Искрен съел три блинчика и выпил чашку свежезаваренного кофе. Он поблагодарил Гва и поспешил удалиться, пока тот был занят поеданием копченной говяжьей лопатки с соусом сальса. Быстро обув валенки и накинув пальто, он наконец-то вышел из дома. Пушистый снег укрыл землю, словно покрывалом. Снежинки танцевали и садились на Искрена. На Ирвина нашла грусть, так хотелось, чтобы любимая его согрела. Тристрид, несмотря на то, что вышла замуж за богатого, была и остается для него смыслом жизни. Да, она обесценила любовь, но Искрен ей все простил. Мужчина медленно шел, снег хрустел под его ногами. Как же все-таки хорошо здесь. С милой Тристрид было бы еще лучше. Ах, знала бы она, как он разбогател, знала бы… Искрен вздохнул и понуро опустил голову. Он запрещал себе думать о ней, но все напрасно. Тристрид навсегда в его сердце, и мужчина не устанет это повторять. Как же она красива, как умна и талантлива. Искрен восхищался красотою белоснежной кожи, тонкими пальцами и густыми белокурыми волосами. А теперь смысл его жизни в объятьях другого. Разве Ирвин чем-то заслужил такие страдания?!

Мужчина шел и грустил. Уже и снег не радовал его. Зачем только вышел?! Уже хотел было повернуть к дому, как увидел: на припорошенной снегом скамеечке сидит старуха с сальными волосами, торчащими из маленькой шапочки. Лицо, изъеденное морщинами, было уныло опущено вниз. Людей, которые уже в годах, можно читать как книгу, в которой записаны радости и печали.

Старуха вызвала жалость у Ирвина, и он поспешил к ней подойти.

– Добрый день, что случилось? – Искрен стряхнул снег со скамейки и присел рядом.

– Это у вас он добрый, – оскалилась старуха. – У меня день как день. Глаза утром открыла, что уже неплохо. Богачам какое дело до бедных и несчастных. Снизошли до бедной бабушки, но ведь не по доброте душевной. У каждого действия есть причины, побудившие его совершить. Я думаю, что снизойти до бедной бабушки вас сподвигло чувство жалости. А это значит, что вы считаете себя лучше меня. Что ж, вполне разумно, – старуха развела руками. – Идите, я и так много наговорила. Сердце начало бултыхаться. Для меня это вредно.

– Я понимаю вас. Вот что меня сподвигло, – Ирвин подвинулся ближе. Он подумал если старуха прожила долгую жизнь значит набралась мудрости, с которой может поделиться. – Пойдемте. Вы наверняка замерзли. Можете называть меня Искрен.

Ирвин встал и подал ей руку. Старуха не приняла ее и молча поплелась за Искреном. Из-за нее они шли дольше. Молодой человек уже начал было думать, что и вовсе не дойдут. Однако бросить ее не мог. Вот показался особняк. Ирвин прибавил темп в то время, как старуха, напротив, замедлила его. Это его начало раздражать. Он взял ее дряблую руку и потянул за собой. Старуха упиралась. Наконец-то мужчина отворил тяжелую дверь особняка и впихнул туда старуху.

– Все меня обижают, – шмыгала она носом.

– Когда ж ты ныть-то уже перестанешь?! – Послышался насмешливый голос. – Пошла вон.

Искрен от неожиданности ущипнул старуху, и та вскрикнула. Неторопливым шагом к ним приблизилась женщина с длинными прямыми волосами иссини-черного цвета. Она словно была воплощением мечтаний о красоте. Казалось, что стройная фигура женщины была высечена из мрамора. Фиалковы костюм хорошо подчеркивал талию. Ее лицо было отдельным произведением искусства: идеальные черты, нежные румяна на щеках, губы как цветущие лепестки розы. Глубокие и загадочные светло-карие глаза заключали в себе целый мир тайн и загадок, которые разгадать не хватит и жизни.

Присутствие незнакомки наполнило пространства вокруг аурой величия. Такая женщина просто не может оставить какого-то равнодушным. Она создана чтобы восхищать и вдохновлять.

Незнакомка с пренебрежением смотрели на Искрена и старуху.

– Не гоните, – запротестовал мужчина. – Надо ее покорить. У нас же есть свободная комната? Собственно, вы-то кто, чтобы командовать в моем доме?

– Меня зовут Адерэль. Будем знакомы, господин Ирвин. Ладно, пусть Акедия пройдет. Господин Мантени помогал ей, – снисходительно заметила женщина и посмотрела на старуху. – Пойдемте, Гва уже заждался вас.

Искрен посмотрел на Адерэль. Да, она очень красива. Пугающе красиво. Но что-то в ней есть поддельное и отталкивающее… Они прошли в гостиную. Стол был накрыт. В гостиной Ирвин увидел собравшихся «рабов» как их назвал Гва. Повар одним глотком осушил бокал вина и отодвинул стул для Искрена, а затем для Акедии и Адерэль.

– Я, как вы уже знаете, новый хозяин особняка, – сказал Ирвин, облокотившись на спинку стула.

– Ага, знаем, – сказала равнодушно девушка и большими коварными глазами с восторженным взглядом посмотрела на Гва. – Все безупречно, впрочем, как всегда. Я вот не умею так готовить, а ты справляешься один. Достоин уважения. Господин Ирвин, вам повезло с Гва. Все меня зовут Инвида. Не постеснюсь сказать за всех, мы рады новому хозяину.

– Да уж постесняйся, будь так добра. Хотя, о чем это я, ты и добро – по разные стороны баррикад, – раздался бас.

Этот выпад поверг Ирвина в шок. Вскинув бровь, мужчина посмотрел на говорившего. По телу Ирвина пошла дрожь, когда их взгляды встретились. Глаза молодого человека были олицетворением зла. Искрен доселе не испытывал страха перед другим человеком. Черты лицо мужчины выражали силу и решимость. Его взгляд проникал сквозь все преграды прямо в самую глубину души. Мужчина выглядит непоколебимым. Создается впечатление, что потревожить его не может ничего.

– Ралад, умерь свой пыл, – постучал мужчину по плечу сосед, – Я вот безумно рад с вами познакомится, господин Ирвин. Меня зовут Варад. Мы были друзьями господина Мантени, а теперь будем вашими. Вам в наследство не только особняк достался, – хитрые глаза Варада блеснули, – шутка, конечно же. Гва нам готовит, у него талант к этому. Вастадор заведует деньгами. Сейчас дебет с кредитом сводит поди, как обычно. Ралад занимается садом. Я шью одежду. Все при деле. Ну почти все, – Варад подмигнул старухе. – Вы освоитесь, господин Ирвин, и к нам быстро привыкните. Мы надеемся, что вы не прогоните нас.

Хозяин внимательно посмотрел на элегантного мужчину. Он определенно обладает неповторимым обонянием и привлекательностью, которые притягивают взгляд. Ирвин отметил, что у портного идеальные пропорции лица: четкие черты, правильный овал и привлекательная улыбка. Видно, что он следит за внешним видом. Волосы Варада густые и ухоженные придают образу дополнительную привлекательность.

– Да успокойтесь вы, – опустился на стул Искрен, потирая виски, – Места хватит всем. Приятно с вами познакомится. Давайте уже есть. Я проголодался.

Стол ломился от яств. Искрен и Акедия наполнили свои тарелки панированной сырной брюшниной под клюквенно-гранатным соусом, Адерэль взяла маленькую чашку посоле с плавленым сыром и курицей. Варад принялся поглощать каштановый крем-суп с травами. Любитель спиртных напитков Ралад ограничился горьким гоголем-моголем. Гва подождал, пока все сделают выбор, и пододвинул себе целую тарелку с панированными бараньими котлетками.

– Ты скоро лопнешь, – с укоризной на обжору посмотрела Адерэль.

Повар хотел было что-то сказать, но котлета во рту мешала это сделать. Он махнул сальными руками и перебил аппетит Адерэль. Она с нескрываемой ненавистью посмотрела на довольного Гва, которому было все равно на ее чувства.

– Ах, как он счастлив, – устало сказала Акедия, ковыряя вилкой в своей тарелке. – Ему можно только позавидовать.

– Гва испортил мне аппетит, – Адерэль аккуратно положила приборы и удалилась.

Искрен смотрел ей вслед и не понимал, почему она так притягивает к себе. Ее красота казалось какой-то фальшивой. Но вот что именно было с ней не так, Ирвин не знал. Акедия, ссутулившись, смотрела на довольного повара, которому не было дела ни до чего, кроме бараньих котлеток. Ирвин думал, как они уживаются друг с другом и кто еще здесь есть. Гва бросил взгляд на задумавшегося Искрена, наполнил бокал и поставил рядом с мужчиной.