* * * Каждую неделю в серийные заглядывала молодая мужеподобная библиотекарь Мария и молча подходила к пластмассовому ящику с конфетами. Ухватив горстку, она улыбалась в пространство, как бы благодаря, и так же молча удалялась. -- Кто это? - поинтересовалась Яна у Летиции. -- А, эта. Она заказывает для библиотеки книги по математике и инженерному делу, хотя сама закончила англиийское отделение, -- рявкнула Летиция в ответ.-- Кстати, ты получила ее мэйл с анкетой об этническом происхождении? Она же у нас активный деятель комитета по diversity (национальному разнообразию). Я написала, что принадлежу к испанской этнической группе! Яна уже прониклась важностью этого модного и политически корректного словечка (ну совсем как в совдепии пресловутая "дружба народов"). Заполняя анкету, она могла отмести себя только к расе Caucasians, что для русского уха этот набор звуков вызывал ассоциации лишь с жителями Кавказа. Не удержавшись, Яна попыталась пояснить это Летиции. Вышло довольно коряво, но та, с нездоровым блеском карих глаз, не спросив Яниного разрешения, тотчас же оставила сообщение на автоответчике Марии, что, мол, анкета составлена некорректно и ранит чувства национальных меньшинств. "Час от часу не легче, - лучше набрать в рот воды!" - расстроилась Яна. Далее в анкете распрашивалось довольно витиевато о моральном климате в библиотеке и уровне комфортности работающих в ней представителей разных этнических групп. "А, да ну их к черту! Я ведь тут только временная, да и рано делать выводы...". И она проставила, что "все благополучно в Датском королевстве."

* * *

Был еще один человек, работающий в подразделении серииных, -- Дик. Его полнота, пожалуй, превосходила габариты Б.Д. Чарльз Диккенс подразделял мальчиков на "мясистых" и "мучнитых". Так вот Дик принадлежал ко вторым. Его лицо было молодым и симпатичным, волосы совсем седыми, а живот расплывался по бокам тяжелыми складками. Джинсы не держались на положенном месте, а каким-то чудом существовали на ремне под животом, очень низко. Но зато его одежда всегда была безукоризненно опрятна, в отличие от Б.Д., и все телеса прикрыты. В ведении Дика находились микрофиши и микрофильмы, обрабатываемые в помещении серийных изданий, а также, "стол дежурных по отделу периодики", где на посту большую часть рабочего дня находились служащий и студенты- ассистенты, отвечавшие на вопросы читателей. Каждый день между 11-ю и 12-ю Брик, Дик и Летиция уходили на ланч. Яна была настолько поглощена своими "гавдоками", что, одуревая, мало обращала внимания на жизнь вокруг. Какие-то люди иногда заходили, что-то приносили. Яна никого толком не знала, зато заметила, что Б.Д. с визитерами - просто само очарование, этакий рубаха парень , весельчак и балагур.Чтобы не поправляться, она регулярно спускалась на 2-й этаж, возвращая материалы на полку, не пользуясь лифтом. На ланч Яна не выходила из здания, а быстренько перекусывала на своем же рабочем месте. Б.Д. указал ей на старые маленькие холодильник и микроволновку в углу помещения, на которой висело обьявление: "Просьба, не разогревать сильнопахнущие продукты! " Но ароматы различных кушаний то и дело дразнили обоняние, а порой вынуждали затыкать нос. Яна обычно пила дрянной машинный кофе с бутербродом, а затем сьедала какой-нибудь фрукт. В один прекрасный день Брик и Дик спросили: "А ты ела когда-либо в России кетчуп?" После такого вопроса Яне захотелось кого-нибудь из них поколотить. Относившиеся к еде с трепетом, они интересовались, что Яна готовит дома мужу - американскую еду либо русскую. Все пребывали в уверенности, что никакие другие кухни мира, кроме русской национальной, ее не могли привлечь. Брик как-то блеснул перед Яной своими познаниями русской кухни - "борщ, чай и картошка" и был страшно собой доволен. Приготовление пищи и ее поглощение были для него священны. Если студент или сотрудник отсутствовал на рабочем месте, то единственным приемлемым доводом для Б.Д. были голодные спазмы желудка бедолаги. Перерыв на ланч разрешался в любое нужное время, даже Яне. Длинный узкий коридорчик соединял отдел Серийных с так называемой переплетной, где хозяйкой была приветливая женщина, мать троих детей, по имени Дэбби. Яну ей вскользь представили вначале, но виделись они довольно редко. Из этой комнаты постоянно доносился счастливый девичий смех студенток-ассистенток, как отголосок другого мира. В конце Яниной второй рабочей недели, Б.Д., лукаво улыбаясь, поинтересовался, любит ли она ходить в рестораны, на что она ответила, что да, иногда, если финансы позволяют. Брови начальника взметнулись вверх: " Как же так, ведь твой муж профессор здесь, а они так много получают..." Яна не стала обсуждать зарплату Мартина, учительские зарплаты вообще и их семейные проблемы, -- это было более, чем неуместно на работе. 30-марта, когда время приближалось к ланчу, Брик, Летиция, и Дик собрались вокруг Яниного стола, и, к ее удивлению, предложили присоединиться к ним во время ланча. Приглашал Б.Д., торжественно и чинно, как будто речь шла о Янином первом причастии: -- Поскольку это наш первый раз, платить буду я, -- изрек он с гордостью. -- Да нет же, спасибо, не надо, я сама. -- Я настаиваю, -- щечки Брика краснели все больше. Летиция вмешалась в разговор: "Tы слышишь, Джена хочет платить сама за себя. Не ставь ее в неловкое положение..." Наконец вся компания выкатились вон из здания библиотеки. Яна могла себе представить, что со стороны они выглядели немного странно: два дюжих молодца, Брик и Дик, прямо-таки борцы сумо, которым каждый шаг давался явно с большим трудом, и две совершенно разные женщины постбальзаковского возраста: Летиция -- наполовину мексиканка -- низенькая шатенка с карими глазами, сильно упитанная, в строгом черном костюме, надетом несмотря на теплое мартовское солнце, и темных чулках; Яна - высокая и стройная, русоволосая, с серо-голубыми глазами (ее черная юбка в белый горошек и белая блузка выглядели слишком элегантно в данной местности). На территории университетского парка находилось несколько платных паркингов для автомобилей, как под открытым небом, так и в крытых гаражах. Были места, отведенные строго для преподавателей и сотрудников, где студентам останавливаться запрещали, зато первым предоставлялось больше прав и свобод при парковке, необходимо было только повесить на переднее стекло свой оплаченный талон-разрешение. Опаздывающие на работу либо учебу люди то и дело забывали об этом талончике, а иногда путали новый с прошлогодним. За такие ошибки расплачивались штрафным билетом, наклееным на переднее стекло. За год разрешалось лишь три подобных просчета, с аннулированием штрафа, но лишь после написания заявления в транспортную комиссию с приложением копии талона. Мартин, при его рассеянности, не раз писал обьяснение. Дик всегда парковал свой прямо-таки музейный кадиллак на ближайшей к библиотеке стоянке. Яна никогда еще не ездила на кадиллаке и с удовольствием плюхнулась сзади на удивительно мягкое кожаное сиденье. Летиция села рядом с ней, а "большие ребята" - вместе впереди. "Ты любишь китайский буфет? - спросил Яну Брик,-- Мы собираемся там поесть." Тогда она была заинтересована попробовать различные кухни. Как абсолютно точно подметил писатель Василий Аксенов по этому поводу: "...Только разобравшись и освоившись в мире изобилия, эмигранты вспоминают о деликатесах русской кухни, критикуют американцев за недостаток гурманств и выискивают в русских лавках настоящий творог и настоящую селедку. Потом уже начинают считать калории..." * Но к этому Яна пришла не ранее, чем через 5 лет жизни в Калифорнии. По дороге в ресторан она узнала некоторые любопытные вещи о людях, с кем начала работать. Оказалось, что все трое хорошие друзья, и основой для их сближения послужил опыт службы в военно-воздушных силах США. Летиция несколько лет прожила на Аляске, где после ухода из ВВС устроилась на работу в небольшую библиотеку. Пухлые мужчины оказались профессиональными военными в отставке, продолжившими после свое образование, -- Брик получил Магистра в Библиотечной школе города Сан-Хосе, а Дик закончил исторический факультет университета в Сакраменто, где и остался работать в библиотеке.