AnnotationПосвящается российским библиотекарям

Васильева Анна Георгиевна

Глава 2

Глава 1. Предреволюционная ситуация

Глава 2. Две руки в один карман

Глава 1. СВЕТ В КОНЦЕ ТОННЕЛЯ

Глава 2.

Глава 1. Временная должность ---------------________________________________ стр.

Глава 2. Капкан захлопнулся _______________________________ стр.

Глава 1. Предреволюционная ситуация _________________________стр.

Глава 2. Две руки в один карман _______________________________стр.

Глава 1. Свет в конце тоннеля _________________________________стр.

Глава 2. Слуга двух господ ___________________________________стр.

Васильева Анна Георгиевна

Под каждой крышей свои мыши

Все совпадения имен, фамилий и событий являются случайными

ПОД КАЖДОЙ КРЫШЕЙ СВОИ МЫШИ.

Посвящается российским библиотекарям

Часть 1. НОВАЯ ЖИЗНЬ

Текст

Шнурки проглажу -

И прощай!

На лифте вниз... привет

прохожим!

Сверну за угол невзначай -

И холодок пройдет по коже:

Летят на север журавли.

Весна на Одере. В тумане

Нева и Сена. Корабли

Столпились в Тихом океане.

Пожалуй выйду из себя

Куда-нибудь. Земля и воля

Зовут к себе, зовет судьба

Тех, кто судьбою недоволен.

А р к а д и й И л и н

Отыскав свое место в полупустом самолете авиакомпании Аэрофлот, Яна заставила себя глубоко вздохнуть-выдохнуть: "Как хорошо,-- никто не увидит моих слез, да и смогу обо всем подумать!" Она проглотила застрявший в горле комок: "Успокойся, Яночка, все нормально, таможенники к тебе не прицепились, и документы все были в порядке - вовсе не стоило так дергаться перед отьездом... Каких-нибудь 10 часов полета до Сан-Франциско, почти как до Москвы поездом..." Прочитав про себя благодарственную молитву, она уставилась в окно, мысленно прощаясь с родным городом. Мысли разбегались, перескакивая с одного на другое: " Какой сегодня день? Ах, да - 9-е июля 1999 года. Как странно, у родителей уже наступит вечер, а я перенесусь в американское утро, когда выйду из самолета. Будет все то же утро 9-го июля... А как папа на меня смотрел в наши последние минуты, с такой любовью, как бы пытаясь запечатлеть в памяти, и напутствовал: "Малышка, помни три слова - осторожность, осторожность и еще раз осторожность! Не забудешь?"

Где же стояла мама? Она почему-то побоялась подойти к нам и, нахохлившись, вцепилась в решетку барьера таможни. А папа прошел со мной вперед, помогая нести багаж. Он вздрогнул, когда таможенники попросили его отойти, но отступил лишь на полшага. Хорошо, что я успела его еще раз поцеловать, перед тем как сама прошептала:"Ничего,теперь иди, папочка. Приеду через несколько месяцев. И не волнуйся: прилечу, -- сразу позвоню" .

Какая смешная жизнь! Моя бабушка любила подшучивать: "Поеду я в Америку на старом венике". Видит ли она меня сейчас?..."

Яну не покидало ошущение нереальности происходящего. Спазм, сдавивший горло, не проходил. А самолет беспересадочного рейса "Cанкт-Петербург-Сан-Франциско" уже пролетал над Кронштадтом. Сколько раз за последние два года Яна приезжала сюда к друзьям отогреться душой после своего развода с мужем, а теперь этот остров, ставший таким родным, превращался на ее глазах в крохотную полоску земли словно на крупномасштабной карте. Точно так же и ее Петербург.

Она достала пудреницу из сумочки и слегка приукрасила распухшее от слез лицо. Незаметно окинула взглядом летевших с нею пассажирок - все о основном были в джинсах или брюках, а на ногах - кроссовки, кроме одной рыхлой девицы в массивных сапогах, более подходящих для поздней осени в Петербурге.

По причине небогатого опыта путешественницы, Яне нелегко было выбрать наряд в дальнюю дорогу. "Люди, летящие за границу, надевают обычно самое лучшее. Да и перед женихом тебе надо показаться во всей красе! Там такая жара - езжай в своем голубом фланелевом платье с кружевной вставкой на декольте. И туфли красивые не забудь, -- по-матерински наставляла ее подруга детства музыкантша Ирина, подкладывая одновременно в тарелку свои кулинарные изыски, -- Ешь, детка, там тебя так не покормят. Да и от жары не будет аппетита". Мать двоих детей, Ирина никогда не позволяла себе спокойно посидеть за столом вместе с остальными, а, следуя привычке, выработавшейся с годами, то и дело бегала на кухню, подавая новые блюда и забирая ненужную посуду. За границу Ирина никогда не выезжала в силу жизненных обстоятельств.

Другая подруга, Ленка -- библиотекарь-библиограф, за всю жизнь побывавшая только в Лондоне в недельной командировке, советовала лететь в удобных брюках. Удобных летних брюк у Яны не было, а старые джинсы она решила с собой не ташить в новую жизнь. Ее выручил секонд-хэндовский коричневый цветастый костюм, пошитый в Греции и подаренный бывшей свекровью, костюм, который не мялся, подходя и в пир и в мир.

В багаж разрешалось сдавать лишь два чемодана, а одну сумку - с собой в руках. Поэтому Яна захотела взять только самое милое сердцу, раздав свой немалый гардероб племянницам и подругам. Ее крестная Алла за пару дней до отьезда мастерски помогла упаковать вещи в чемодан и сумку так, что еще оставалось место. Подарки Мартину и его родителям положили в ручную кладь для большей сохранности. Решили, что обьемный, довольно теплый бежевый пиджак, подаренный Аллой, Яна накинет на плечи на всякий случай - вдруг в самолете будет прохладно из-за кондиционеров.

Она вытянулась на трех креслах самолета, и попыталась разложить по полочкам события последнего месяца. С чего началась эта сумасшедшая гонка? Ну да, с тех пор, как, вернувшись с работы, в конце мая, она обнаружила пакет экспресс-почты, брошенный на коврик под дверью ее квартиры. Все-таки Мартин добился разрешения на визу. После долгих бюрократических проволочек, они мало надеялись на благополучный исход. Пришлось всем обьявить о предстоящем отьезде - и на работе, и родителям, хотя билет на самолет она купила лишь 3-го июля, уже имея визу в руках. Мартин умолял ее вылететь как можно быстрее, а иначе бы она так не спешила.

Мама призналась, что до последнего момента они с отцом надеялись, что Яна не сумеет выехать: что-то помешает, остановит. Хорошо, что она успела закончить компьютерный набор папиной монографии за несколько дней до отьезда - он так этому радовался. Частенько засиживаяась в библиографическом отделе библиотеки Консерватории до 11 часов ночи, она затем неслась по каналу Грибоедова к родителям на Фонтанку. Белые ночи были в самом разгаре, и набережные заполнены прогуливающимися людьми. Передав отцу отпечатанные страницы и получив новые взамен, Яна садилась в метро "Технологический Институт" и ехала до станции "Парк Победы" в свою однокомнатную квартирку на первом этаже, где рыжий кот Васька жалобно кричал под дверью, тоскуя по хозяйке...

Измученная небывалой жарой в Москве и хождениями в Американское консульство, Яна, вернувшись в Питер, "перешла на автопилот". В суете сборов и беготне, она успела провернуть отвальную на работе, затем с родителями и крестной, даже погулять на свадьбе троюродной племянницы; навестила всех своих любимых старушек и отправила кота Василия к тетке на дачу... Верная подруга Наталья согласилась наведuваться в Янину квартиру и поливать цветы.