидала Адерэль. Ее глаза метали молнии. Какой раз уже Искрен не проявляет к ним должного уважения. Увидев женщину рядом с Ирвином, Адерэль вспыхнула.

– Искрен, я, конечно, понимаю, что…

– Замолчи. Еще хоть слово, Адерэль, услышу, и пойдешь жить в сад, если цветы Ралада тебя примут. Поняла, неблагодарная?