Поступает оно, почти через сутки, следующим утром, из штаб-квартиры подрядчика, находящейся в Хьюстоне, через заказчика в Дубаи. Нам предлагается восстановить циркуляцию, с помощью перфорации трубы над долотом. После утверждения нового плана аварийных работ, начинаем сборку малогабаритных перфораторов. Ближе к вечеру производим отстрел и — Ура, ура… — циркуляция появляется.

Буровики промывают скважину до утра, время от времени пытаясь выдернуть инструмент. Но всё неудачно. Ждём указаний.

Ещё через сутки, после нового определения места прихвата, выясняется, что теперь не свободны двести пятьдесят метров труб и пропала циркуляция раствора. Ещё немного остаётся до обсадной колонны и потом скважине хана — можно ликвидировать. Ждём.

Приходит указание, оборвать трубу шашечной торпедой в свободном месте. Спускаемся в интервал работ, небольшой перепуск, для точной установки на муфте и …Не идёт…Вниз идёт, а вверх не идёт…Первое впечатление, что в трубы попал посторонний предмет. Но как, и когда? Во время циркуляции или подготовки торпеды? Да нет, это невозможно!

Начинаем выяснять глубину остановки, по нагрузке на нашем кабеле. И — Опа на — кабель не вытягивается!!! Глубина за три с половиной километра, кабель новый, вытяжка должна быть около пятнадцати метров, а её нет! От слова совсем!!!

Обращаемся к начальнику буровой, мол давай ищи, что держит наш кабель в вашем “Top drive”. Сразу все забегали, засуетились, полезли проверять систему роликов и ввод в верхний привод. Безрезультатно! Ролики крутятся, ввод чист, а кабель с торпедой на конце вверх не идёт. Только вниз. Решаем оставить всё как есть, но под нагрузкой в пол тонны.

Связываемся со своим руководством, объясняем ситуацию. Ждём указаний. Буровики делают тоже самое. Ответ из Дубаи моментальный — пусть рвут кабель и уезжают. Пытаюсь объяснить, что проблема наверху, с их оборудованием. Не хотят понимать. Рвите и всё…Время — деньги, простой бурильного станка, оплата вахтовиков, нарушение сроков договора… Мол, мы их задерживаем. Но к счастью, наше руководство, нас поддержало.

— Кабель ни в коем случае не рвать, ждать указаний. В противном случае, вся вина за аварию ляжет на вас.

Ищешь место подальше от чужих глаз, чтобы спокойно покурить и отвлечься от стресса. Находишь, садишься, достаёшь пачку. Откуда-то выходит местный геолог и садится рядом. Как из-под земли появляется менеджер по технике безопасности и указывает рукой на табличку “Не курить”. Приходится перебраться в запретную зону, огороженную красными флажками и лентой, заставленную нашими ящиками со взрывчаткой.

Ах, как же приятно выкурить сигарету в одиночестве. Медленно, расслабленно, с наслаждением, набрать полную грудь и выпустить тонкую струйку дыма. Не переживая ни о чём. Наблюдая, как ходит в отдалении менеджер, не смея пересечь запретную линию. Это наша территория. Не, ну вот гад, да? Был такой белый и пушистый на тренинге. А сейчас весь из себя независимый, ходит где хочет, смотрит с презрением, вынюхивание нарушений для него работа. Настоящий стукач.

Уже неделя, как аварийная скважина держит всех в напряжении. Это выбивало из колеи, общение с заказчиком становилось всё накалённее, но сейчас мне было слишком хорошо, чтобы беспокоиться.

Перекурив, иду к супервайзеру на очередную планёрку. Досконально объясняю ситуацию и говорю, что прихват нашего кабеля, это вина буровиков. Показываю диаграммы и документы, с расчётами удлинения кабеля. Задаю вопросы по устройству “Top drive” и превенторов. Больше никакого "мистер “ Джон. Только на “ты”. Припомнил ему и наше предупреждение о возможности прихвата. Он меняется в лице и в шоке от такого наезда, не совсем понимая, как реагировать. Всё это через переводчика, в присутствии геологов и прочих менеджеров. В результате, договариваемся провести более тщательную проверку бурового оборудования.

Часа через два, с радостным воплем, прибегает наш машинист подъёмника.

— Натяжение упало, кабель свободен и можно начинать работать!!!

— Отлично, поднимай в интервал отстрела торпеды. — Ставим мы ему новую задачу. — Только аккуратно.

Дальше дело техники. Отстрел и полный ”вира” наверх. Быстро и весело убираем своё оборудование, а буровики начинают подъём свободной части труб, со злыми и недовольными лицами. Наши партийцы расслабились. Шутят легкомысленно и бесшабашно, чувствуя скорый отъезд домой. Юмор вообще защищает от стресса и лишних переживаний. Так что, хороший юмор говорит о многом.

Следующий день начинался просто отлично! С утра позавтракав, благодарим повара — автора оргазмических супов и бомбических котлет. А также, официанток — симпатичных, молодых девчат. Подписываем у "мистера “ Джона необходимые бумаги и идём на выход из лагеря, за которым ждут наши ребята. Заходим на проходную и…Двое секьюрити и менеджер по технике безопасности копаются в наших вещах. На резонный вопрос, что происходит, ТБшник заявляет:

— Видите бутылку. Ваша? — Повернувшись спиной к нам, показывает её присутствующим. — У нас запрещен алкоголь на буровой. Мне придётся подать на вас рапорт.

Это та самая, недопитая бутылка джина, купленная в дорогу домой, неделю назад. Не знаю, что было в башке у этого придурка, но наказание последовало моментально. Хватаю его за воротник и заваливаю на стол с разложенными сумками. Отбираю бутылку и пытаюсь трахнуть ею по голове. Выручает каска на его тупой башке, слетающая от удара. Вырвавшись, он выскакивает за дверь и бежит в сторону лагеря. Шум, гам, крики и мат висят в воздухе. В горячке пытаюсь его догнать, но секьюрити закрыли собой дверь и не пускают. И ржут при этом.

— Он всего неделю работает, а уже всех достал своими порядками! — Придерживая меня, говорит охранник. — Даже женщин приходится обыскивать. Спасибо вам, что наказали его.

Сажусь в уазик. Да… нервы ни к чёрту… Наваливается усталость. Сильнейшая. Давно я так не уставал. Машу рукой нашим ребятам в машинах — поехали. В другой руке, у меня есть мощное средство от всего. Хорошо, что не разбилось. Нестерпимо хочется выпить. Вот прямо здесь и немедленно. Нужно и все. Некоторые говорят, что выпивать одному — это алкоголизм. А мне кажется — нормально. Не зря дедушка Некрасов говорил что-то вроде, “до смерти мы работаем, до полусмерти пьем!”

Шелест колёс по дороге… припекает… прячешь глаза от палящего солнца под козырёк… смотришь на вихри песчаных джинов, убегающих вдаль… лёгкий ветерок в лицо… слишком хорошо, чтобы о чём-то беспокоиться. В отражении бокового зеркала вижу взрослого, подуставшего мужика. М да… никак не привыкну, что нет того пацана, который пришёл на эту работу в поисках приключений. Представлявшим в мыслях картины ночной пустыни, с огромной луной и блёстками звёзд на иссини-чёрном небе. Засыпанные песком развалины. Заросли саксаула с воем шакалов, рыбалкой на берегу реки и охотой в тугаях.

Вообще-то, всё это было…Но совсем не так, как представлялось по молодости. Вот зачем мы живем? Ведь казалось, что приходим в этот мир ради приключений. А потом происходит магическая амнезия, стирающая память об этом. Жизнь идёт, и действительно начинаешь верить, что главное — это работа. Вот вспомнилось, как не совсем удачно, но не совсем весело, но с приключениями, началось моё знакомство с профессией.

Фальстарт

Почти час блуждаю по посёлку геологов, под палящим солнцем конца сентября. Наконец, после расспросов редких прохожих, нахожу нужную организацию — несколько зданий барачного типа, покрытых побелкой. Вот и дверь с табличкой “Отдел кадров”.

— Вы по какому вопросу, молодой человек? — Спрашивает сидящая за столом женщина средних лет в очках.

— Хочу к вам на работу устроиться, — отвечаю, скользнув взглядом по лицу и невольно задерживаюсь на мощной груди, теснящейся в вырезе кофты. Затем, с трудом оторвавшись от чудесного зрелища, протягиваю документы.

Интерес видимо обоюдный. Кадровичка просматривает бумаги, периодически поглядывая на меня поверх очков.