— П…ц!

Адреналин, словно молотком, ударил по мозгам. Страх и гормоны ударная вещь, особенно для юного организма.

— Суки! Суки! — заорал он, бросаясь к станковому пулемету. Как и чего, он даже и не думал. В голове было лишь одно — нажать на гашетку. — Суки!

Сжал и стал давить до отказа спусковой рычаг. Максим тут же взбрыкнул на треноге и «взорвался» длинной очередью. Парусиновая лента с бешенной скоростью рванула из патронного ящика.

— А-а-а-а-а!

Дзот наполнился вонью сгоревшего пороха, застилавшего обзор. Но Мишка все равно продолжал давить на рычаги, водя стволом пулемета из стороны в сторону.

— А-а-а-а-а!

По нему стреляли в ответ, оставляя в бревнах рванные щели. В сторону летели щепки. Но он все равно жал на рычаги, заставляя пулемет бешено трястись и «изрыгать» огонь и свинец.

— А-а-а! Суки! Получите!

Тот бой Симонов помнил смутно. Можно сказать толком и не помнил: одной из первых пуль его ранило в плечо и отбросило в кювет, где он весь бой без сознания благополучно и провалялся. Это потом ему уже выжившие бойцы из охраны моста рассказали, как все тогда было.

Насколько понял, к мосту подъехали немецкие диверсанты, выдававшие себя за одну из отступавших советских частей. Это были опытные бойцы из особого полка специального назначения «Бранденбург-800», созданного Абвером для специфических операций в тылу Красной Армии: захват стратегических мостов и переправ, опорных пунктов, важных правительственных объектов и лиц. Имевшие большой боевой опыт и прекрасно выполненные документы, они набирались исключительно из лиц, прекрасно владевших русским языком, отлично ориентирующихся в местных реалиях. По этой причине разоблачить их в условиях неразберихи военного времени было практически нереально.

Целью диверсантов был автомобильный мост, у которого, как некстати, и оказались Симонов с Мишкой. Мост нужно было любой ценой уберечь от подрыва, чтобы по нему смогли пройти наступающие немецкие моторизованные части. Одновременно по воде пытались подобраться две лодки с еще одной группой нападавших, должных поддержать захват с тыла.

Простейшая комбинация уже не раз прекрасно срабатывала, подтверждением чему были десятки успешно выполненных операция в районе Белостока, Прибалтики, Западной Белоруссии и Украины. Везде диверсанты из Бранденбурга-800 блестяще справлялись с поставленными задачами, обезвреживая высший командный состав обороняющихся советских войск, тяжелую технику, запасы топлива и оружия. Но не в этот раз…

— Случайность, Константин Михайлович, — махнул рукой полковник с повязкой на голове и свежей царапиной на щеке. Он сидел рядом с лежащим на вагонной полке Симоновым и смотрел не на него, а куда-то вдаль, на проносящиеся в окне телеграфные столбы и клубы дыма от паровоза. — Точно, чистая случайность. Охрана ведь даже ухом не повела, когда они подъехали. Документы проверили и расслабились. К тому же у опоры моста потом лодку нашли с оружием и боеприпасами. Похоже, с воды еще одна группа подходила…

Он задумчиво поднес ко рту цигарку размером в палец и затянулся, выпуская к потолку вагона клуб вонючего дыма. Похоже, еще в том бою был.

— Мы ведь чуть-чуть опоздали. Пытались с хвоста немецкий полк сбросить. Они вцепились, как гончие, и покусывали нас за пятки. Пока заслон не оставили, не оторвались, — кривился он, время от времени касаясь марлевой повязки на голове. Похоже, хорошо им тогда досталось. — На мост выскакиваем, а там уже почти все кончено. Два грузовика и мотоциклы догорают, кругом люди в нашей форме валяются. Сначала ничего не поняли, а потом один раненный при виде нас начал почему-то на немецком орать. Все пытался до карабина дотянуться, сука.

Симонов с неизменным блокнотом сел подобнее с явным намерением ничего из этой истории не упустить.

— … Поэтому и говорю, случайность. Мы их почти четыре десятка насчитали, почитай пол роты. Взяли бы это мост и не вспотели. Если бы не тот парнишка… Говоришь, он первым шум поднял? Понятно, — полковник глубокой затяжкой «добил» цигарку и снова потянулся за кисетом. Видно, сильно «смолил». — А потом еще за пулемет встал, когда снайпер пулеметчика достал. Геройский парень… В дзоте весь пол был гильзами усыпан, ступить некуда было. Силен. Все до коробочки отстрелял, а все равно пулемет из рук не выпустил. Навалился на него всем телом и пытался гашетки выжать…

Затянулся новой цигаркой, посмотрел на Симонова и негромко произнес:

— Вот у нас какие пацаны выросли, Константин Михайлович. Не стыдно и помирать… Эх, а пожить-то все равно хочется… Пойду я, Михалыч. Воздухом подышу, что-то совсем тошно стало. А ты, товарищ Симонов, напиши про него в своей газете, обязательно напиши. Пусть все знают про него

А Симонов написал. Так написал, что вся страна «ходуном ходила».

Первой вышла заметка в фронтовой газете Западного фронта «Красноармейская правда» с названием «Геройский бой» и не особо привлекла чье-то внимание. Ведь, в последние недели советские войска вели страшные бои, в которых ежедневно совершались не менее героические поступки. В воздух наши летчики, израсходовав боезапас, бросались на таран немецких бомбардировщиков. Кидались под танки бойцы, обвешавшись гранатами. Закрывали собой амбразуры, чтобы дать своим товарищ возможность подавить пулеметную точку.

'… Юный пионер Миша Старинов, увидев смертельно раненного пулеметчика, бросился к оружию. Враг обрушил на него сильный ружейно-пулеметный огонь, но он знал, что должен успеть. Ведь, там на мосту, не давай пройти немцам, погибали советские бойцы.

Миша припал к пулемету. Верный максим был наведен на цель, и осталось лишь нажать на гашетку. Он громко закричал: «Получайте, проклятые фашисты!», и открыл беспощадный огонь…'.

Следующей ласточкой, вновь напомнившей всем детям Советского Союза об их героическом сверстнике, стала большая публикация в «Пионерской правде». Здесь на целых двух разворотах подробно рассказывалось о том, каким героическим парнем был Михаил Старинов.

«… Как пионер и советский гражданин, Михаил не мог остаться в стороне. С самого начала войны он выступил с важным почином по организации тимуровского движения в своем родном селе и районе. Одноклассники под его руководством разделились на звенья, за которыми были закреплены разные направления. Одни кололи дрова тем семьям, члены которых ушли на фронт. Другие помогали ухаживать за огородом и домашней скотиной. Третьи 'следили» за маленькими детьми. Почин был сразу же поддержан во всех школах его родного района, а позже и республики, в которой он проживал. Во всех учебных заведениях в самые быстрые сроки созданы тимуровские отряды, взявшие под опеки семьи ушедших на борьбу с врагом.

… Он же предложил своим одноклассникам и всем сверстникам страны собрать деньги на постройку танка, который назвать «Малыш». Этот почин также был подхвачен с большим энтузиазмом. Со всего Советского Союза октябрята, пионеры и даже комсомольцы присылали Михаилу письма, куда вкладывали свои собственные деньги. Только за первые две недели почта получила больше двадцати тысяч писем и посылок. В связи с чем было принято решение открыть расчетный счет, на который будут…'.

И апогеем развернувшейся компании, сделавшей из Михаила Старинова одного из самых узнаваемых подростков Советского Союза, стала обширная статья в газете «Правда». Опубликованная за авторством знаменитого советского писателя Константина Симонова статья нарисовала яркий живой портрет парня, которому хотелось подражать, путем которого хотелось идти.

«… И после изматывающего дня на ногах, он оставался рядом с ранеными бойцами. Помогал им писать письма родным, тщательно выводя ученическим почерком слова поддержки и уверенности в победе. Для каждого из бойцов у него находилось что-то хорошее, близкое, отчего на лицах раненных появлялись улыбки. В один из дней Миша устроил в госпитале самый настоящий концерт, во время которого рассказывал смешные истории, пел песни собственного сочинения».