* * *

За неделю Яна отдохнула от всех рабочих проблем и ожила. По возвращении в Комплектование ей здорово повезло: Тана, замдиректора, сразу вызвала ее к себе и попросила помочь хотя б один день с разбором периодики. Яна воспользовалась этим, попросив дать ей задание побольше. Таким образом, две недели она почти не показывалась в серийных изданиях. Брик и Летиция скрежетали зубами, но Тане никто не мог прекословить. Пару раз Б.Д. приползал в комнату Тсакополуса, и Доннелла с Таной могли лицезреть его голый живот и приспущенные штаны. И что же, за этим они наблюдали по меньше мере 15 лет, ничего не предпринимая! Доннелла своим видом давала всем понять, что на возню с подготовкой журналов Тсакополуса к переплету у нее абсолютно нет времени, всякий раз стараясь ускользнуть под благовидным предлогом. Тана тоже большую часть времени проводила на заседаниях, так что они были как лебедь, рак и щука. Энергично начав, начальство исчезло, и Яна, воспользовавшись этим, закончила работу сама.

* * *

29 апреля 2003 года Мартину на кафедру позвонил шериф города Бонам, штат Техас, и оставил сообщение секретарше с просьбой срочно ему перезвонить. Первой мыслью, пронзившей Мартина была, что маму просто отвезли в больницу, но шериф принес самую плохую новость -- Джо скончалась, моментально, от инфаркта, собираясь с подругой на кофе с донатсами. Точно так же, как и в день смерти Яниного отца, погода в Сакраменто была ну хуже некуда. Яна переговорила с Мартином по телефону прямо на глазах у Брика. -- Так ты что, полетишь в Техас? - взметнулся он. -- Да, полечу, у меня есть больше недели официально на похороны члена семьи. Яна теперь больше знала о своих правах. Им предстояло на следующий день вылетать в Даллас. Дик вполне равнодушно отнесся к Яниному предстоящему отсутствию, а для Брика это, конечно, была целая трагедия. Летиция в те дни не было в отделе - она посещала лекции на тему "Как выживать, в коллективе с трудными коллегами, и как выходить победителем". На прощание Брик дал Яне знать, что Летиция была вынуждена пойти на эти курсы из-за нее, Яны, заметив, что она перестала с ней общаться. Яна же, не сдержавшись, воскликнула: "Я не могу общаться с человеком, который вдруг перестал со мной здороваться без видимой причины. По крайней мере, я всегда говорю ей "здравствуй" и "до свидания . Мне остается только ждать, когда у нее переменится настроение к лучшему." Брик был сильно удивлен. Яна, схватив сумку, помчалась под проливным дождем в научный корпус , где Мартин, раздавленный горем, поджидал ее в своем кабинете. Какой-то студент настойчиво стучал в дверь, разговаривая сам с собой: -- Ну где же, черт побери, этот Данкоф, у него же приемные часы, почему закрыто? -- А потому что у него горе -- скончалась мама... -- А причем здесь мы? Мне надо получить зачет, а не то... Яна, оттеснив нахала, который выругавшись, ретировался, постучала условным стуком. Дверь открыл коллега Мартина, из Индии. Подбежав к рыдающему мужу, она обхватила его за шею. -- Помнишь, ведь только вчера я ей позвонил. Я был настолько усталым, что перебросился с ней лишь парой фраз. Она мне сказала "люблю тебя, сынок" и все... -- А мне она вчера сказала, чтобы мы купили себе лучший линолеум на кухню и прислали бы ей образец... Им удалось собраться за вечер. Алекса отправили к матери, а за котами попросили присмотреть безотказных соседей - Фатию и Ричарда. Всю дорогу Яна молилась, только бы Мартин все это перенес, не подвело бы сердце. Предстояло сразу из аэропорта мчаться в похоронное бюро, а затем в крематорий. Бюро находилось в воздушном белом викторианском особняке. Яна узнала это здание. -- Помнишь, Джон рассказывал, что когда они с Джо искали себе дом в Бонаме, ей сразу приглянулся этот особнячок. На что муж ее уверил, что когда-нибудь она непременно там побывает, так как это бюро ритуальных услуг. --Да, я прекрасно помню... Нам бы только успеть попрощаться с мамой до того, как ее сожгут, -- Mартин сьежился от боли. Они все успели, не без помощи добрых людей. Молодые, и судя по всему, порядочные работники бюро все проделали очень достойно. Они не ожидали, что Мартин прибудет так скоро, и поэтому уже отправили тело в крематорий. Один из них, постарался как можно деликатнее пояснить, что Мартину будет очень тяжело лицезреть свою маму - в последние моменты своей жизни, она упала в ванной комнате, разбив лицо. Но смерть наступила мгновенно, и боль она не успела почувствовать. Подруга Лорейн, заподозрив неладное (Джо не открыла дверь на звонок), вызвала полицию... Они постарались замаскировать следы ушибов, но, все равно, может Мартину лучше ее не видеть? Крематорий находится в трех часах от Бонама, среди полей и лесов. Хочет ли Мартин напечатать некролог в местной газете? Первой реакцией Мартина было "нет, не надо некролог", но, поразмыслив, он согласился: ведь Джо прожила в этом городке более 20 лет и многие ее знали! Несмотря на яркие краски этой весны, бушевавшей в Техасе, для Яны и Мартина все происходило как в тумане. В крошечной избушке они опознали крематорий лишь из-за поднимающегося дыма. Заблудившись по дороге, они добрались туда за несколько минут до закрытия. Подошел совсем молоденький паренек и выразил соболезнования: " A, это вы... Мне что-то подсказывало, что сегодня успеете... Она еще здесь, в морге, я как раз собирался... Пожалуйста, если есть силы - заходите..." Яна стиснула зубы, чтобы на закричать - настолько обезображено было лицо Жозефины, лицо - маска, все в черных синяках и с оскаленными зубами. Мартин, к ее удивлению, отреагировал спокойнее: "Мама, ты такая красивая! Прости меня за все... Я так боялся, что с тобой не попрошаюсь..." Яна тоже попросила у свекрови прощения и начала читать молитву... В бывший дом родителей Мартина им было страшно заходить, да и ключи находились у Лорейн. Они обнялись с ней как родные, и Лорейн рассказала им все в подробностях. -- Ваша мама предчувствовала свой конец, неоднократно мне говорила об этом. Ее племянница Кэтрин навещала ее на Пасху, и Джо подарила ей на прощание того черного котенка с мамой-кошкой. -- Вот, значит, как! Когда я ее спросила по телефону о котах, Джо пробормотала что-то невнятное, -- отозвалась Яна. Они все помолчали какое-то время. -- Мартин, что ты будешь делать с домом? -- Постараюсь продать. Я не смогу сюда больше приезжать, а бросать дом нехорошо. Лорейн, мама хотела, чтобы ты взяла ее машину, а Дэвид - инструменты отца и газонокосилку. Пожалуйста, придите и возьмите все остальное, что может пригодиться... Яну душили слезы, когда они наконец вошли в дом Жозефины уже поздно ночью. Теперь здесь пахло совсем иначе - затхлостью, плесенью, пылью. На столике лежала книга Джо, ее очки и тапочки, как будто сама хозяйка лишь вышла ненадолго. И лилии, те самые лилии в горшке, подаренные на Пасху. Белые цветы скукожились и издавали приторно-сладковатый запах. Никогда с тех самых пор Яна не покупала эти цветы... Во дворе скулила собака Леди, и они запустили ее сразу в дом. Часы с перезвоном почему-то перестали ходить. Яне было страшно. Всю ночь она не спала - чудились шаги и стоны. Подумать только, всего две недели назад все было иначе! Нет, голова разламывалась, и она решила подумать обо всем завтра... В последующие 12 дней Яна с помощью Лорейн освободила полностью дом от тонны вещей, а Мартин занимался оформлением наследственных бумаг и выставлением дома на продажу. Крышу повредила последняя буря, но страховка беспрепятственно оплатила ремонт. Яна обнаружила, что Джо ничего не выбрасывала десятилетиями. Это обычно свойственно людям, пережившим нищету. Яна наткнулась даже на блендер образца 50-го года, ни разу не использованный. В яшиках хранились все открытки и письма, присланые ей Яной, а также все ее подарки. От количества рождественских украшений и маленьких плюшевых медвежат все пришли в ужас.

-- Мартин, а давай, когда приедем домой, разберем наши кладовки и выкинем половину барахла... Я не хочу, чтобы кто-нибудь мучился, разбирая все это после нас, -- взмолилась Яна. Лорейн трудилась вместе с Яной как вол. Сотни пакетов они с Дэвидом свозили в магазин "Доброй воли" для раздачи малоимущим. Семья пастора баптистской церкви по соседству, с которой несколько лет дружила Джо, предложила выставить сувениры и часть игрушек на церковном дворе для распродажи во время местной ярмарки. Почти все моментально раскупили. Яна страдала от повышенной влажности на улице, но Лорейн заверила ее, что это еще ничего - вот летом вообще будет нечем дышать. Прибежала почтальонша Кэйла проведать, чем можно здесь поживиться. Она давно захаживала к Джо и Джону в качестве друга семьи. Узнав, что Яна и Мартин отвезли оставшиеся книги в библиотеку военного госпиталя, Кэйла схватилась за голову: "И вы их даже не пролистали? Там же могли быть спрятаны деньги!" Растерявшаяся Яна пропустила эту маленькую юркую женщину в дом. Бывалая Kэйла прошмыгнула в спальню проверить, не спрятаны ли деньги под матрасом или за картинами. Выпросив у Мартина кресла и лампы из библиотеки, почтальонша с мужем исчезли навсегда к неимоверной радости Лорейн. Ведь сколько историй приходилось выслушивать Яне в свое время о ревности и соперничестве Кэйлы и Лорейн. Жозефина, поссорившись с одной подругой, приближала к себе другую. Но теперь все эти страсти канули в лету, и лишь одна Лорейн показала себя настоящим другом дома. Она искренне скорбела - ведь ушли из жизни ее единственные друзья -- Джон и Жозефина. "Ты знаешь, Лорейн, меня всегда восторгал в Джо этот большой аппетит к жизни, коего мне самой всегда недоставало. Согласись, эта маленькая женщинка всегда получала от маленьких радостей большое удовольствие, не правда ли?" - поделилась Яна. Как и предчувствовала Джо в свое время, в ее дом потянулась вся деревня, как принято было говорить, "за пустячком, просто на память". Все удивлялись, насколько добротно старый Джон перестроил этот дом, по последнему слову архитектуры, даже где-то опережая ее. Одна из соседок купила диваны и кресла из гостиной, цену она назвала сама. Дом постепенно освобождался от вешей. Яне нравились баптисты - добродушные, простые люди. Дом почти сразу купила та же баптистская церковь для семьи пастора с восемью детьми. Жене пастора было не более 30 лет, и она постоянно рожала и вынашивала. Все семейство существовало на зарплату всего в 1000 долларов, поэтому в школу дети не ходили, а учились дома. Джо давно подружилась с ними и наверняка порадовалась бы, что в ее дом въедут эти очаровательные детки. Однажды жена пастора углядела обьявление на пиццерии "По вторникам дети едят бесплатно". Хозяин ресторанчика слегка пошатнулся, когда вошла мамочка со всем свои выводком, но, взяв себя в руки, радушно повел к столу... Мартин снизил цену, лишь бы дом перешел хорошим людям. Попросив у пастора разрешения воспользоваться его компьютером, Яна, в тишине этой церкви, напечатала Брику мэйл о том, что ей необходимо задержаться на несколько дней ввиду непредвиденных обстоятельств, извинившись при этом. Они распрощались с друзьями покойной и со ставшим почти родным Техасом. Яна успела там побывать семь раз. Накануне отьезда из Бонама Мартин повез жену на мессу в католическую церковь, как дань памяти его родителям. Праздновался День Матери, и по их щекам текли слезы... После церковной службы они еще раз прошлись вдоль любимого всеми озера. Яна наконец увидела те знаменитые техасские колокольчики, голубеющие в лугах. -- Ты знаешь, а я ведь только сейчас понял, что моя мать была гораздо сильнее отца... это была железная леди! -- И наверняка не очень счастливая: ведь ты как-то обмолвился, что Джо не хотела больше иметь детей от Джона? -- Да, она боялась, что он их забьет... Хотя и я всегда был недолюбленным в детстве, и это повлияло на всю мою жизнь. -- Хорошо, что у тебя хоть до 7 лет была бабушка... В тот вечер к дому подьехал длиннющий грузовик. Молодые грузчики вынесли и погрузили мебельный гарнитур из настоящего вишневого дерева, старинные часы, завещанные старым Джоном своему внуку, и несколько коробок с посудой. Мартин решил все это перевезти в Калифорнию. В доме оставался лишь холодильник на кухне для Лорейн и матрас в спальне Джо, на котором Яна с Мартином спали в последнюю ночь перед отьездом. Они долго смотрели семейные слайды на стареньком проекторе - какие же все когда-то были молодые и красивые... "Я навряд ли сумею сюда когда-либо вернуться... Быть может, только когда-нибудь навестим Лорейн по дороге в Мексику", -- тяжело вздохнул Мартин. С собой они увезли на самолете собаку Леди. Работница аэропорта сказала, что им повезло -- через пару дней провозить собак будет запрещено. Леди прекрасно прижилась в Калифорнии, вписавшись в дом наравне с котом Арчи и кошкой Мими. А вот уникальную собачью будку, мастерски построенную Джоном, Мартин в сутолоке сборов забыл погрузить на грузовик, о чем долго жалел: у Леди была бы своя гостиная и спальня.