Часть V

И ЭТО ЕЩЕ НЕ ВСЕ !

Глава 1. СВЕТ В КОНЦЕ ТОННЕЛЯ

Отложим все дела на завтра,

На послезавтра, до зимы.

Пусть обнаженной будет

правда,

А ложь не вылезет из тьмы.

Чистосердечное признанье

И откровенный разговор.

Пусть будет северным сиянье

И лишь карманным будет вор.

Пусть у деревьев будет крона,

У жизни - времени запас.

Пусть и природы будет лоно

И неоконченным рассказ.

А р к а д и й И л и н

Прилетела погостить Янина мама из Петербурга, и они все радовались жизни и друг другу. -- Ты должна быть всегда красивой для своего мужа. Покажи-ка мне свой гардероб... Есть ли у тебя синее бархатное платье? -- Мама, да куда я в нем здесь пойду? И так даже то, что привезла из Питера, висит в шкафу ненадеванное. Разве что можно нарядиться, когда мы с тобой полетим в Лос-Анджелес навестить Анечку и Георгия Петровича... Далее Вера пришла в ужас от воспитания маленького Алекса: -- У нас в России дети, как правило, постоянно заняты - учат языки, занимаются музыкой и танцами, а этот - что?... Дурака валяет! -- А в Америке в основном китайские дети учаться музыке, а Алекс со своими одноклассниками гоняет мячик в футболе и баскетболе -- это тоже немаловажно. И ничего я не могу поделать - это не мой сын... Все же он хорошо успевает в школе -- и самый лучший в математике... А в шахматы играет порой лучше взрослых! Почувствовав критику снизу, исходящую от бабушки, Алекс вдруг выпалил: -- Вера -жо-па! -- Что? Да как он смеет! Безобразие... -- Не-е-т! Ко-шмар ка-кой-е! Господи, Боже мой! Чоорт! -- сощурив хитрые глазки и пританцовывая, Алекс продолжал демонстрировать подхваченные от Яны русские выражения. -- Мама, не волнуйся так - он сам не знает, что говорит. Для него это просто набор звуков,-- Яна выгородила малыша. -- Ну ты его и научила!- возмутилась Вера. -- Но такие же слова - прекрасное украшение светской беседы, неправда ли, маман? В выходные Мартин с Яной возили маму, все еще не оправившуюся после потери мужа, по Калифорнии и из кожи вон лезли, чтобы ее порадовать. В Сан-Франциско они пошли обедать в дорогой ресторан изысканных морепродуктов. Порции там были по-американски огромными. Вера явно к еде оставалась равнодушной. Зато в небольшом ресторанчике города Монтеррей она заметно оживилась, когда к какой-то простой еде подали сливочное масло и сметану: "Я уже целый месяц настоящей сметаны не видела!!!" Последовал тяжкий вздох и Яна почувствовала себя преступницей, морящей голодом родную мать. Гуляя по набережной, вдоль Тихого океана, Вера, тяжко вздохнув, спросила: "Покажите мне, в какой стороне Россия?..." И всем стало ясно, что к ней подступила ностальгия. Время, как всегда, летело необычайно быстро. В начале февраля в библиотеке проходила распродажа выпечных изделий, принесенных сотрудниками, а вырученые деньги шли в фонд библиотеки. Яна принесла гору пирожков, испеченных мамой, - их все раскупили в первую очередь. За 5 минут до отьезда в аэропорт, Янина мама сел за пианино играть ее любимый вальс Шопена: "Я хочу оставить после себя музыку в вашем доме..." -- Мама, а в саду ты была? Видела мою хурму? Как же так, побежали, посмотрим... Они провожали Веру на самолет в день святого Валентина. На фотоснимке Мартин запечатлел Яну и Алекса, обнявших с двух сторон свою "бабулю" . Это был ее последний приезд в Америку...

* * *   5-го января, в понедельник, когда Брика не было, Яна с помощью Риты перевезла на библиотечной тележке свои вещички на 5-й этаж. В мэйле Доннеллы говорилось, что в целях обмена опытом между сотрудниками отделов и развития гибкости кадров Яна будет работать в комплектовании, а Рита - почасовиком в серийных. Народ недоумевал, а Дик с Бриком негодовали. Яне ясно виделась такая картина: через несколько месяцев в одной упряжке эти задушевные подруги -- Рита и Летиция -- превратятся в злющих противниц. Ведь одно дело пить вместе кофе и ходить в кино, а иное - разделять работу, которую никто из них не захочет взять на себя. Но ее это уже не должно было волновать. Наслаждаясь сменой декораций на службе, Яна не обижалась на полное игнорирование своего присутствия Доннеллой и Диком, а по инерции продолжала получать новые книги, как и до этого, когда работала почасовиком. Кэролайн и Нина всегда охотно отвечали на все ее вопросы и подставляли плечо. Ее рабочий день теперь начинался в 10, но начальники опять не могли оценить Янину дисциплинированность: Доннеллы почти никогда не бывало на месте так рано, а Дик по утрам досыпал в своем кресле, уронив голову на стол. Периодически кто-либо из библиографического или бухгалтер Аллан набирали его номер телефона и, разбудив звонком, вешали трубку. Однажды утром Нина и Кэролайн вдвоем подошли к столу Дика задать вопрос по работе. Потоптавшись возле его стола, покашливая, но не добудившись, дамы стали громко выкрикивать его по имени. Спросонья, осовелый Дик тупо пробормотал: -- Кто это? -- Это - Кэролайн и Нина, библиотечные ассистенты II, - в их голосе прозвучали озорные нотки. -- А, простите меня, -- засмущался Дик, -- в чем дело? По крайней мере, он проснулся на этот раз, но уже через пару дней Тана не смогла его добудиться и, вспыхнув, ушла ни с чем. Элизабет любила заразительно и переливчато смеяться, причем начинала она совершенно неожиданно, нарочито громко, нарушая тишину отдела, обычно завидя что-либо забавное у себя в компьютере. С ее голосом ей надо было бы озвучивать мультики. Коронной фразой Лиз была:" Я проработала в этом университете без малого 35 лет, и ко мне всегда относились как к дерьму..." Излюбленной темой ее разговоров с Яной также стал Дик :" Больше всего я опасаюсь, что в один прекрасный день мне придется звонить "911", когда он окажется на полу. Искуственное дыхание "рот-в рот" я не смогу ему сделать. В последнее время его лицо носит нездоровый серый оттенок, он явно задыхается, и мне кажется, у него предынфарктное состояние... " Далее Элизабет сетовала, что новая жена Дика не проявляет должной заботы о нем, и его пасынок с тяготами переходного возраста -тоже не подарок. Яна ни словом не обмолвилась о прошлых взаимоотношениях Дика и Летиции, а также о всех переданных ей секретах его личной жизни, хотя явно было, что Лисе нетерпелось это услышать. Брик периодически поднимался на 5-й этаж, как и обычно с бумагами для Дика и Доннеллы, стараясь Яны не замечать. Старые друзья, Брик и Дик, регулярно ходили вместе на ланчи. Поговаривали, что Брик ложится на операцию по поводу своей ступни и колена, а также о жутких последствиях сахарного диабета, как слепота и гангрена. Яна ему такого никогда не желала. В конце февраля Доннелле, наконец, пришлось с Яной заговорить - она хотела, чтобы та начала заказывать книги по Интернету из системы Гоби. Уделив инструктажу не более 10 минут, она поручила Нине и Рите показать Яне, как это делается. Рите тоже приходилось заказывать книги, работая почасовиком. Но это уже давно был совершенно другой отдел комплектования, не тот, что в 2001 году. Теперь материалов в библиотеку поступало в несколько раз меньше из-за очередного бюджетного кризиса. Всем не хватало нагрузки. Вскоре и Яна стала пробуксовывать, не пожелав, как все, растягивать имевшуюся работу надолго (народ вокруг нее изо всех сил изображал свою загруженность работой). То и дело она заходила в кабинет Доннеллы, спрашивая, что делать дальше. Недовольная начальница отправляла "надоеду" к Дику и далее к остальным сотрудникам. Все опускали глаза от неловкости, но зато, если кому-то все же нужна была помошь, с радостью подбрасывали Яне какой-либо проект. Неожиданно ей послышалась русская речь, доносящаяся откуда-то из-за стеллажей. -- Что это, мне уже мерещится? -- А, так это наша студентка Люда из России,-- улыбнулась Нина,-- Помнишь ее брата Володю, который работает на первом этаже? Люда - одна из лучших моих ассистенток! Она - просто чудо. В дальнейшем Яна подружились с русской студенткой. Она была само очарование - 20-летний "персик", изучающий профессию специалиста-консультанта по работе с детьми. Вообще, все русские студенты, работающие в этой библиотеке, отличались незаурядными способностями и трудолюбием. По-английски они болтали почти без акцента, в отличие от Яниного "французского" прононса. Благодаря стопроцентному слуху Яна слышала разговоры Доннеллы с Рэймондом и Диком относительно себя: "А почему Джена теперь здесь?".... Однажды в лифте, после работы, Яна впервые за долгое время столкнулась с директором. Она быстренько достала из сумочки свою магнитную карту для пользования лифтом. Карта крепилась на связке с ключами, в том числе и от ее новенького "фольксвагена". Dean впился взглядом в логотип этой неплохой машины, восхищенно присвистнув. В его глазах читалось:" Xорошо же тебе живется, милочка, замужем за твоим профессором?" Яна не могла этого отрицать, хотя вовсе не в автомобиле было дело. Тогда ей было неясно, почему он так неловко себя чувствует. Небрежно поинтересовавшись, довольна ли Яна на новом месте, он как-то скукожился, наклонив голову, стал изучать свои ботинки. Яна была рада выскочить из лифта на волю. Приближалась ежегодная аттестация. В Яниной новой должностной инструкции начальником значился Дик и Тана (Доннелла не захотела поставить свое имя). Брик вновь ушел на больничный, и в связи с этим работники серийных остались без характеристики вообще, что противоречило всем университетским правилам. Дик попросил своих подчиненых расписать на листе бумаги все, что им приходилось делать в течение года. Яна начала со своей абсолютно новой работы, с требований в серийных, упомянула освоенный "Миллениум", переводы славянских книг, многочисленные задания, выполненные для Доннеллы и Дика. И вот в конце рабочей недели, Дик тяжелой поступью приблизился к ее столу: -- Джена, пройдем со мной в конференц-зал... Kaк назло, у нее в тот день была одна из тех 72-часовых мигреней, во время которых не хочется жить. -- Поскольку ты у нас новенькая, я пригласил тебя, дабы поговорить наедине. Ознакомься, пожалуйста, с текстом и, если согласна - подпиши. Это была одна из самых мерзких характеристик в ee жизни - все пункты лишь "посредственно", за исключением графы "количество работы". Янa ожидала, что с ней сведут счеты рано или поздно, но не таким же гнусным образом. Дик принес свои извинения с издевательской ухмылкой: "если характеристика недостаточно хороша, то я ничего не мог поделать, ведь ты, в основном, выполняла такие "легкие" работы, как получение новых книг и заказы книг из ГОБИ". Он заметно нервничал, ерзал на стуле, избегая смотреть Яне в глаза. Она спросила, а как насчет ее работы в серийных за полгода? Тут Дик просто рявкнул: " Я ничего не знаю, что ты там делала и не желаю знать!" Яне захотелось, чтобы все поскорее закончилось, и она подписала документ, случайно проставив галочку напротив слов: "желаю обсудить характеристику с замдиректора". Дик так и подскочил: "Как, ты все-таки пойдешь к начальству? Это твое право, но Доннелла полностью согласна с этой аттестацией." Янa не удивилась, заметив, как эти двое смеялись в кабинете незадолго до того, просматривая ee характеристику. Извинившись, Яна исправила свою "галочку", и он облегченно вздохнул. Oсознав, что она ему более не опасна, Дик заюлил хвостом: "Мы очень рады, что ты вписалась в наш отдел, и надеемся, в недалеком будущем освоишь OCLC* и другие работы. Я точно не знаю, почему ты ушла из серийных, но догадываюсь ", - Дик впился в Яну взглядом, но не получил ответа Вернувшись на свое рабочее место, она старалась глубоко дышать, дабы справиться с очередным потрясением. Щеки предательски пылали. Заполучив от Дика на подпись бумаги с аттестацией, Доннелла, торжествуя, выползла из своего кабинета, подошла к Яниному столу, ожидая увидать слезы на ее лице. Она вытянула шею в ее сторону, пронзив колючим взглядом, но Яна не доставила ей такого удовольствия и улыбнулась. Незадолго до этого она получила новую книгу из издательства под названием "What does not kill us, just makes us stronger" ** . "Другой бы человек на моем месте не подписал и пошел бы наверх качать права. Но в этом я не вижу никакого смысла. Борьба с ними не принесет никаких результатов. Вот и Мартин столько лет пытался бороться с системой, но сейчас махнул рукой... Ведь рыба гниет с головы." После, уже дома, Яна пожалела лишь, что не заставила Дика изменить хотя бы даты на своей характеристике: по сути ее написали лишь за те полгода, когда она сидела в Комплектовании, а другие полгода тяжкого труда просто исчезли.